Стен Папелл - Посланец старейшин

А ведь в августе начинаются отборочные встречи по футболу! Он, вроде павлина, распустившего хвост, будет сидеть в окружении приятелей и смотреть матчи по цифровому телевизору с большим экраном. При этой мысли Бумер даже стал мурлыкать какой-то веселый мотивчик, что, впрочем, за поездку делал неоднократно. А Мануэль всю дорогу сидел тихо, как церковная мышь, и Бумер вполне понимал его. Наркодилеру ни в коем случае не нужны неприятности, и винить его в этом трудно. Пусть себе сидит рядом, молчит и любуется на окружающие пейзажи.

Сайяф знал, что они приближаются к Нью-Йорку, это было ясно по дорожным указателям. Слава Аллаху, он выучил в университете английский, практиковался, а теперь вот может использовать его на святое дело. К тому же этот американец не задавал лишних вопросов, а просто гнал и гнал вперед к своей старушке.

– Да, моя старушенция терпеть не может, когда я заначиваю пару долларов, – признался ему Бумер за завтраком в семь утра. Заодно он просматривал газету и увидел заголовок, гласящий, что совещание по СОИ в Женеве имело колоссальный успех. Дальнобойщик был не очень уверен в том, что такое «СОИ», но ему на это было плевать, поэтому он быстро перешел к спортивному разделу. – Она, конечно, знает, что я иногда имею дело с проститутками на стороне. Но ведь это ничего не значит, верно? Так, отсосут у тебя, чтобы совсем не скуксился. Когда долго гоняешь грузовик, все эти пройденные мили начинают как-то давить на тебя. Поэтому время от времени обязательно нужно встряхнуться. Представляешь, даже она это понимает. Вот уж женщина так женщина.

Сайяф ничего не ответил, но Бумер в этом и не нуждался. Ему было вполне достаточно и того, что рядом сидел кто-то, к кому можно обращаться, к тому же он был не очень-то привычен к пассажирам. Он был уверен в том, что больше никогда не увидит этого ублюдка, и знал, что наркодилер думает точно так же.

– Да, Нью-Йорк – вот это местечко, – неожиданно сменил тему Бумер. – Правда, в центре мне бывать приходилось нечасто, я ведь сгружаю товар в доках и забираю другой, прибывающий на судах. Ночевка, а потом снова в путь. Вот так целых восемнадцать лет. В принципе, жаловаться особенно не на что, вот только цены на бензин все время растут из-за этих поганых арабов. Но при твоих делах на такие мелочи вряд ли обращаешь внимание, да?

Ответа опять не последовало.

– Конечно, тебе об этом нечего беспокоиться, если денежки достаются легко. А я только и могу гонять грузовик. Но время – деньги, чем быстрее я доставлю товар, тем больше заработаю.

Сайяф не имел ничего против всех этих разговоров водителя, особенно после того как тот выключил глупую музыку. Но он был рад тому, что благодаря Аллаху путешествие подходило к концу. Бумер свернул с двести семьдесят восьмого шоссе, проходящего через Нью-Джерси, и ушел в сторону Стейтен-Айленда, с трудом протиснулся по улицам, не предназначенным для большегрузных фур, и, наконец, остановился на Гэннон-авеню у вывески, гласящей, что здесь производится посадка на стейтен-айлендский паром.

Затормозив, он указал на вывеску Сайяфу, уставившемуся на панораму Манхэттена. Подобное зрелище тот до этого видел лишь на фотографиях и по телевизору. Особенно поражали высотные здания, подпирающие небо вокруг того самого места, где когда-то был Всемирный торговый центр. При мысли об этом Сайяф улыбнулся.

– Не знаю, сколько сейчас стоит проехаться на пароме, – сказал Бумер. – В прежние времена билет обходился в сущие гроши. Представляешь? Всего какие-то долбаные пять центов! Я слышал, что сейчас это вроде доллар с чем-то, – тут он улыбнулся. – Но ты-то, думаю, можешь себе это позволить.

Сайяф подхватил свою холщовую сумку.

– Вы были очень добры. Спасибо за то, что взяли меня с собой, сеньор.

– Да брось ты. В компании всегда веселее. Похоже, ты, как и я, не собираешься долго здесь торчать – скинешь груз и с денежками отправишься домой, верно?

– Да, деньги… Вы совершенно правы. Если я сяду на паром, никто не будет проверять у меня паспорт?

– Еще чего! Мануэль, ты же в Америке. Здесь свобода, ты пойми. Приезжай и уезжай когда вздумается, и никому до этого дела не будет. У тебя свое дело, и ты обязательно его сделаешь, как я – свое, – Бумер полез в бумажник. – Вот моя визитка. В любое время, как застрянешь на шоссе, звони – номер короткий, легко набрать с любого телефона. Если я неподалеку, то считай, что проезд тебе обеспечен.

Сайяф поднял сумку и пожал Бумеру руку.

– Спасибо за дружбу.

– Да ладно, не стоит.

– Значит, мне надо просто пройти в эти ворота и сесть на паром, да?

– Советую идти с остальными пассажирами. Это проще всего. А мне вот придется добираться через туннель, вкруговую.

Сайяф с сумкой выпрыгнул из кабины, а Бумер захлопнул за ним дверь.

– Ну, до встречи, Мануэль. Удачи тебе.

Сайяф помахал ему на прощание и несколько мгновений стоял, наблюдая за тем, как многотонный грузовик с ревом трогается с места и уезжает. На улице было полно пешеходов. Сайяф огляделся и решил последовать совету Бумера, пристроившись к толпе пассажиров, желающих попасть на Манхэттен. Стоял самый разгар рабочего дня, и Сайяф в душе был этому рад. Миллионы американцев забились сейчас в офисы, расположенные в этих небоскребах, что как раз и соответствовало плану.

Он встал в уже образовавшуюся очередь и начал медленно продвигаться к билетной кассе, лишний раз убедившись, что ему ничто не грозит. У многих его соседей в руках были чемоданы и «дипломаты», поэтому из толпы он ничем особенным не выделялся. Сайяф попросил у Аллаха прощения за пропуск первого и второго намазов и продолжал стоять в очереди рядом с неверными, то и дело поглядывая на часы.

Все шло, как было задумано. В центре города он окажется меньше чем через час. Как же называется это место? Ах, да, Таймс-сквер. Каждая их ячейка в Америке знала точное время святого Очищения. В три двадцать пополудни Сайяф включит таймер, который отсчитает шестьдесят секунд.

Он невольно улыбнулся при мысли обо всех этих американских киношках и книжках, в которых изображалось именно такое событие, просто так, для развлечения. У американцев сформировался какой-то крайне странный, явно извращенный вкус при всем спокойствии и комфорте жизни в их стране. Они очень любят смотреть на то, как умирают другие люди. Да, у Сайяфа были причины улыбаться.

Жаль только, что он не увидит результата.

Шепард уже высосал две упаковки «будвейзера» и чувствовал себя паршиво как никогда. Дело было не в крови и всякой дряни, сочившейся сперва из коленки, а потом и из прочих мест его подопечного на протяжении последних пяти часов, начиная с самого утра. Нет, совсем не в этом. Брайану доставляло удовольствие причинять Юсефу боль, и жалел он лишь о том, что не может так же попотчевать каждого террориста, который попадется ему в руки. Решили угрожать американскому образу жизни? Ничего у вас не выйдет. И не от стонов и воплей Юсефа он так паршиво себя чувствовал – его окончательно достал запах нюхательной соли. Без пива тут было никак не обойтись.