Клиффорд Саймак - Театр теней: Фантастические рассказы

—   Мне все…

Он заколебался. Он хотел сказать, что ему все равно. Но ему не все равно. Ему совсем не все равно.

—   Я потратил на учебу многие годы,— сказал он.— Я знаю…

—   Кимонский бизнес?

—   Разве здесь все по-иному?

—   Наверно, вы в совершенстве изучили систему заключения контрактов.

—   Конечно.

—   На всем Кимоне не заключается ни одного контракта.

—   Но…

—   В контрактах нет необходимости.

—   Здесь все держится на честности?

—   На честности и кое на чем еще.

—   На чем же?

—   Вы не поймете.

—   Попробуйте объяснить мне.

—   Бесполезно, мистер Бишоп. Для вас это были бы понятия совершенно новые. Они связаны с поведением. С мотивами действий. На Земле побудительная причина деятельности — выгода…

—   А разве здесь это роли не играет?

—   Очень маленькую роль.

—   Каковы же другие побудительные причины?

—   Например, культурное самоусовершенствование. Можете вы представить себе, что стремление к самоусовершенствованию является таким же мощным стимулом, как и выгода?

Бишоп ответил откровенно.

—   Нет, не могу,— сказал он.

—  А это стимул более мощный, чем выгода. Но это еще не все. Вот деньги… Денег у нас нет. Они по рукам не ходят.

—   Но деньги есть. Кредитки.

—   Это сделано только для того, чтобы было удобно людям с Земли,— сказала она.— Деньги, как свидетельство богатства, понадобились нам, чтобы привлекать на работу ваших людей и оплачивать их труд… и я бы сказала, что мы оплачиваем его очень хорошо. Для этого мы сделали все, что полагается у вас. Деньги, которые мы создали, имеют силу во всей Галактике. Они обеспечены вкладами в земные банки и являются для вас законным платежным средством. Но на самом Кимоне денег в обращении нет.

—   Ничего не могу понять,— выдавил из себя Бишоп.

—   Конечно, не можете,— сказала девушка,— Для вас это нечто совершенно новое. Ваша культура зиждется на том, что полезность и богатство каждой личности должны иметь как бы свое физическое воплощение. Здесь мы в этом не нуждаемся. Здесь у каждой личности своя простая бухгалтерия — это он способен сделать, а это он должен делать. Он сам обо всем знает. И это всегда известно его друзьям — или партнерам по бизнесу, если хотите.

—  Тогда это не бизнес,— сказал Бишоп,— Не бизнес, как я понимаю его.

—   Вы совершенно правы.

—   Но меня готовили для бизнеса. Я потратил…

—   Годы и годы на учение. Но на земные методы ведения дел, а не на кимонские.

—   Но здесь есть бизнесмены. Сотни.

—   Есть ли? — спросила она с улыбкой. Она улыбалась не с превосходством, не насмешливо… просто улыбалась,— В первую очередь,— продолжала она,— вам необходимо общение с кимонцами. Осмотритесь. Вам надо дать возможность оценить наш взгляд на вещи и узнать, как и что мы делаем.

—   Вот это по мне,— сказал Бишоп,— Что же мне делать?

—   Иногда люди с Земли нанимаются компаньонами.

—   Не думаю, чтобы это мне подошло. Наверно, надо сидеть с детишками, или читать старушкам книги, или…

—   Вы умеете играть на каком-нибудь инструменте или петь?

Бишоп покачал головой.

—   Писать маслом? Рисовать? Танцевать?

Ни того, ни другого, ни третьего делать он не мог.

—   Может быть, вы занимаетесь боксом? — спрашивала девушка.— Иногда он вызывает интерес, если не слишком жесток.

—   Вы говорите о призовой борьбе?

—   Думаю, вы можете это назвать и так.

—   Нет, боксом я не занимаюсь.

—   Тогда у вас остается не слишком большой выбор,— сказала девушка, беря со стола какие-то бумаги.

—   Может быть, я могу работать на транспорте? — спросил он.

—   Транспортировка — личное дело каждого.

Конечно, она права, подумал он. Телекинез дает возможность транспортировать себя или что бы то ни было… без помощи механических средств.

—   Связь,— сказал он слабым голосом,— Наверно, и с ней дело обстоит так же?

Она кивнула.

Телепатия, подумал он.

—   Вы знакомы с транспортом и связью?

—   С их земными разновидностями,— ответил Бишоп,— Думаю, здесь мои знания не пригодятся.

—   Нет,— согласилась она,— Хотя мы могли бы устроить вам лекционное турне. Наши помогли бы вам подготовить материал.

Бишоп покачал головой:

—   Я не умею выступать перед публикой.

Девушка встала.

—   Я наведу справки,— сказала она,— Заходите. Мы найдем что-нибудь подходящее для вас.

Бишоп поблагодарил ее и вышел в вестибюль.

Он пошел гулять.

Гостиница стояла на равнине, а вокруг было пусто. Ни других зданий. Ни дорог. Ничего.

Здание гостиницы было громадное, богато украшенное и одинокое, словно перенесенное сюда невесть откуда. Оно застыло на фоне неба, и кругом не было никаких зданий, с которыми оно гармонировало бы и которые скрадывали бы его. У него был такой вид, будто кто-то в спешке свалил его здесь и так оставил.

Бишоп направился через поле к каким-то деревьям, которые, по-видимому, росли на берегу речки, и удивился, почему нет ни тропинок, ни дорог, но вдруг сообразил, почему их нет.

Он подумал о годах, которые убил на зубрежку способов ведения бизнеса, и вспомнил о толстенной книге выдержек из писем, которые писались домой с Кимона и содержали намеки на успешный бизнес, на ответственные должности.

И ему пришло в голову, что во всех выдержках из писем было нечто общее — на все сделки и должности только намекали, но никто и никогда не писал определенно, чем занимается.

«Зачем они это делали? — спрашивал себя Бишоп.— Почему они дурачили нас?»

Хотя, конечно, он еще многого не знает. Он не пробыл на Кимоне и целого дня. «Я наведу справки,— сказала белокурая гречанка,— мы найдем что-нибудь подходящее для вас».

Он пересек поле и там, где выстроились деревья, нашел речку. Это была равнинная речка — широкий поток прозрачной воды медленно струился меж поросших травой берегов. Он лег на живот и глядел на речку. Где-то в глубине ее блеснула рыба.

Бишоп снял ботинки и стал болтать ногами в воде. Они знают о нас все, думал он. Они знают все о нашей культуре и жизни. Они знают о знаменах с изображениями леопардов и о том, как выглядел Сенлак в субботу 14 октября 1066 года, о войске Гарольда, стоявшем на вершине холма, и о войске Вильгельма, сосредоточившемся в долине. Они знают, что движет нами, и они разрешают нам приезжать сюда, потому что им это для чего-то нужно.

Что сказала девушка, которая появилась невесть откуда на стуле, а потом исчезла, так и не притронувшись к своему стакану? «Вы будете служить развлечением,— сказала она.— Но вы привыкнете к этому. Если вы не будете думать обо всем слишком много, вы привыкнете».