Антон Орлов - Антираспад

– Опять то же самое! Его не переделаешь – соль, сахар и специи он определяет как несъедобные элементы и выводит, не используя.

– Справимся. – Плотно прикрыв за собой дверь кухни, Норберт присел рядом с Олегом и вполголоса спросил: – Послушай, ты собираешься приставать к моей сестре?

– К Илси?

– Я знаю, как ты к ней относишься. Почему ты до сих пор ничего не предпринял?

– Боюсь отношения испортить! – признался Олег.

– Ты все испортишь, если будешь бездействовать. Попробуй наладить контакт после старта, а еще лучше – завтра. Это нужно и тебе, и ей…

На другой день они отгрузили проданные товары и поехали покупать металлизированную краску. Поехали впятером – всем хотелось посмотреть циладианский город. На этот раз Норберт отметил моменты, которые вчера от него ускользнули: несмотря на столпотворение на улицах, не наблюдалось никакой нервозности, как в перенаселенных мегаполисах других миров, – люди здесь двигались без спешки, иные что-то бормотали на ходу (наверное, молитвы); прохожие были одеты неярко и однообразно, никто не носил украшений; вывески и рекламные щиты удивляли своей скромностью – лаконичные надписи на блеклом фоне.

Скоро выяснилось, что металлизированную краску на Циладе так просто не купишь: продавцы приходили в ужас, когда узнавали, что краска нужна для космического корабля. Они тут же начинали втолковывать незадачливым покупателям, что блеск – суть атрибут Бога и его пророка преподобного Палиана. Использовать такие материалы на мирские нужны – грех и уголовное преступление. Лучше, мол, возьмите серую или бежевую краску – в самый раз для ваших суетных целей. Другое дело, если бы вы хотели украсить святилище… В конце концов Норберт сказал, что дело терпит, и велел шоферу такси отвезти их в какой-нибудь первоклассный ресторан.

Ресторан превзошел все его ожидания. Внешне он ничем не отличался от соседних зданий: невзрачный двухэтажный дом на сваях, с застенчиво притулившейся над самым входом вывеской и ухоженным огородом внизу, под зданием. По металлической винтовой лестнице экипаж «Антираспада» поднялся в зал – идеально чистый, с инопланетными пальмами в кадках. На белых стенах висели в рамках изречения пророка Палиана, призывающие к умеренности в еде.

– Наш ресторан – один из самых роскошных на Циладе, – сообщил посетителям официант. – Мы можем предложить вам меню из пятнадцати постных блюд!

Блюда все были незнакомые, поэтому заказали наугад. Попробовав скользкие, безвкусные грибы со слабой горчинкой, Норберт пожал плечами и отодвинул тарелку. Аманда последовала его примеру, пробормотав: «Это похлеще, чем стряпня нашего автомата…» Феспис, скривившись, вздохнул: «Да, это вам не хальцеолийская кухня». Олег, задумчиво поглядев на грибы, не притронулся к ним, зачерпнул из соседней тарелки нечто вроде зеленоватой лапши, но тут же выплюнул обратно. Илси методично цепляла вилкой один гриб за другим, разжевывала и глотала – на ее лице не отражалось ни удовольствия, ни отвращения.

– Ты можешь это есть? – громким шепотом спросил хальцеолиец.

– Я проголодалась, а ничего лучшего здесь нет. По сравнению с тем, что мне иногда приходилось есть в Тренажере, это просто деликатес.

– А что ты ела в Тренажере? – заинтересовался Феспис.

– У тебя аппетит пропадет, если скажу.

– У меня уже пропал аппетит!

Подозвав официанта, Норберт спросил, уверен ли тот, что все эти блюда стоят уплаченных за них денег.

– Ну конечно, стоят! – заверил официант. – Ведь у нас первоклассный ресторан!

– И много у вас клиентов?

– По-разному бывает. Смотря сколько прихожан получают от святых пророков повеления прийти к нам, дабы постичь греховность чревоугодия.

Норберт молча расплатился, все спустились на улицу.

– Так это не ресторан, а идеологическое учреждение! – усмехнулся он, оглянувшись на раскрытую дверь. – Хозяин наверняка отстегивает святым пророкам за каждого клиента. В следующий раз скажу, чтобы нас отвезли в самую паршивую забегаловку.

– А ничего удивительного в этом нет, если всем тут заправляет тоталитарная теократия! – подхватил Феспис. И дальше, на протяжении почти двух часов не умолкал, критикуя циладианское правительство, циладианский образ жизни, социальную пассивность набожных циладианских обывателей и прочее, и прочее…

– Дался тебе этот циладианский образ жизни! – устав его слушать, заметил Норберт. – Здешняя теократия не похожа ни на денорскую олигархию, ни на старую хальцеолийскую бюрократию, зачем тратить на нее столько эмоций?

– Потому что интеллигенция должна быть в оппозиции! Об этом еще древние земляне говорили.

– В оппозиции по отношению к чему? – попытался уточнить Норберт.

Феспис от такого вопроса немного растерялся:

– Да к чему угодно…

День был теплый, временами сквозь низкие, грязноватые облака проглядывало солнце. Они долго бродили по мегаполису, но не заметили ничего экзотического, не считая огородов под зданиями на сваях и гигантских пирамидальных храмов, сияющих снаружи и мрачноватых внутри. В один такой из любопытства зашли, но вскоре Аманда стала жаловаться, что ей нехорошо, «нечто давит на ее биополе», и тогда все отправились дальше.

– Улетаем отсюда, ребятки, – тяжело дыша, попросила Аманда. – Бывает, что я попадаю пальцем в небо, зато иногда я чувствую такое, чего никто из вас никогда не почувствует! С этим шутить нельзя. Нор, раз ты теперь главный, прикинь – надо нам еще тут сидеть или нет?

– Не надо, – прикинув, согласился Норберт.

Ничего нового о Каясопоне узнать здесь не удалось – кроме того, что это «проклятая планета». Вероятно, в здешних библиотеках имелась более конкретная информация, но на Циладе пользоваться библиотеками можно было только с дозволения святых пророков.

«Антираспад» стартовал и взял курс на Систему Дилы-Мореды.

…Чтобы инсценировать несчастный случай, в результате которого он должен был якобы погибнуть, Зеруату пришлось пожертвовать одним из своих звездолетов, десятью килограммами бекрианского куфсакола и четырьмя раглоссианами – бывшими сотрудниками Управления Безопасности Теневого Сената. Приблизившись к Цимле, пилот запросил разрешения на посадку; получив его; вошел в атмосферу и включил посадочные двигатели. После этого датчики, установленные Зеруатом в машинном отделении, начали бомбардировать сигналами спрятанное в одном из грузовых отсеков электронное устройство, и оно выполнило свою функцию: взорвалось, сыграв роль детонатора для куфсаколовой мины. А мина превратила содержимое корабля в сплошное месиво. Сверхпрочная внешняя обшивка не пострадала, рухнувший на картофельное поле звездолет выглядел невредимым, в то время как внутри бушевал пожар, с которым боролись автоматические огнетушители.