Е Войскунский - Экипаж Меконга

И он узнал все о семье Матвеевых - сведения, тщательно собранные орденом, были записаны на оборотной стороне гороскопа. Он повесил плоскую железную коробочку с пергаментом себе на шею, рядом с маленьким золотым распятием, и преклонил колени и торжественно поклялся исполнить свою миссию.

Витторио да Кастильоне усердно готовился к своему часу. Он изучил русский язык и овладел морским делом в школе "подводных всадников" в Ливорно. А когда дивизии Гитлера, а вслед за ними и дивизии Муссолини двинулись на восток, молодой офицер-подводник Витторио да Кастильоне отправился в составе Десятой флотилии на русский фронт.

Он побывал в Севастополе и Мариуполе. В конце августа 1942 года Витторио оттолкнулся от крыла "Юнкерса" и смело прыгнул с парашютом в ночную мглу. Его сбросили в горной местности возле Дербента. Здесь, на берегу Каспия, он должен был выбрать место для базирования своей флотилии, а затем пробраться с важным диверсионным заданием на юг, в крупный приморский город. Там, по его сведениям, жили нынешние потомки Федора Матвеева - их имена он твердо помнил.

Близился его великий час...

В пустынных каменоломнях близ Дербента, старинного города Железных Ворот, Витторио искал укромное местечко, чтобы спрятать на время свой груз - рацию, акваланг и прочее. Внезапно земля ушла из-под ног, и он полетел вниз и был придавлен тяжелым камнем, выдолбленным и залитым свинцом древними мастерами мифического царства ассасинов...

Так погиб, к вящей славе господней, Витторио да Кастильоне, двадцати семи лет от роду, избранник иезуитов.

Ольга Михайловна подставила Колтухову пепельницу и сказала:

- Какая грустная история! Неужели в наш атомный век еще возможен средневековый религиозный фанатизм?

- Чего там говорить об иезуитах! - Привалов заходил по комнате. - В наш атомный век есть на Западе вполне образованные физики, которые всерьез рассуждают о четвертом измерении, населенном духами.

- И о свободной воле электрона, - добавил Колтухов. - А у нас, дражайшая Ольга Михайловна? Вы думаете, у нас перевелись гадалки и знахари? И не думайте, что это старорежимные замшелые старушки. Мне рассказывали об одной гадалке - она принимает клиентов в белом халате и перед гаданием измеряет им кровяное давление.

- Ну ладно. - Привалов включил лампу над письменным столом. - Давай-ка займемся подводными излучателями.

12. НАШИ ГЕРОИ НА ОСТРОВЕ ПТИЧИЙ КАМЕНЬ

Так вот ты какая!..

Направо - жара, солончак, барханы,

Налево - бархан, солончак, жара.

Н.Тихонов, "Полустанок в пустыне"

Ранним утром два долговязых молодых человека вышли из здания аэропорта и сели в автобус.

Незачем пояснять, что это были инженеры Костюков и Потапкин. Самолет только что доставил их из Красноводска.

Казалось бы, что трудного - найти небольшой участок моря меж двух берегов, если есть подробнейшие морские карты. Но вот уже сколько времени рыщут Николай и Юра по побережьям, а такого участка, который подошел бы по всем статьям, не нашли.

Вот и за море они слетали, осмотрели пролив между Челекеном и островом Огурчинским и другие места - тоже ничего подходящего. В последний день командировки молодые инженеры решили съездить на Красноводскую косу. Долго бродили они по унылым прибрежным пескам и возле поселка Кызыл-Су вдруг наткнулись на каменный обелиск, увенчанный пушечным ядром и крестом. Памятник окружала ограда из якорных цепей, ступени его были занесены мелкими песчаными волнами.

"Красноводскiй отрядъ - сподвижникамъ Петра Перваго", - прочли они потемневшую надпись. Потом шли даты, среди них - "1719". Еще надпись:

Въ пустынЪ дикой

Васъ, братья, мы нашли

И теплою молитвою

Вашъ прахъ почли.

- Постой, 1719 - это, случайно, не дата гибели экспедиции Бековича-Черкасского? - вспомнил Николай.

- Кажется, - сказал Юра. - Не знал, что участникам экспедиции памятник здесь поставлен... Видишь дату - 1872? Должно быть, в том году соорудили.

Они постояли перед обелиском, сфотографировали его и попутным катером вернулись в Красноводск. Задумчиво смотрели с кормы на уплывающую в вечернюю дымку косу, и воображение их рисовало старинные корабли у этих плоских песчаных берегов, сумрачного князя Черкасского с приставленной к глазу подзорной трубой, беспокойного, колючего гидрографа Кожина, склонившегося над картой, веселого, ясноглазого Федора Матвеева, не догадывающегося еще, какая трудная и необычная судьба его ожидает...

"Въ пустынъ дикой васъ, братья, мы нашли..." Строки, высеченные на обелиске, не выходили из головы. Странное дело: и раньше Николай и Юра не сомневались в достоверности матвеевской рукописи, но герои ее рисовались их мысленному взгляду как бы черно-белыми оттисками старинных гравюр; теперь они вдруг встали перед ними во плоти - обожженные солнцем пустыни, истомленные жаждой, в пропахших потом рубахах...

Итак, прилетев рано утром из Красноводска, наши друзья сели в автобус и поехали в город. Они молча смотрели в окно на знакомый с детства пейзаж: лес нефтяных вышек, серебристые резервуары, небольшие озерца, окаймленные коричневой полосой мазута, бесчисленные переплетения труб. Юра задремал, свесив голову на грудь. Николай толкнул его локтем в бок, сказал грубовато:

- Очнись, сонная тетеря. Что начальству докладывать будем?

- Вот я доложу тебе сейчас по шее! - проворчал Юра и снова закрыл глаза.

- Из всего, что мы видели, лучшее место - это все-таки Птичий Камень, продолжал Николай. - Недалеко, и глубины подходящие. Слышишь, Юрка? - Он опять ткнул его в бок.

- Самое паршивое место Птичий Камень! - сердито сказал Юра, отодвигаясь от Николая.

- Почему?

- Потому что голое, необорудованное.

Через некоторое время, когда автобус уже катил по улицам города, Юра сказал:

- Вообще, конечно, лучше Птичьего Камня не найти.

- Не подойдет твой Птичий Камень, - отозвался Николай.

- Почему?

- Гиблое место. Необорудованное.

- Ну, ты как хочешь, - заявил Юра, - а я буду докладывать о Птичьем Камне.

Они договорились через час встретиться в институте и разошлись по домам - помыться с дороги и позавтракать.

Бондарный переулок еще спал. Утренний ветерок робко шелестел в пыльных ветвях акаций. Где-то в открытом окне залился будильник.

Николай прошел под аркой. Во дворе он увидел Вову. Атлет не спеша приседал и выпрямлялся, в руках у него были крупные гантели. Он таинственно подмигнул Николаю, потом поманил его пальцем и сказал громким шепотом:

- Позавчера у нас в институте собрание было. На поруки меня взяли, понял?

- То есть как? - не понял Николай.

- Туго до тебя доходит. Не выспался, что ли? Ты московскую железку помнишь, которую я в музее взял?