Евгений Брандис - Незримый мост

В переговорном устройстве снова послышалось бульканье. Потом на экране появился вопрос:

«Засекречена от кого?»

— К чему ирония, Ноэль? — В голосе профессора Тыызвуда прозвучало плохо скрытое раздражение. — Времена меняются… Сейчас обстановка в науке уже не та, что была при… Я хотел сказать — как несколько лет назад. Кое-что финансирует военное ведомство. А оно не любит огласки…

«Асперс разболтал что-нибудь?»

— Во всяком случае, он мог это сделать. — Профессор Тыызвуд отер платком лысину и шею. — Видишь ли, Ноэль, Джуд Асперс задержан полицией. Причина была пустяковая, но потом выяснилось кое-что посерьезнее…

Послышался резкий щелчок, и экран погас. Профессор Тыызвуд удивленно взглянул на пульт управления. Цветные глазки сигналов гасли один за другим. Стрелки, чуть колеблясь, возвращались к нулевым отсчетам.

— Ноэль, — нерешительно проговорил профессор Тыызвуд, подожди, Ноэль. Я хотел еще посоветоваться с тобой… Ноэль!..

— Увы, сэр, он уже отключился, — сказал, входя, лаборант, — это его личное время, и никто не заставит его продолжать разговор.

— Возмутительно! — закричал профессор Тыызвуд. — Слышите, это возмутительно! Где дисциплина, молодой человек? Зачем вы ворвались сюда?

— Но, сэр, он вызвал меня… он… — лаборант указал на пульт управления, — и просил проводить вас.

— О-о! — сказал профессор Тыызвуд. — O-o! — повторил он, воздев руки к потолку. — Это уже слишком… для одного дня…

И он повернулся, чтобы уйти. Лаборант поспешно распахнул дверь. В этот момент на пульте управления что-то щелкнуло, и в ушах профессора Тыызвуда отчетливо прозвучало слово… одно только слово, но какое!!!

— Что?! — завопил профессор Тыызвуд, повернувшись на каблуках. — Что такое? Кто?…

— Что с вами, сэр? — спросил испуганный лаборант. — Что «кто»?

Профессор Тыызвуд подозрительно уставился на лаборанта:

— «Что кто»! Вы разве ничего не слышали?

— Нет, сэр.

Глаза профессора Тыызвуда обежали пульт управления. Ни одна сигнальная лампа не светила.

«Это от переутомления, — подумал профессор Тыызвуд, выходя из лаборатории. — Еще бы — после сегодняшнего дня!.. А впрочем, это на него похоже. Ноэль мог сказать такое… Вполне мог… Совсем он не изменился за эти три года… И вот такая сволочь шагнула в бессмертие. Ну разве это справедливо!»

Пока человек, которого называли Асперсом, рассказывал свою странную историю — а рассказывал он опустив голову, не глядя ни на кого, с какой-то отрешенностью от окружающего, профессор Тыызвуд внимательно разглядывал его.

Без сомнения, это был Джуд Асперс. Но как он изменился, обрюзг, постарел… На вид ему сейчас за пятьдесят, хотя в действительности — профессор Тыызвуд бросил взгляд а лежавшую на столе анкету — в действительности ему должно быть… тридцать два… Асперс говорил медленно, монотонно-вероятно, повторял все это уже не один раз… Полная абсурдность всего, о чем он рассказывал, не вызывала сомнений, поэтому профессор Тыызвуд не слишком следил за деталями. Он морщился, нетерпеливо ерзал в кресле и время от времени бросал многозначительные взгляды на присутствующих.

Профессор Брики сидел не шевелясь, очень прямой, суровый, официальный. На его тонких сухих губах застыла презрительная усмешка. Комиссар откинулся в кресле и опустил голову на грудь. Глаза его были полузакрыты — казалось, он дремлет. Молодой краснощекий полицейский, левая рука которого была скована с правой рукой Джуда Асперса, весь подался вперед. Приоткрыв рот и удивленно вытаращив глаза, он с напряженным вниманием слушал рассказ арестованного.

Наконец Джуд Асперс умолк. Он приподнял голову и медленно обвел взглядом присутствующих, лишь на мгновение задержав взгляд на профессоре Тыызвуде и лежащих перед ним бумагах.

— Это все? — спросил профессор Тыызвуд.

— Все, — сказал комиссар.

Джуд Асперс кивнул и снова опустил голову.

— Вероятно, произошла ошибка, комиссар, — помолчав, заметил профессор Тыызвуд. — Вам следовало обратиться к психиатру.

Джуд Асперс усмехнулся и покачал головой.

— Мы обращались, профессор, — возразил комиссар. — Арестованный был подвергнут всесторонней экспертизе. В актах есть заключение психиатров, что он здоров.

— Как здоров? — Профессор Тыызвуд подпрыгнул в кресле. Этот человек — Джуд Асперс — наш бывший инженер. Это смогут подтвердить десятки сотрудников нашего института, и я — первый среди них… А он утверждает, что он… Не хочу даже повторять всего этого вздора. Профессор Ноэль Жироду был моим лучшим другом. Он — ученый с мировым именем. В нашем институте, — профессор Тыызвуд ударил себя в грудь, — нашли способ сохранить гениальный интеллект Жироду. Сделать его бессмертным. Вы, конечно, слышали, комиссар, об этом поразительном эксперименте…

Комиссар смущенно кашлянул и отвел глаза…

— Так вот, Жироду умер, но его интеллект живет, мыслит и трудится на благо науки в одной из лабораторий нашего института… Я вчера разговаривал с ним…

Полицейский, к руке которого был прикован Асперс, громко вздохнул.

— Разговаривал, как вы, конечно, понимаете, не с его духом, — сердито продолжал профессор Тыызвуд, — а с ним самим, с его интеллектом, его разумом…

— Вы разговаривали с этим глупцом Джудом Асперсом, — тихо сказал арестованный. — Это я перенес его туда — в вашу электронную аппаратуру — я — ваш коллега Ноэль Жироду, а сам занял его место здесь, в этой вот дрянней оболочке. И если бы не глупая случайность, вы, вероятно, еще не скоро узнали бы об этом…

— Послушайте, — сказал профессор Тыызвуд. — Довольно! Мы уже слышали… Кроме того, вы непоследовательны. Только что вы утверждали, что вы не совсем Ноэль Жироду, а его, так сказать, «электронный двойник» — чем-то на него похожий и в чем-то отличный, — обладающий собственным «я». А теперь вы заявляете, что вы и есть мой коллега Ноэль Жироду? В чем дело?…

— Не ловите меня на слове. Ведь у созданного в ваших лабораториях «двойника Жироду» не было даже собственного имени. Должен же я как-то называть себя. Кроме того, за последние два года я даже свыкся с мыслью, что я — Ноэль Жироду. А может, так и есть в действительности? В сущности, мы не знаем, что такое наш разум. Даже я, — он слегка усмехнулся, этого не знаю…

— Ну, довольно, — прервал профессор Тыызвуд. — Если вы действительно в здравом уме, вы — обыкновенный обманщик. И вас следует судить, как обманщика.

— Ясно, — сказал комиссар, — мы включим этот пункт в протокол. Мне все ясно, профессор, благодарю вас.