Геннадий Прашкевич - Пять костров ромбом

Риал оторвался от Анхелы и с неожиданной грустью повторил уже вслух:

- И меня полюбив, ты изменишь тоже мой образ...

Он ничего не добавил. Но по тому, как часть его подсознания вдруг замкнулась, Анхела поняла: Риал пришел ненадолго, опыт ждет, и Риал сейчас вновь отправится на ту сторону реки. Не поднимая глаз, она спросила: "Это будет сегодня?"

И Риал ответил: "Да".

Не веря, Анхела подняла глаза. "Да" Риала было его прощанием. Неделя? Месяц? Год?.. Сколько бы ни было, это все равно будет разлукой.

- Что это? - спросила Анхела, притрагиваясь к полупрозрачному браслету, охватившему запястье Риала.

- Спрайс, - ответил Риал. - Таймер. Прибор, который начнет светиться, когда до возвращения останутся считанные дни.

И обнял ее.

- Сколько бы времени ни прошло, спрайс засветится. И мы опять встретимся с тобой. Здесь, на берегу.

Риал ушел вечером. И катер пропал во тьме, и небо затопило грозовой тучей, и силуэты далеких зданий засветились бесчисленными огнями, а она все сидела на берегу и ждала грозу. Она чувствовала - гроза будет страшная, не по сезону. И не ошиблась.

Скрюченные гигантские молнии хищно и страшно падали с неба. Ревел ветер. И когда Анхела уже поднялась, прямо на ее глазах три молнии, почти без интервалов, жадно ударили в высокий шпиль башни распределения энергии. Сразу погасли огни в зданиях Института, весь противоположный берег утонул во тьме. Анхела бросилась в холодную воду реки, кляня себя за то, что сидела все эти часы тут, на берегу, продлевая столь короткие минуты своего высокого, своего жгучего счастья.

"Риал! - только о нем думала Анхела, борясь с холодными валами неожиданно взбесившейся реки. - Риал! Его опыт!.."

- Двадцать четвертый век... - негромко повторил Досет, и Анхела не сразу поняла, чем вызвано столь сильное разочарование майора.

Ах, да!.. Майор готовился к чудесам! Следуя примитивной логике, он готов был увидеть в ней кого угодно - пришельца из космоса, разведчицу либертозо, юродивую. Успел поверить во встречу с _н_е_ч_е_л_о_в_е_к_о_м_, а она, Анхела, опустила его на землю, отняла у него им же созданный миф.

Они все еще верят в чудо, подумала Анхела. Это от слабости, от неуверенности, от усталости. Не умея перестраивать самих себя, они тщатся перестроить мир. Они мечутся от Бога до атома, пытаясь доказать самим себе, что _ч_у_д_о_ рано или поздно случится!

- Двадцать четвертый век, - все еще недоумевая, повторил Досет. Четыре века после нашего... Но чем, собственно, вы отличаетесь от меня? Или от туземца?.. У вас что - три сердца? Или совсем нет тени?

- Различия между нами не обязательно должны сводиться к внешности, терпеливо заметила Анхела. - Антонио Аус удочерил меня давно, долго жил со мной рядом, но и он не заметил во мне ничего необычного. Что же касается моего появления в монастыре Святой Анны, то детали его, и то некоторые, были известны лишь матери-настоятельнице. Но она давно умерла.

Майор пришел в себя:

- Хватит!

И посмотрел на часы. Я дам Анхеле минуту, решил он. Если Анхела и сейчас ничего не поймет, я брошу ее на "Лору"! Секундная стрелка, на которую уставился майор, мерно бежала по циферблату - одинокий стайер в замкнутом круге цифр. Когда стрелка дойдет до семи, решил Досет, я кивну Дуайту.

Но стрелка до семи не дошла. Упершись в невидимое препятствие, она замедлила ход, с усилением, выгибаясь, пересекла еще два-три деления, и... Время остановилось!

Наваждение!..

Досет тряхнул головой, ошеломленно уставился на Анхелу.

- Какой у вас вес?

Анхела догадалась:

- Пятьдесят девять.

- Я не дал бы и сорока! [Испанская средневековая инквизиция определяла связь женщины с нечистой силой при помощи специальных весов. Жертву бросали на одну чашу, на другую ставили гири. Если женщина, вместе с помелом, не превышала 49,5 кг, ее признавали ведьмой и отправляли на костер.]

Не обращать внимания на ее фокусы! Бросить ее на "Лору"!

Но в глубине души Досет готов был признать - его переигрывали! А с этой мыслью пришло ощущение, что в "камере разговоров" что-то неуловимо изменилось. Досет не мог понять - что. Но это что-то явственно чувствовалось. Это что-то тревожило и пугало... Он взглянул на Чолло и Дуайта, и, козырнув, не сказав ни слова, они вышли из камеры.

Разве он приказал им уйти?

Майор переборол страх. Деревянным, не слушающимся языком выдавил (ему казалось - с усмешкой):

- Ну, и что вы еще умеете?

Анхела осталась спокойной.

- Прикосновением ладони определить температуру предмета с точностью до сотых долей градуса. Вдохнув запах самого чистого предмета, сказать - с каким веществом он соприкасался. Различать сотню оттенков любого цвета, невооруженным глазом прослеживать фазы Венеры, чувствовать электромагнитные и атмосферные колебания. Смеяться одной стороной лица... - Досет с тупым изумлением увидел, как в уголке ее левого глаза навернулась крупная слеза, печально сползла по щеке, в то время как правая сторона лица весело улыбалась.

Досет покачал головой.

- Вы вправду можете порвать провод на расстоянии?

Что-то щелкнуло...

Досет увидел - провод, намотанный на щиколотку Кайо, упал на пол, свился, как змея. Одновременно сумеречным голубым светом засиял над раковиной грязный кафель. И точно такое же, но более ровное и чистое сияние вспыхнуло над Анхелой. Оно рождалось в прозрачной голубизне браслета, росло, охватывало лицо, волосы, шею Анхелы. И Анхела вся теперь как бы растворялась, меркла в стекленеющем, оплавленном озоновой голубизной воздухе.

Чертовщина!.. Письмо Шмайза прямо на глазах майора расползлось на мелкие клочки, а ключ, массивный стальной ключ от сейфа, которым майор пользовался час назад, круто, градусов под двадцать, был изогнут и, кажется... продолжал изгибаться!

- Я догадывался, - беспомощно произнес майор. - Вам зачем-то понадобился двойник вашего браслета. Поскольку он попал к нам, вы не остановились перед прогулкой в "камеру разговоров".

Он взглянул на браслет, лежащий на столе, перевел взгляд на Анхелу, но задать вопрос она не позволила:

- Не мешайте! Я разговариваю с журналистом.

- Разговариваете? Как можно с ним говорить?

И ответил себе - наверное, можно. Ей, Анхеле, - можно! Кем бы она ни была, откуда бы ни явилась, в силе ей не отказать!

Эта мысль, как ни странно, успокоила его. Преодолевая страх и растерянность, Досет еще раз повторил про себя столь знакомое, столь ободряющее его слово - сила!

7. ВДОВА

Рассматривая нежные волосы Анхелы, все еще испускающие голубоватое сияние, Досет обреченно подумал: я опоздал! Мне следовало встретить Анхелу раньше, до марта.

Что бы изменилось?

Многое!..

Говори конкретней! - прикрикнул на себя майор. - Ты бы отказался участвовать в военном перевороте? Предпочел бы остаться никому не известным средним чином? Равнодушно прошел бы и мимо славы, и мимо власти?