Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 12

И на них обрушился яростный, ошеломляющий поток мысли. Вернее, смесь полупроизнесенных слов и безмолвных мыслей, несущая в себе глубочайшую информацию. Бун буквально физически ощутил, как подгибаются колени, — словно он пошел против ветра убийственной силы, нелетевшего на мозг и на тело, и не смог устоять. Он еще успел выговорить:

— О мой Бог!..

И рухнул. Смутно, как сквозь туман, различил Инид, недвижно сидящую всего в нескольких футах, и попытался подползти к ней, обрести в женщине какую-то теплоту и единство с собой. А ураган не стихал, бил и бил с неземным упорством, — и когда наконец прекратился, Бун оказался простертым в грязи. Волк распластался на склоне рядом, подвывая от страха.

Наконец Буну удалось добраться ползком до Инид и сесть. А Инид будто окаменела, она не замечала его и не помнила себя. Но когда он притянул ее к себе и сжал в объятиях, она прильнула к нему. Сомкнув объятия еще крепче, он спросил:

— Ты что-нибудь поняла? Помнишь хоть что-нибудь из того, что нам рассказали?

Она ответила шепотом:

— Нет. Я чувствую, что в меня впихнули целую библиотеку, но ничего не понимаю. Мозг переполнен так, что того и гляди взорвется…

Внезапно на них обрушился еще один голос, ясно слышимый, громкий, хриплый, произносящий обыкновенные слова. Вскочив, Бун увидел над головой нечто зыбкое. Нечто колыхалось, полоскалось в воздухе, спускалось. Невод! И на нем Конепес — стоит себе в рост, расставив ноги, как матрос в лодчонке, пляшущей по штормовому морю.

— Времени не терять! — зарычал Конепес. — Лезьте на борт! Мы отлетаем, как только вы пополните наш состав!..

Невод спустился еще ниже, и Бун, подняв Инид, буквально зашвырнул ее на прутья. Волка и приглашать не пришлось: он одолел расстояние до невода одним прыжком. Конепес, бесстрашно придвинувшись к самому краю, протянул Буну руку.

— Вверх, сюда! — скомандовал Конепес и сильным рывком перебросил Буна к себе.

Кто еще был на борту? Коркоран скрючился поодаль, вцепившись в прутья изо всех сил. А робот плакался:

— Все мое оборудование пропало! Все утрачено! Без оборудования как мне вас кормить?..

— Нам пришлось стартовать в великой спешке, — проворчал Конепес. — Кристаллы оказались фальшивыми и стали таять у нас под ногами.

— Как же ты нас нашел? — спросила Инид.

— По телевизору, украденному тобой в розово-пурпурном мире. Телевизор лежал на неводе экраном ко мне. Я обратил к нему взгляд и одновременно подумал о том, куда же вы подевались. Когда экран показал вас, невод узнал ваше местонахождение и прибыл за вами.

— А теперь мы куда? — прокричал Коркоран из своего закутка.

— Туда, куда следовало бы отправиться с самого начала, — объявил Конепес, — не послушай мы Шляпу. На звезду, что явилась нам на галактической схеме. На звезду с крестом.

— Кстати, где Шляпа? — поинтересовался Бун. — Что-то его не видно…

— К большому несчастью, — ответил Конепес не своим, странно приторным голосом, — он не явил способности достичь невода в столь краткий срок.

Глава 15

Генри

Красный солнечный шар, болезненно распухший, висел над опустевшим миром. Не осталось ни травы, ни другой растительности, кроме одинокого, очень старого дерева, из последних сил цепляющегося за склон. Генри плыл над этим неприветливым миром, и ему казалось, что искры, составляющие его естество, сгрудились, сбились теснее, словно перепугались. В действительности, конечно, такого быть не могло: за годы странствий он перевидел слишком многое, чтобы пугаться.

Небо выглядело мрачным, налитым темнотой, как перед бурей, хотя не было и намека на бурю, ее ничто не предвещало. Выходит, подумал он, я подобрался вплотную к концу света и вижу умирающее, уже нестабильное солнце на первой стадии превращения в красного гиганта.

Дерево на склоне не отбрасывало тени. И наверное, впервые в своей жизни Генри ощутил абсолютную тишину. Ни птичьего щебета, ни стрекота насекомых, ни вздоха ветерка. Полный, всеохватывающий покой.

И вдруг — голос, проникший извне:

Ты здесь впервые?

Обладай Генри телом, он мог бы от неожиданности взвиться или задохнуться. Теперь это было исключено. Он ответил спокойно и ясно:

Да, я здесь впервые. Только что прибыл. Кто со мной говорит?

Я дерево, сообщил голос извне. Почему бы тебе не приблизиться ко мне и не отдохнуть в моей тени?

Но у тебя нет тени, ответил Генри. Нынешнее распухшее солнце светит слишком вяло.

Извини, мне забылось, откликнулось дерево. Память вернула меня к временам, когда у меня была тень, чтобы предложить путнику. Да и разговоров не было у меня ни с кем так давно, что мне все забылось. Иногда я устаю от одиночества настолько, что испытываю бессмысленную склонность к заявлениям вслух. В сущности, я просто разговариваю с собой, потому что больше не с кем.

Я не нуждаюсь в тени, сообщил Генри, и это к лучшему, потому что тени у тебя все равно нет. Но я с удовольствием разделю твою компанию и выслушаю информацию, если ты окажешь мне честь поделиться ею.

С этими словами он подплыл поближе к одинокому дереву. Оно осведомилось:

Какая информация тебе нужна? Мои знания могут оказаться слишком скудными для удовлетворения твоих потребностей, но я охотно поделюсь теми крохами, что знаю.

Ты разумное дерево, заявил Генри, и тем самым подтверждаешь мнение, какого придерживался кое-кто из древних людей. Например, моя сестра, которую я, к несчастью, утратил, свято верила — а другие считали ее фантазеркой — в то, что деревья станут преемниками людей. Теперь, после нашей встречи с тобой, мне приходит на ум, что она была права. Она была весьма проницательным человеком.

А ты сам случайно не человек? — спросило дерево.

Частично человек. Человек дезинтегрированный или, в лучшем случае, не цельный. И это наводит меня на вопрос: не скажешь ли, что стало со скоплениями искр, застывших в небе? Некоторое время назад их было так много…

Смутно припоминаю, отозвалось дерево. Порывшись в памяти, могу восстановить их облик. Некогда в небе было много огней. Одни были звездами, а другие — тем, что ты называешь искрами. Звезды есть и сейчас, вскоре мы их увидим. Когда солнце спустится к горизонту на западе, они начнут появляться на востоке. А искры больше не видны, их не стало уже давно. Они уплыли. Уплывали они постепенно, их становилось меньше и меньше. Испытываю уверенность, что они не умерли, просто уплыли куда-то в другое место. Можешь ты мне объяснить, какими были настоящие люди? Такими же, как ты?