Кирилл Бенедиктов - Путь шута

— Эй! — позвал где-то над ним голос Скандербега. — Что происходит? Коста, ты тут?

«Это, наверное, толстяк в камуфляже, — подумал Хачкай. — Значит, Костой звали…»

За стеной неразборчиво забубнили голоса. Потом в домике вновь вспыхнул свет — на примятую траву упал золотистый четырехугольник.

— Арди? — почти ласково спросил Скандербег. — Арди, мальчик, это ты? Ну конечно, ты, кто же еще… Выследил, да? Умница…

Хачкай молчал. Не хватало только отвлечься и снова подпустить к себе врагов на расстояние удара. Ардиан подумал, что попал в ловушку: сзади Горан, спереди — охранники. Эти залегли где-то за кустами, лежали тихо, не дыша, но в любой момент могли открыть стрельбу.

— Хочу тебе напомнить, что твой отец все еще у меня, — продолжал между тем Скандербег. — Поэтому не советую тебе делать резких движений или, тем паче, стрелять в моих людей. Мне хватит доли секунды, чтобы твой отец встретился со своим Аллахом. А еще одна доля секунды потребуется для того, чтобы отправить на тот свет твою мать — вместе со всеми прочими жителями Тираны.

Ардиана словно гвоздями к стене прибили. Как он мог всерьез рассчитывать на то, что сумеет в одиночку освободить отца? У кого надеялся выиграть — у легендарного Скандербега? У человека, легко обманувшего сигурими и таинственного Мустафу из Скопье, диктующего свои условия самому военному министру?

— Предлагаю тебе сделку. — Скандербег говорил спокойно, едва ли не доброжелательно. — Я отдаю своим людям приказ не стрелять, а ты поднимаешься в дом. Оружие можешь оставить при себе, я тебе верю, мой мальчик.

«А я тебе — нет! — хотел крикнуть Ардиан. — Это ловушка, я знаю!».

Но не крикнул. Заставил себя промолчать, крепко-крепко сжал челюсти.

— Я понимаю, ты боишься, — продолжал Скандербег. — Но ты мне, собственно, и не нужен. Я просто хочу тебя кое о чем расспросить. Почему ты оставил в живых Мустафу? Как догадался, где меня искать? Успел ли предупредить своего майора?

Ардиан вздрогнул, но тут же подумал, что Скандербег наверняка имеет в виду не Монтойю, а лже-Шара-би. К тому же Луис был капитаном, а не майором.

— Я не хочу тебе угрожать, но мне нужно, чтобы ты на эти вопросы ответил. Если ты не выйдешь из укрытия, я прикажу отрезать твоему отцу палец. Пока что всего лишь палец. Если ты и после этого не захочешь сюда подняться, твоему отцу отрежут ухо. Тебе все ясно?

«Я убью тебя, — мысленно поклялся Ардиан. — Я выйду и убью тебя. И пусть Горан превратит меня в решето, тебя я все равно успею убить».

— Горан, нож! — словно услышав его мысли, скомандовал Скандербег. — Думаю, для начала мы отрежем мизинец.

— Не нужно! — крикнул Ардиан. — Я уже иду к вам!

Крикнул и упал плашмя на землю. Вот сейчас стену домика в том месте, где только что была его голова, прошьет автоматная очередь…

Тишина. Двое за кустами по-прежнему никак не выдавали своего присутствия.

— Парни, — повысил голос Скандербег, — не стрелять! Давай, иди сюда, Арди, я всегда знал, что ты разумный мальчик.

Тон его очень не понравился Ардиану. Так хозяин подзывает рычащую, готовую укусить собаку — старается успокоить, отвлечь внимание, чтобы потом внезапно схватить за ошейник и безжалостно отхлестать поводком. «По крайней мере, пистолет все еще при мне», — подумал он, но успокоения эта мысль не принесла. Если Горан держит отца на прицеле, то Скандербегу стоит лишь протянуть руку — и он отдаст пистолет. И все это прекрасно понимают.

Ардиан поднялся по ступенькам, толкнул фанерную дверь и вошел в комнату. Скандербег по-прежнему сидел за столом, перед громадной рацией, в которой что-то трещало и булькало. Лэптоп небрежно отодвинут в сторону. Ардиан огляделся. На полу, рядом с неподвижным телом дяди Джаффера, темнела лужица крови. Ни Горана, ни отца видно не было.

— Они в соседней комнате, — обронил Скандербег равнодушно. — Мы здесь с тобой вдвоем, Арди. Но имей в виду, слышимость тут прекрасная, поэтому если решишь стрелять в меня — знай, что в ту же секунду Горан застрелит твоего папу. Понял?

Хачкай проглотил застрявший в горле комок, кивнул. Скандербег поощрительно ухмыльнулся.

— Ну вот и славно. Присаживайся, Арди, и начинай рассказывать. Пока эти армейские дуболомы ищут президента, время у нас есть.

Ардиан не стал спорить. Присел на стул — тот самый, на котором недавно сидел связанный отец. Постарался устроиться так, чтобы можно было в любую секунду вскочить, отбросить стул в одну сторону, а самому прыгнуть в другую.

— Начнем с начала. — Скандербег побарабанил по столу костяшками живой руки. — С самого, с самого начала… Почему ты не дождался Мустафу? Почему покинул пост? Зачем в конце концов ты убил Шмеля — одного из лучших моих людей?

Ардиан не успел ответить. Рация снова затрещала, сквозь помехи донесся грубый мужской голос:

— Хризопулос, ты еще там? Отвечай!

Скандербег вздохнул и пожал плечами.

— Кто бы мог подумать, что они окажутся такими расторопными… Ладно, подожди.

— Тебя не слышно, Хризопулос! Сейчас с тобой будет разговаривать президент!

— Какая честь! — фыркнул Скандербег. — Почуял старый идиот, чем может обернуться дело… — Он протянул руку и щелкнул тумблером рации. — Здесь Хризопулос, — сказал он властно. — В Тиране меня знают также под именем Скандербега.

Треск и шипение внезапно стихли. Новый голос, тихий и очень усталый, произнес:

— Говорит президент Флавий Тета. Вы меня слышите, Хризопулос?

Толстые губы Скандербега раздвинулись в довольной усмешке.

— Превосходно, господин президент. Вас уже ввели в курс дела?

«Неужели сам президент? — недоверчиво подумал Ардиан. — Президент, которого по телевизору показывают? Который ездит в большой бронированной машине с кучей охранников? И он сейчас сидит где-то в своем дворце перед такой же рацией и разговаривает со Скандербегом?»

— В общих чертах. Вы утверждаете, что у вас в руках «ящик Пандоры»?

— Именно так, господин президент, Только он уже не у меня в руках, а над большим резервуаром акведука. Мне достаточно нажать кнопку… Понимаете, о чем я?

— Думаю, да. — Голос президента стал еще глуше. — Вы намерены шантажировать меня, так ведь? Что ж, у вас большой опыт в этих делах, Хризопулос. Если не ошибаюсь, первый свой срок вы получили как раз за рэкет — еще в Греции.

Ухмылка медленно сползла с лица Скандербега.

— Успели навести справки? Вы, конечно, можете считать меня кем угодно, но я предпочитаю думать о себе как о спасителе страны. Вам известно, для кого первоначально предназначался «ящик Пандоры»?