Стивен Дональдсон - Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть

«Это нужно остановить».

«Будь ты проклят, Диос! Если ты собирался убить меня, то мог бы сделать это как-нибудь попроще!»

Внезапно он почувствовал опасность. Ощутив холод между лопатками, он резко развернулся и выставил вперёд смертоносную пушку. В тот же миг в проход выбежали пятеро амнионов и помчались в сторону Термопайла Покрытая коростой кожа и квазиорганическое оружие придавали им вид боевых машин. Энгус выстрелил из пушки. Амнионы исчезли в облаке пыли и осколков бетона.

«Слишком сильный взрыв», – подумал он. Теперь об их местонахождении будет знать все поселение. После разрыва плазмы в черепе у него зазвенело. Он будто погрузился в колодец, наполненный эхом Сквозь реверберацию до него донёсся свист – это Мика подавала знак из очередного пересечения коридоров.

– Энгус, сюда!

Жажда сушила язык, горло, казалось, забил песок. Оглушённый эхом, он перекинул пушку за спину и взял в руки лазер. Ник поравнялся с ним, и они вместе подбежали к Мике Выглянув из-за угла, Энгус увидел небольшой тупиковый коридор длиной около тридцати метров и несколько выходивших в него дверей В отличие от других дверей у этих были усиленные косяки и металлические крепления. В центре коридора стояла амниони. Она уже знала о нападении на поселение и, очевидно, поддерживала радиоконтакт с командным центром сектора. Вероятно, связь амнионов действовала независимо от верфей «Купюра».

Амниони не проявляла признаков тревоги. Она либо была хладнокровным и опытным бойцом, либо знала нечто такое, о чём не догадывались люди. Но Энгус зашёл слишком далеко, чтобы останавливаться. Приказы его программного ядра угнетали инстинкты выживания. Подавив в себе страх и сомнения, он подал знак – и Ник прожёг дыру в голове амниони. Не успела она упасть на пол, как Энгус уже открыл ближайшую дверь.

«Что же я делаю, глупая задница? Диос, ты просто дерьмо собачье!»

Безрассудно, словно десятилетия ужасов и преступлений не научили его ничему толковому, он стоял на линии огня. Его спутники ничем не могли ему помочь, когда в дальнем конце коридора появился Майлс. Мучитель и Немезида Джошуа. Человек, который допрашивал его, заставлял жевать окурки и вылизывать экскременты..

Энгус понял, что Майлс находится под властью мутагенов Это было видно по его глазам В остальном он выглядел по-прежнему – жалким и трусливым, как всегда. Тс же руки, жёлтые от ника, тот же костюм, который топорщился при ходьбе. На черепе сквозь редкие волосы поблёскивали капельки пота. Улыбка на пухлом лице была спокойной, словно он наконец ужился с собственным предательством.

«Джошуа Я собираюсь дать тебе приказ. Приоритет „Иерихон“».

Но его глаза, лишённые век, не моргали. Их прикрывали изогнутые лепестки диафрагм. В узких щёлочках виднелись глазные яблоки ярко-жёлтого цвета

«Сейчас я прикажу тебе открыть рот, и ты мне подчинишься».

Он не морщась вдыхал едкий амнионский воздух.

«Затем ты прожуёшь и проглотишь окурок».

Энгус беспомощно замер на месте. Биение сердца казалось невыносимо медленным. Промежутки между секундами стали огромными. Мгновенные события растянулись во всех направлениях на световых скоростях…

«Открой рот».

«Воспользуйся лазером, придурок! Ради бога, нажми на курок! Сожги его! Разрежь на куски! Пока он ничего не сказал! Вспомни, как он тушил окурки о твой язык!»

Тело Энгуса сковал паралич. Уорден Диос и Хэши Лебуол обрекли его на смерть.

– Джошуа, – медленно произнёс Тэвернер. – Приказ с приоритетом «Иерихон».

Взгляд Майлса был устремлён на Энгуса. Несмотря на действие мутагенов, его глаза излучали злобу. Такими сильными эмоциями могли обладать только люди.

– Повернись. Убей тех, кто стоит за тобой.

И, словно Энгус уже выполнил приказ, Тэвернер тихо добавил:

– Я знал, что ты придёшь сюда. Это было неизбежно. Диос и Лебуол обманули нас обоих. Мне оставалось лишь дождаться тебя.

Энгус медленно поднял лазер, словно тот весил десятки килограммов.

«Открой рот».

Пока оружие поднималось вверх – на пролёте огромной бреши между одной секундой и другой, – в его сознании открылся канал связи с программным ядром. Общение не было обычным. Он то ли услышал, то ли увидел, то ли почувствовал, как программа заговорила с ним.

«Ты больше не Джошуа. Приоритет „Иерихон“ отменён. Ты Исаак. Это твоё имя. Это твой код доступа. Код приоритета – „Габриель“. Повторяю: приоритетный код – „Габриель“.

Габриель!

В тот же миг он освободился от влияния Майлса. Диос и Лебуол предвидели подобный кризис – они запланировали его. Когда наступил момент, от которого зависела жизнь Термопайла, они освободили его из-под контроля Тэвернера. Наверное, что-то во внешности Энгуса насторожило Майлса, возможно, он увидел ярость и свирепую ненависть в его глазах. Не успел Энгус поднять лазер, как Майлс отпрыгнул в сторону. Над плечом Термопайла прогремели выстрелы Ника. Но, как и Энгус, он промахнулся.

Одержимый желанием убивать, Энгус помчался за Майлсом. Рванув на себя закрывшуюся было дверь, он увидел длинный коридор со множеством ответвлений. Тэвернер свернул в одно из них. Энгус мог бы помчаться за ним и превратить этот уровень в руины. Его распирало от ярости и жажды убийства. Он чувствовал, что, если не даст выхода своей агрессии, его бедное сердце взорвётся от напряжения. Однако у программного ядра имелись другие идеи. И Энгус, внезапно повернувшись, подошёл к Нику, Мике и Сибу. Его дрожь и душевные вопли угасли в стальных оковах зонных имплантов. Он остановился у двери, перед которой лежал труп амниони.

– Джошуа? – с изумлением спросил Ник. – «Иерихон»? Что всё это значит, чёрт возьми?

Энгус промолчал. Прицелившись лазером, он выжег дверной замок и повесил оружие на пояс. Морн должна быть там. Майлс не стал бы ждать его в другом месте. Вероятно, амнионы полагали, что базы данных Джошуа верно подскажут ему место. Она должна находиться в этой комнате. Программа не могла ошибиться. Или могла? Сдерживая страх, Энгус толчком открыл дверь.

Он увидел небольшую и ярко освещённую стерильную камеру. Из-за поляризации лицевой пластины он не мог различать видеокамер, но это не волновало его. Да и что из того, что кто-то увидит его изображение? Майлс и без того уже все рассказал амнионам.

В комнате были лишь небольшой санузел и кресло, похожее на кушетку. Оно было раскладным и переносным, как стол в лазарете. На нём лежала Морн Хайленд – лежала неподвижно, словно труп. Термопайл тут же узнал её, несмотря на дыхательную маску, которая закрывала часть лица. Ввалившиеся глаза, смотревшие на него, принадлежали явно больному человеку. На скулах виднелись синяки. Грязные и всклокоченные волосы спутались и слиплись, словно пострадали от какой-то химической реакции. С момента их последней встречи Морн похудела и стала костлявой, как дистрофик.