Дмитрий Грунюшкин - За порогом боли

Макс лег и глянул в щель между дверью и полом. Во дворе стояли две «девятки» цвета «мокрый асфальт». Три парня держали под прицелом дверь, двое – окно склада. У одного из них на ствол пистолета был навернут глушитель. Видимо, он и подстрелил новую знакомую Макса.

– Суки… – сквозь зубы процедил Макс.

Чуть привстав, он открыл замок, приготовил пистолет и снова лег на пол. Потом шумно втянул в себя воздух и вместе с выдохом резко ударил по двери. Дверь распахнулась. В тот же момент с улицы ударили выстрелы. Но парни целились в середину проема и пули только испортили штукатурку в подсобке. Одновременно начал стрельбу и Макс. Стрелять лежа было очень удобно, прямо как в тире. Мишени стояли близко, в полный рост. Двое упали сразу – одному из них Макс прострелил плечо, второму пуля попала прямо в лоб. Третий получил девять граммов в спину, когда пытался забежать за машину. Оставшиеся двое все-таки успели спрятаться и открыли беспорядочную стрельбу. Макс откатился в сторону ну и сменил обойму. Он посмотрел, хорошо ли Светка укрыта от пуль и тут вдалеке как-то робко зазвучала милицейская сирена. Стрельба тут же прекратилась, а еще через десять секунд две «девятки» вылетели со двора, увозя раненых.

Макс усмехнулся: «5:1.Труп и четверо раненых за дырку в боку. Неплохой счет.» Макс первый раз в жизни убил человека, но не испытывал никаких сложных чувств, о которых много раз читал в книгах. Ему только хотелось уложить еще пару-тройку подонков. Макс положил пистолет в карман и, пройдя через пустой зал, вышел на улицу. Он отошел немного, и тут из-за поворота вылетели сразу три милицейских УАЗика. Из них выскочили люди в форме, с автоматами и в бронежилетах. Макс развернулся и спокойно пошел по тротуару. От противоположной стороны дороги отъехала машина с затемненными стеклами, развернулась и медленно поехала за Максом. Сердце лихорадочно забилось. «Черт, никак не отвяжутся!»

Макс хорошо знал этот район, поэтому план созрел моментально. Он рванулся бегом. За спиной сразу же взревел мотор.

Не оглядываясь, Макс свернул в проход между домами и вбежал во двор, который, к счастью, был пуст. Он выхватил пистолет и приготовился. Через несколько секунд, визжа тормозами, во двор влетела такая же, как и те две, «асфальтовая» «девятка» и Макс хладнокровно начал расстрел. Восемь пуль пробили лобовое стекло веером, с интервалом в двадцать сантиметров, с ужасающей точностью, словно стрелял не человек, а робот-снайпер. Машина вильнула и врезалась в стену дома, осыпав тротуар осколками стекла и кирпича. Макс отскочил за мусорный ящик, швырнул пустой «Макар» на землю, выдернул из-за пояса «Кольт» и затаился.

Из машины никто не выходил, только гудел вентилятор охлаждения и слабо шипел пар, вырываясь из пробитого радиатора.

Подождав пару минут Макс, уже не таясь, подобрал пистолет и вышел. «Хорошо, что приехали простые менты, а не СОБР. От тех бы я так просто не отделался» – посетила его запоздалая мысль. Он попытался унять прорвавшуюся вдруг дрожь в ногах, но потом плюнул и, сунув подрагивающие руки в карманы, быстро скрылся за сараями.

Через час, попетляв по дворам и стройкам, Макс, наконец, попал домой и сразу же кинулся к телефону. Порывшись в карманах, он выудил нужный клочок газеты с цифрами, и набрал номер. После шести гудков /Макс обычно ждал до семи/ в трубке что-то щелкнуло, и злой женский голос спросил:

– Ну, кто еще?

– Грека… Извините, позовите, пожалуйста, Сергея.

– Нет его.

– Позови, не ломайся. Трубка чертыхнулась и через полминуты ответила голосом Грека, тоже не очень любезным:

– Слушаю.

– Сергей, извини, что отрываю от амура, но у меня возникли кое-какие проблемы. Это Макс, журналист, – добавил он, по молчанию догадавшись, что Грек его не узнал.

– А, Олежка! – совсем другим тоном ответила трубка. – Ну, что там у тебя? Выкладывай.

– Я, кажется, влип в крутую историю со стрельбой, погонями, убитыми и ранеными.

– Конкретней, – скомандовал Грек.

– Час назад в «Васильке» я схватился с какими-то сопляками…

– С кем, конкретно?

– Не знаю. Они для меня все на одно лицо. «Братва». Пацаны от шестнадцати до двадцати. Вроде бы «Василек» под ними.

– Ну, дальше, с этим разберемся.

– Так вот, в баре я с ними поцапался, началась драка, двоим-троим я навалял, но их было слишком много, пришлось ствол доставать и прострелить двоим конечности. Они смылись, а когда я тоже хотел уйти, начали стрелять. Подстрелили местную барменшу. Я ответил, завалил троих. Одного, кажется, насовсем. Потом пытались меня достать на тачке, но я и этих уложил. Все. Что посоветуешь?

– Из-за чего все началось?

– Ну-у…

– Женщина?

– Угу.

– Барменша?

– Угу.

– Ох уж, эти бабы! – ругнулся «афганец». – Ладно, сиди дома, я через часок позвоню. Смотри, никуда не высовывайся.

– Идет.

Грек помолчал и спросил:

– Как хоть девочка? Ничего? Стоило биться?

– Что надо, – улыбнулся Макс.

– Здорово ее попортили?

– Нет, пару недель поваляется и все.

– Ну, ладно, д'Артаньян, жди звонка.

Трубка прерывисто загудела. Макс положил ее на рычаг и потянулся к сигаретам.

В табачном дыму истлели полтора часа и пятнадцать сигарет. Макс не знал, что и думать, но тут телефон взорвался трелью. Голос Грека в трубке произнес встревожено:

– Так, Олежка, слушай внимательно, все, что пока удалось установить. Ты схлестнулся с боевиками «пятаков». Есть такая команда – держат центральный рынок и наперсточников по всему городу. Живут, в основном, этим, но не только. Если кому-то лень заниматься вышибанием бабок с должников – обращаются к «пятакам». Эта салажня не брезгует ни чем. Руки в крови по локоть у всех до одного. В основном, это малолетки, но есть, конечно, и постарше – те, у кого мозги в бицепсы ушли. Неплохо организованы, хотя особо много денег не имеют – слишком молоды. Техникой и оружием их снабжают почти все команды в городе, так как они ни с кем не воюют, четко держат субординацию. Народу у них много, но, в основном, салажня. У «пятаков» они проходят обкатку, «курс молодого бойца», так сказать, а дальше, кто выживет, идут вверх разными путями. Может, потому у них и хорошие отношения со всей «братвой», что бывшие «пятаки» есть почти во всех «конторах». Старшие «пятаки» – те, кому больше восемнадцати – приближены к своему боссу и составляют костяк команды. Эти очень хорошо подготовлены. Отличить «пятаков» можно по возрасту и по тачкам – первые две цифры номера – пятерки.

– Спасибо, я тебя понял.

– Не перебивай, самое интересное дальше. У «пятаков» очень строгая иерархия. Мелочь ездит на «шестерах» и «Москвичах». Основная часть – на «восьмерках» и «девятках». У «центровых» – иномарки, в основном «Форды». А у старших – тех, что приближены к «персоне» – излюбленная тачка – это «асфальтовая» «девятка» с форсированным движком. Догоняешь что-нибудь?