Джеймс Шмиц - Агент Веги

Хогану ничего не оставалось сделать, как отвести пса обратно, сказав Питу Джеффрису, что пришлось прекратить браконьерскую вылазку вследствие внезапного появления лесничего. Когда Хоган вернулся к избушке, то услышал, как звонит телефон, и бросился к нему с поспешностью, удивившей его самого.

— Алло! — крикнул он в трубку. — Алло! Джулия! Это ты?

Ответа не последовало. Хоган прислушался и услышал в трубке несколько голосов, они смеялись и разговаривали. Затем где-то слабо хлопнула дверь, и кто-то приглушенно сказал:

— Привет, Уитни! Как дела, старина?

Она звонила из магазина, наверное, просто хотела узнать, что он поделывает. Ему показалось, что он чувствует трепет ее дыхания.

— Джулия, — мягко воззвал Хоган, напуганный ее молчанием. — Что случилось, дорогая? Почему ты молчишь?

Он услышал, как девушка отрывисто вздохнула. Затем раздался щелчок опустившейся на рычаг трубки и короткие гудки. Остаток дня он провел, изо всех сил стараясь отвлечься уборкой домиков. Прикинув, сколько дней прошло с тех пор, как опустел последний из них, он решил, что еще одной причиной, по которой никто здесь больше так и не появился, было то, что зловредина Уитни Аллисон, занимая стратегическую позицию у городской автобусной остановки, направляет туристов в другие кемпинги. Однако, сказал себе Хоган в очередной раз, никто ему здесь и не нужен, это только может все усложнить, пока не решена проблема Зеленолицего.

Но для чего звонила Джулия? Что это означает?

В ту ночь светила полная луна. Около десяти часов, переделав к тому времени всю возможную работу, Хоган устало присел на ступеньках избушки и зажег сигарету. Он намеревался спокойно все обдумать в ночной тиши, но вместо этого продолжал твердить про себя, что должен же быть какой-то способ, чтобы изловить этого хитрого зеленорылого мерзавца.

Медленно поглаживая щеки, он повторял:

— Я должен что-то сделать! Должен что-то сделать! Должен…

Если не сделать, то у него сдадут нервы.

Сварливый лай Старины Батлера с фермы Джеффриса нарушил ночную тишину на востоке, и внезапно Хоган уловил звук характерной маленькой запинки в тарахтенье, которую всегда производил мотор малолитражки Джулии, когда она сворачивала с дороги к кемпингу.

Но радостная дрожь, мигом поднявшая его на ноги, вскоре была умерена новыми опасениями. Даже если Джулия приехала сказать, что простила жениха, придется объяснить, почему он вел себя подобным образом. Но объяснить это было невозможно. Она просто решит, что он лжет или спятил. Нет, отчаянно подумал Хоган, этого делать нельзя. Придется отослать ее обратно…

Он снял с крючка на двери карманный фонарик и печально потрусил навстречу, представляя, как появится ее машина, подпрыгивая на ухабах проселка. Затем он вдруг понял, что, не доехав до избушки около полукилометра, машина остановилась.

Озадаченный, он принялся ждать. На этом расстоянии было прекрасно слышно, как Джулия со скрипом врубила передачу, затем выключила, и сразу наступила тишина. Старина Батлер тоже затих, подозрительно прислушиваясь, хотя тоже знал звук машины Джулии. Больше во всей округе слушать было некому — Джеффрис с женой накануне днем уехал в город и до завтрашнего утра не вернется.

Хоган нахмурился, размахивая фонарем на фоне освещенной луной стены избушки. В тишине вдоль всего берега озера стайка козодоев наперебой жаловалась друг дружке. Приглушенно стрекотали сверчки, над заводью эхом разносился троекратный клич совы. Хоган пристально всматривался вдоль проселка.

Фары были выключены, иначе их было бы видно. Луна стояла высоко, и дорога, точно узкая серебряная нить, бежала сквозь сосны прямиком к ферме Джеффриса. Внезапно он сообразил, что машина развернута по направлению к городу. Это точно была машина Джулии, но пустая. Хоган медленно пошел к ней, посматривая по сторонам. Услышав, как кто-то с шумом продирается сквозь сосны примерно в ста метрах от дороги, точно какому-то животному не терпится попасть к озеру, он вздрогнул. Мгновение спустя разгневанный лай Старины Батлера сообщил, что пес бегает на свободе и только что наткнулся на нечто, вызвавшее его крайнее неодобрение.

Хоган все еще прислушивался, пытаясь понять причину всей этой суматохи, когда из тени придорожных сосен далеко впереди тихо выскользнула девушка в темном свитере и темной юбке. Хоган не видел ее, пока она великолепным по точности прыжком не пересекла придорожную канаву. Затем, точно испуганный кролик, припустила к машине.

Он прокричал:

— Джулия!

На мгновение она обернулась — бледное, испуганное лицо осветила луна. Затем за нею захлопнулась дверца, и старая машина с ревом и фырканьем, кренясь на оба бока, покатилась вперед.

Хоган больше не пытался ее остановить. Сбитый с толку и расстроенный, он проследил, как полосы света фар шарили по дороге, пока не скрылись за поворотом.

Какого черта она тут выискивала?

Хоган вздохнул, тряхнул головой и повернул обратно к кемпингу. Злобное ворчание Старины Батлера прекратилось, в лесу вновь воцарилась тишина. Вдруг со стороны озера донесся порыв холодного ветра, и ноздри Хогана затрепетали. Что-то в этом ветре было неприятное…

Он быстро втянул носом воздух еще раз.

Зеленолицый!

Зеленолицый прятался где-то там, под соснами. Пес наткнулся на него, обнаружил, что это живое существо, выглядящее весьма опасно, но затем вновь потерял его след, и теперь тихонько искал, где оно прячется.

Прыжок через канаву оказался даже лучше того, что проделала Джулия. Хоган на ощупь вошел в лес и успел наклониться как раз вовремя, чтобы спасти глаз от низкой ветви тополя. Далее он двигался более осторожно, поскальзываясь на заплесневелых склонах, покрываясь потом от раздражения, то и дело спотыкаясь о подгнившие стволы, и это напомнило ему, что в руке у него зажат карманный фонарик. Он медленно пересек залитую лунным светом полянку, прислушался, затем обнаружил у себя на пути плотные заросли папоротника и включил фонарик.

Свет его с расстояния пяти метров уперся в темно-зеленый овал величиной в две человеческие головы.

Хоган изумленно воззрился на свою находку, предполагая, что она вот-вот исчезнет. Однако Зеленолицый лишь медленно пошевелил мягкими ножками-ленточками, на которых держался. Он сильно вымахал с тех пор, как Хоган видел его последний раз, общий рост теперь превышал рост Хогана. Зеленолицый стоял, слегка наклонившись в его сторону. Линии на пульсирующей голове по-прежнему складывались в два плотно закрытых глаза и широкий, тонкогубый, безумно ухмыляющийся рот.