Михаил Фиреон - Нф-100: Долгая осень

Прискакал Верит, привез лошадей, восторженно сообщил, что они почти победили - город взят, остался только замок, но и он скоро падет.

-Ну так доставай - скабрезно потребовал Пуляй. Архивариус не возражал. Он достал из сумки неизвестно где добытую бутылку вина, бесцеремонно взяв со столика недопитые еще с ночи фужеры, налил себе и контрабандисту.

-Скорее! - резко влетела в комнату, так что собутыльники едва не разлили свое вино, Райне - Он умирает! Сделайте что-нибудь!

В комнате, где они оставили детектива, уже жарко пылал камин. Рой Элет быстро перебирала лекарства. Блестящие фольгой и пластиковыми упаковками, маркированные и расфасованные машинами, какие не купишь в простой аптеке, таблетки и ампулы.

-Я не знаю... - разводя руками, говорила она - у него замедляется сердечный ритм, но я уже сделала укол.... Мама должна знать.... Или мэтр Миксет.

-Я найду его! - с готовностью крикнул Верит и выбежал из комнаты - кто-то говорил, он еще ночью поехал к Гарфинам....

Верит еще раз вернулся чтобы узнать, не изменилось ли что, поправил плащ, нахлобучил шапочку и с криком Пуляю - пей, я привезу еще!

Побежал во двор. Заржала лошадь, зацокали удаляющиеся копыта.

-Я видел такое - внезапно, словно вспомнил что-то очень важное, указал кубком на лежащего контрабандист.

-Что? - встрепенулась обеспокоенная Райне.

-Он слишком долго был в области высокого искажения пространства и времени. Потоки его жизненной энергии нарушены. Он умирает и постепенно сходит с ума. Как те на набережной. Они были под фоном портального корабля. Оставьте его. Тут нужна леди Салет с ее сильнодействующими. Что же вы не сказали раньше?

-Я не знала... - тряхнула рукавами, почти заплакала Райне - я думала, это в комнате холодно...

-Она дала ему транквилизатор, чтобы облегчить его страдания. Дура! И забыла сказать! - звонко хлопнул себя по лбу ладонью Пуляй - ну надо же. Остается молиться. Я предпочитаю в одиночестве.

И он вышел и застучал ногами по лестнице вверх.

Вскоре кивнула и молча ушла Рой. В просторной комнате с большими, почти во всю стену, при этом не пропускающими ни посторонние взгляды снаружи, ни холод поздней осени, комнате было светло и почти что жарко. С уменьшением фона искажения заработал невидимый кондиционер. Черное с золотом белье большой просторной постели и машинной выделки ковер навевали мысли о альманахах модной мебели для тех, у кого есть деньги. Райне подвинула поближе к постели стул. Легкий и удобный, из стальных трубок и с плетеным сиденьем. Все здесь было каким-то одновременно и обыденным и непривычным. Черная керамическая кружка на столе с напечатанными на ней яркими разноцветными красными, зелеными и синими птицами. Блестящая как маленькое серебристое зеркало металлическая ложка. Идеально ровные ручки на раздвижных окнах. Как-то впервые с этой страшной бесконечной ночи Райне поразилась этому контрасту. Темные, освещенные свечами комнаты, запах дыма из растресканных печей... Вечножелтые от золы и дешевого мыла рубахи.... Все, что она видела сейчас вокруг, казалось сном. Всего лишь сном....

...Он откинулся на раскладном диване. Она сидела рядом, положив свои ноги поперек его колен, и улыбалась. Ее красно-бардовый свитер с узкими рукавами и черная бархатная юбка совершенно не казались ему какой-то необычной одеждой. У дивана стояла бутылка вина, а рядом два высоких прозрачных бокала на тонких ножках.

Он и она весело беседовали о чем-то приятном и важном. Она смеялась, потрясала в такт словам челкой. Такие же длинные русые, рыжеватые волосы, такая же чуть-чуть ассиметричная улыбка, такие же серо-зеленые, такие живые, всегда смеющиеся глаза.

-Я тебя помню - многозначительно заявил он.

-Ну как ты можешь меня помнить! Я же простой человек, это ты у нас... - ответила она и заулыбалась. Она выпила всего полбокала, но была уже пьяна. Он сидел, смотрел в ее глаза и понимал, что счастлив.

...-Представь себе, что я уехала в другую страну и тебе остается только писать письма на которые никогда не будет ответа...

А дальше была только морозная зимняя ночь и необыкновенно яркие, как звезды над Белым Бригом, только желтые, фонари и бесконечная, сияющая электрическими огнями снежная мгла. И еще ночи, отчаянные, бесконечные и бессонные, в ожидании и стремлении к чему-то, чего никогда не случится больше...

...Нам с тобой порознь никогда не будет счастья.....

...Вдвоем. Ты и я. Мы повенчаны кровью....

...Это всего лишь рана. И она до сих пор болит....

...Если бы я мог отправиться в прошлое, что бы я изменил....

...Наверное, сказал бы себе тому, каким я был когда-то, что Господь хочет от меня чего-то ответственного и важного. Но не того, чего хочу я сам.....

Что было вначале, что будет потом?

Райне задумалась. Она так и не успела уловить тот момент, когда его сердце последний раз стукнуло и затихло. Она скорее почувствовала, чем осознала тот переломный момент, в который из ее жизни ушло что-то очень хорошее и важное, что больше никогда не вернется.

Детектив Марк Вертура не стол вторым Берро. Как не стал им и покойный Варфоломей Бенет. Оба они похоронены на кладбище Динмаров рядом с остальными агентами. Сэром Корком, Николаем Перкиле, детективом Бирсом и Хелен Миц. Его могилу венчает крест, а каждый год, на Самайн, в память о нем красивая темноволосая женщина приносит к его надгробию оранжевые розы.

Во время обороны дворца Гарфинов был сражен пулей и отважный доктор Миксет. Он приехал как курьер, но остался по зову сердца, пуля настигла его, когда оттаскивал от ограды дворца раненного в бедро солдата.

Стараниями наставницы Салет, Райне поступила в Академию. Она стала новой леди-наставницей Второго отдела полиции. Она всегда находила нужные слова, чтобы утешить подруг и подчиненных и больше никогда не пыталась выскочить замуж. Кстати о втором отделе. После октябрьских событий, когда власть в городе перешла в руки маршала Гарфина, он восстановил тайную службу во всех ее привилегиях. Лорд Динмар снова возглавил отделение тайной полиции и у него в подчинении были старший следователь Элет, и его помощники Турмадин. Бикус Драйзер Акора - беглый ученый из Мирны попросил политической защиты у Архипелага. Учитывая его заслуги перед Северным Альянсом, Пуляй был прощен, а его дочь - Лилабет Акора (Гирке была всего лишь фамилия матери), пересобрана заново, хотя одним из условий ее возрождения было то, что из нее будут вынуты все экспериментальные имплантаты, а часть памяти будет купирована. Турмадин женился на ней и вскоре под ее строгим влиянием он даже похудел и стал красавцем-рыцарем хоть куда. Наставница Салет и дальше жила в особняке лорда Динмара, куда переехала, вернее не уехала обратно в город после той ночи, вместе с семьей Элетов. Они жили дружно и счастливо, и леди-наставница была рада, что единственные препараты, которые ей приходится прописывать - это капли от кашля для внуков и старого лорда.