Гарри Гаррисон - К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

— Корабли, которые нас нагнали? — спросил адмирал.

— Именно. Хотя я не могу винить его за это, поскольку все приказы он отдавал от своего имени. Он понял в последний момент в чем дело, и решил не противиться мне, а просто изменять приказы. Это и послужило причиной затруднений.

— Не для тебя, — сказал Ян сдавленным от гнева голосом. — Ведь это мы должны были умереть.

— Но ведь вы не умерли, Ян, не так ли? В конце концов, все закончилось хорошо. Бедняга Огост оказался настолько глуп, что открылся и выложил мне в лицо, что натворил. Убрав, конечно, перед этим мой пистолет. Похоже, у каждого в наши дни есть оружие. Сергуд-Смит опустил глаза на окровавленный костюм и поморщился. — Он был весьма удивлен, когда мой пистолет взорвался. Меня слегка контузило. Но для него все кончилось много хуже. Я был уверен, что он попытается лично арестовать меня, и подготовил пистолет. Он был очень глуп.

— Мистер Сергуд-Смит предоставил нам зал управления в целости и сохранности, — сказал генерал Блонштейн. — Он отправил ракеты, уничтожившие ваших преследователей. Сейчас он ведет переговоры о капитуляции. Без сомнений, он на нашей стороне.

Ян заметил прислоненный к стене автомат. Он отвернулся и, никем не замечанный, медленно подошел к нему. Только когда он поднял оружие и направил его на Сергуд-Смита все поняли, что он задумал.

— Отойдете от него, — сказал Ян, — я уложу любого, кто встанет рядом, лишь бы удостовериться, что он мертв.

Мушка прошла вперед и назад. В зале стало тихо. Повсюду находилось оружие, но никто не ожидал такого, никто не был готов. Все застыли.

— Опусти, Ян, — сказал Скугаард. — Это человек с нами. Ты что, не понимаешь, что он совершил?

— Очень хорошо понимаю. Не только это, но и все остальное, что он совершил. Он лжец и убийца и должен быть наказан. Мы никогда не узнаем, зачем он так поступил, но это и неважно. Когда он умрет, мы будем в безопасности

Кто-то пошевелился, вышел вперед, и Ян перевел на него ствол автомата. Это была Двора.

— Ян, прошу тебя, — сказала она. — Он на нашей стороне. Он нам нужен…

— Нет, не нужен. Я уверен, что он вновь хочет вылезти наверх. Герой революции! Все, что он делает, он делает ради собственной выгоды. Что ему мы и наша революция, он всегда играет за себя. Остановить его можно только одним способом.

— Меня ты тоже расстреляешь? — спросила Двора, вставая перед Сергуд-Смитом.

— Если придется, — ответил он медленно. — Отойди.

Она не двинулась, и его палец плотно лег на крючок.

— Не будь дураком, — сказал адмирал Скугаард. — Ты сам умрешь, если его застрелишь. Разве это необходимо?

— Да. Я знаю, что он затеял. И не хочу, чтобы это случилось.

Сергуд-Смит отодвинул Двору и вышел вперед.

— Ладно, Ян. Пришел твой час. Убей меня, и хватит с этим. Мертвых этим не вернуть, но сам ты будешь доволен. Так что давай. Я знаю, чего ты боишься: живой я смогу прийти к власти в твоем славном новом мире, могу даже победить на первых ваших демократических выборах. Это было бы смешно, не правда ли? Сергуд-Смит, враг народа, — спаситель и избранник свободной воли народа. Так что стреляй. Ты не настолько веришь в будущую свободу, чтобы позволить жить кому-нибудь вроде меня. И ты, столько сделавший для прекращения убийств, будешь первым убийцей в новой республике. А то и первым, кто будет судим и приговорен новый законом.

В голосе его была иронии, но он не улыбался, когда говорил. Если бы он улыбнулся, Ян обязательно нажал бы на спуск. Но не нажал. Если бы было достаточно слабого касания, легкого давлений, чтобы навсегда покончить с проблемой Сергуд-Смита. Но такие проблемы никогда не решить просто.

— Скажи мне правду, — тихо сказал Ян, чтобы никто другой не услышал. — Один раз в жизни. Ты с самого начала это задумал или ухватился за возможность? Скажи.

Отвечая, Сергуд-Смит смотрел Яну прямо в глаза.

— Мой дорогой тесть, говорить с тобой о чем-либо — это просто терять время. Ты все равно мне не поверишь. Поэтому решай-ка ты сам, я тебе не помощник.

Договаривая эти слова, он повернулся и, подойдя к креслу, сел. Ян принуждал себя стрелять. Но не мог. Что бы ни задумывал Сергуд-Смит, каковы бы ни были его причины, он помог им в конце. Возможно, без его помощи освобождение Земли никогда бы не осуществилось. С неожиданной настойчивостью пришла мысль: что победа придет и без помощи Сергуд-Смита, но тогда ответственность за лишние жертвы ляжет на него. Ян вдруг улыбнулся и опустил автомат на пол.

— Ладно, Смитти, этот раунд твой. Можешь идти. Сейчас. Рвись к власти, делай, что тебе нравится, но помни: я слежу за тобой. Только попробуй свернуть по старой дорожке…

— Я понимаю. Ты разыщешь меня и убьешь. Ни на секунду в этом не усомнюсь. Так что позволим будущему самому о себе позаботиться, верно?

Яну вдруг захотелось на свежий воздух, подальше от этого человека, от самой этой комнаты, в которой он находился, захотелось забыть о нем и о прошлом и смотреть вперед, в будущее. Он повернулся и вышел, не оглянувшись. Он стоял за стеной снаружи, делая глубокие вдохи один за другим, и прислушиваясь к раздирающим его чувствам. Кто-то встал рядом. Он повернулся и увидел Двору. Не задумываясь, он обнял ее, крепко обнял.

— Я собираюсь забыть о нем, — сказал он. — Выкинуть все из головы, вернуться на Халвмерк, к жене, к моему народу. Там еще много работы.

— И здесь тоже, — сказала она. — И я вернусь к мужу…

— Ты мне не говорила. — Он удивленно отстранился.

— А ты и не спрашивал. — Она улыбнулась, откинула со лба прядь волос. — Помнишь, я тебе говорила, что между нами будет только химия? Он равви, очень набожный и серьезный, но еще и хороший пилот. Он привел сюда один из самолетов. Я очень о нем беспокоюсь. Обстоятельства долго держали нас врозь. Но теперь, наверное, мы снова будем вместе.

Ян вдруг понял, что смеется, без причины, просто так, смеется до слез. Он прижал Двору к себе, а потом отпустил.

— Ты права. Все кончилось, и нам придется поверить, что все кончилось. И нам придется еще как следует приглядеть, чтобы дела шли как надо. — И вдруг, приняв неожиданное решение, он посмотрел в затянутое дымом небо. — Я вернусь на Землю. Не думаю, что Элжбете это будет поначалу по душе, но она привыкнет. Земля, видимо, снова станет центром мира. Я постараюсь сделать все возможное для Халвмерка и своего народа здесь…

— И для всех остальных. Ты знаешь Землю, знаешь планеты, и знаешь, какими должны быть люди.

— Свободным. Они и будут такими. Но свободу порой труднее удержать, чем завоевать.

— Так было всегда, — сказала она. — Загляни в учебники. Большинство революций были проиграны уже после того, как их выиграли.