Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

— Та-а-ак, — протянул Маккольн, — вот и наши затерявшиеся друзья. Куда же это их понесло, болезных?

— Может, посмотреть? — шевельнул губами на экране Ларсен.

— Посмотреть, посмотреть, — передразнил его Маккольн. — Только сунься, гляделки-то сразу вылетят.

— Нельзя. Нельзя, — заволновалась Кала. — Опасно. Для Виктора. Для юной леди.

— Черт его знает, может и не опасно уже, — хмуро произнес Керчак. — Сказано же: последние сутки лайстоны людей на дух не переносят. Так что…

— Может радикальным образом посмотреть? — снова спросил Ларсен. — Чтобы, значит, все вопросы сразу решить.

— Может… — неуверенно кивнул было головой Маккольн, но в это время Кала не то, что заревела — заверещала:

— Опасно. Опасность. Для Виктора. Для юной леди.

И, набирая скорость, всей своей огромной массой покатилась прямо на Маккольна. Тот начал было группировать свое, ставшее за последний час каким-то пластилиновым, тело, но Керчак огромным пауком уже прыгал на спину робота, что-то там открывал, что-то там нажимал, и через несколько мгновений черная металлическая глыба замерла в каких-то двух метрах от пульта. Только последние гаснущие блики пробегали еще по потемневшим фотоэлементам. Верещание прекратилось так же внезапно, как и началось. Пчелы сдохли.

Дверь центра внезапно резко отошла в сторону, и два ртутных красавца скользнули внутрь помещения. Каким образом Керчак связался с такотанами, Дэн так и не понял. А те ловко перевернули Калу на бок, легко подняли ее и потащили куда-то в недра механического муравейника, каким Маккольну на мгновение представился весь этот комплекс.

Керчак провел их взглядом и повернулся к Дэну. Смотрел, впрочем, он не на него, а на экран. Комментировать поведения Калы он не стал.

— Ну, что? — посмотрел на него Маккольн. — Я вывожу "Республику" из-за горизонта и отключаю лайстоны?

Киборг не ответил. Он молча изучал цепочку следов, тянущуюся за горизонт. Горизонт Ойкумены.

— Осмотреться не желаешь? — шевельнул, в конце концов, верхними конечностями.

Маккольн задумчиво наморщил лоб.

— Да оно не мешало бы. Но времени у меня нет совершенно. На Земле, наверно, и так волнуются.

— Осмотреться нужно, — набычился Керчак. — Меня Земля твоя меньше всего интересует. К тому же, тебе все равно, а у меня, и действительно, Виктор там. Толка от него, сейчас, конечно, не много, но…

Ноток Эллис или Джона в его голосе не слышалось совершенно.

— Но восстановление контроля над комплексом сейчас гораздо важнее, — заметил Маккольн. — У меня тоже землянка там, — напомнил. — Короче, я вывожу "Республику".

— Подожди, говорю! — рявкнул Керчак. — Осмотреться нужно. Я сейчас туда пару хортов запущу, а потом уже соображать станем.

Он снова склонился над пультом, быстро работая сразу четырьмя руками. Словно паутину какую-то плел.

Мягким светом заструилась группа совсем небольших экранчиков, на которую раньше Маккольн не обращал внимания. Из их потусторонней темноты внезапно выпрыгнула полоска крупнозернисто наждачной поверхности. Поверхность имела какой-то сплющенный вид, протянувшийся к черному горизонту. Словно верхняя часть экранов оставалась не включенной. Только через секунду Дэн понял, что видит Луну с точки обозрения хортов.

Эта точка никоим образом не походила на человеческую. Скорее она походила на точку обозрения Дэна, придавленного камнями к земле в карлсбадской пещере. Он непроизвольно скрипнул зубами. А на экране появились мускулистые мужские ноги, облитые тусклым сиянием и живущие отдельно от тела. На втором экране ноги были явно женские. Они напряженно замерли, в то время, как мужские осторожно переступали с места на место.

— Молчи, Руслана, затаись! Не шевелись, не шевелись… — прожурчало из микрофонов.

— А нельзя ли изображение… — начал было поворачивать Дэн голову к Керчаку, но не закончил своего жеста, поскольку ноги на экранах начали уменьшаться и отдаляться, одновременно вытягиваясь в напряженные человеческие фигурки.

Какую позицию и где заняли хорты, из комплекса понять было невозможно. Но изображения на экранах явно приобретало панорамные свойства. И на открывшейся панораме Виктор, вытянув вперед руки — словно успокаивал кого-то — осторожно приближался к испуганно замершей Руслане. А с другой стороны к ней приближалась медленная взвихренная дымка. И над ней возвышался, мерцающий переливами слабых отблесков, угольно-черный лайстон.

Прищурившись, Маккольн различил, что сияние, окутывающее тренированное тело Виктора, было гораздо интенсивнее, чем у Русланы. У той оно неровно пульсировало, рассыпаясь временами на группы отдельных пятен. Словно девушка была укрыта, шевелящимися от ветра, лохмотьями.

— Поверь, мой друг, мы не враги! — внезапно обратился неизвестно к кому Виктор. Голос его был жестким и уставшим одновременно. — Я — время с сердцем обожженным. Землянка рядом. Помоги созданью с пультом поврежденным.

— На стихи это чего вроде его потянуло как? — непонятно кого спросил Маккольн.

Но, если спрашивать непонятно кого, то, понятно, никто тебе и не отвечает. Ответили Виктору.

— Поверь. Мой друг. Мы. Не враги, — раздался внезапно в микрофонах раскатистый, напоминающий взращенный в электронном синтезаторе, голос.

Маккольн вздрогнул. Арданьян напряженно замер. Дымка коснулась ног Барбикен и начала медленно подниматься вверх, к ее тонким рукам, изо всех сил стиснувших, готовый взорваться криком, рот. А Виктор, резко выпрямленной рукой не позволяя Руслане шевельнуться, уже пробивался своим голосом сквозь шершавые синтезированные звуки:

— Время замыкает круг там, где друга встретил друг…

— Друг-друг-друг, — завибрировало пространство, с головой укутывая Барбикен вздрагивающим мерцанием.

— Ч-черт! — не выдержал Маккольн, нарушая напряженное молчание, стремительно сгущающееся в центре связи. — Происходит что? Ведьмак этот что вытворяет?

Он сказал "ведьмак" и только потом осознал всю правильность этого слова, как нельзя лучше подходящего для определения обнаженной фигуры, шепчущей рифмованные заклинания в месте, совершенно для этого неприспособленном. Очертания женского же силуэта неясно проступали сквозь медленный костер селайта. Виктор начал так же, как и он, медленно приближаться к застывшему факелу. Плавно и осторожно. Чтобы не спугнуть нечто, омывающее Руслану мягким теплым светом. Чтобы это "нечто" не вздрогнуло и не обрушилось внезапно Ниагарой пламени на вздыбленную лунную поверхность, смывая с нее, только что проклюнувшиеся, живые ростки.