Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта

Сколько он так пролежал, окутанный чередой смутных видений, вспоминая все удивительные моменты познавания женщины, вздрагивая от проявлявшихся в памяти ласк и поцелуев, не помнил. Очнулся от смутной тревоги, прилетевшей откуда-то извне знакомым морозным ветром.

В голове заверещал терафим:

«Очнись, ментальная атака! Врубай защиту! Напря…» – терафим захлебнулся.

На голову упала глыба тьмы.

Ясен погрузился в темноту и начал падать, всё быстрее и быстрее, и падал целую вечность, даже не пытаясь замедлить падение, осмотреться и определить, что это за бездна, в которую его вогнал удар по сознанию.

Собственно, сознание покинуло его напрочь, и осмысленно делать что-то он не мог. Спасало лишь необычное ощущение падения, за которое цеплялся разум, но органы чувств отказывались выполнять свои обязанности, а разбуженный внутренний резерв, персонифицировавшийся в призрачное видение отца, протягивал ему руку и ждал, когда сын придёт в себя.

В голове раздался шёпот:

«Ты мо-о-ой… ты мо-о-ой…»

Он согласно кивнул отсутствующей головой.

«Твой».

«Ты сде-е-лае-ешь всё, что я-а-а при-и-ика-а-а-жу-у…»

«Сделаю».

«Запомни пароль: Больша-а-я Ма-а-ма-а…»

«Запомнил».

«Услышав пароль, отзо-о-овись…»

«Отзовусь».

Перед глазами Ясена замелькали какие-то серые тусклые пятна, размывая призрачную фигуру отца, и в то же мгновение зазвучал чей-то тоненький голосок:

«Забаррикадируйся! Тебя превращают в зомби! Не слушай её! Отбивайся! Ты сильнее! Я не могу долго сдерживать атаку!»

«Нестор? – вяло удивился он. – Что ты здесь делаешь?»

«Пытаюсь спасти тебя! Проснись! Начинай думать, иначе…»

Послышался гулкий удар, испуганное «ой!», и мыслеголос терафима пропал.

«Нестор, не уходи!» – позвал Ясен.

Ответом был глухой шум в ушах. И новый мощный рывок невидимого течения, уносившего сознание человека в бездну.

«Нестор, я тону…»

«Успоко-ойся, о-он бо-ольше не по-омешае-ет. Запоминай слоган…»

Снова перед глазами завертелись тусклые блики, складываясь в непонятный мозаичный узор.

Сознание почти погасло.

«Я действительно сейчас утону, – подумал он почти равнодушно. – Не спасёт никто. Отец не знает, Истома не слышит. Или всё-таки позвать?»

«Позови», – поддержал его другой лучик сознания, возникший где-то в соседних мыслительных измерениях.

«Истома-а-а…»

«Зови отца».

«Истома-а-а…»

В голове посветлело. Падение замедлилось. Серые пятна перед глазами перестали плести мозаику. Ещё через мгновение, а может, через час, он очнулся.

Он лежал навзничь на кровати, раскинув руки, потный и слабый, а напротив сидела бледная потрясенная Истома с полотенцем в руке и смотрела на него огромными испуганными глазами.

Он дёрнулся и чуть не потерял сознание снова.

Губы девушки шевельнулись, но Ясен не услышал её голоса.

– Что… ты… сказала?

– Ты светишься…

Словно в ответ на её слова с волос лежащего слетел рой искр.

Ясен прислушался к себе, почувствовал пульсацию электрических потенциалов под кожей всего тела, образовавших самую настоящую силовую сетку, не сразу понял, что это «зеркальная рубашка» – защитный экран, которым он окружил себя во время схватки с гипноизлучением Госпожи. Экран работал! Каким-то образом ему удалось его активировать, из-за чего Госпожа и не смогла довести дело до конца.

– Сколько я здесь пролежал?

– Не знаю. Когда я вошла, ты лежал как деревянный, потом начал дёргаться, корчиться, светиться, я испугалась!

– Почему ты решила зайти?

– Разве ты не звал меня?

– А… да, звал.

– Что случилось?

Он взял у неё ещё тёплое мокрое полотенце, вытер лицо.

– Она пыталась меня зомбировать.

– Кто?!

Он кивнул на стены комнаты.

– Кто же ещё.

– Не может быть!

Ясен поднялся, чувствуя себя совсем разбитым, побрёл, шатаясь, к душевой кабине, включил душ на полную мощность.

Стало гораздо легче, но вместе с облегчением пришло ощущение дискомфорта, какой-то потери.

«Нестор», – позвал он.

Терафим не откликнулся.

«Нестор, ответь!»

Глухое молчание в ответ.

И тогда стало понятно, что молектронный советчик и защитник погиб, приняв на себя удар пси-излучения Госпожи. С этой минуты он уже ничего не мог подсказать хозяину.

Ясен нащупал под волосами миниатюрного паучка, погладил, машинально сунул обратно. Подумал: похоронить бы… Вытерся, обмотал полотенце вокруг талии, выбрался в спальню.

Истома перестала мерить шагами спальню, посмотрела на него вопросительно. Заметила горькую складочку у губ, встревожилась:

– Тебе плохо?

– Нормально. Терафим сгорел.

– Какой терафим? А-а… пси-персонком. Невелика потеря.

– Для тебя, может, и невелика, а я привык к нему как к живому существу. Он, по сути, спас меня, отбил самую мощную пси-волну.

– Жаль, конечно, не спорю, но главное, что ты не сгорел вместе с ним. Она успела тебе что-нибудь внушить?

Он перешёл на псилинг:

«Ты по-прежнему задаёшь лишние вопросы! Она всё слышит. Надо бежать отсюда и как можно быстрей. Госпожа не успокоится, пока не запрограммирует каждого из нас в отдельности».

«Наконец-то сообразил! Я предупреждала!»

«Нет смысла спорить».

«Как ты себе представляешь наше бегство?»

«Ещё не знаю, думаю».

Он натянул лонг, набрал в душевой воды, выпил чашку.

Девушка продолжала смотреть на него круглыми тревожными глазами, и Ясен невольно улыбнулся, уловив сумбур в её душе. Подошёл, обнял.

«Не трусь, прорвёмся!»

«Я не трушу, – опомнилась она, превращаясь в прежнюю энергичную особу. – Надо пробраться к катеру и взлететь. Пусть попробуют перехватить нас!»

«Боюсь, мы не уйдём без боя».

«Так кто из нас боится? Ты или я?»

«Хорошо, давай вместе поду…» – Ясен прервал мысль.

Где-то неподалёку, в черте города, взвыла самая настоящая сирена.

Не сговариваясь, оба выбежали из номера и из гостиницы.

По улицам города бежали вооружённые Г-девы, быстро шмыгнули в люк севшего на поле трезубца. «Господский» крейсер взлетел.

Показались ещё два трезубца. Все они помчались за первым к границам террасы, на которой высились башни города, но в чём крылась причина тревоги, видно не было.

– В чём дело? – нервно спросила Истома.

Ясен, усилием воли просветивший пространство на многие километры, напрягся.

– Псевр!