Владимир Михановский - Приключения на Аларди

Правда, спустя два года после катастрофы со «Всплеском» хлорелловая установка отказала, и Владимиру пришлось бы худо, если бы не алардианин, изредка навещавший его. Общаться они не могли, несмотря на все попытки, так как алардианин не воспринимал звуковые колебания человеческой речи, а Владимир не мог улавливать и тем более воспроизводить электромагнитные сигналы, которые испускал алардианин: штурманская рация «Всплеска», которая могла бы для этого пригодиться, была безнадёжно испорчена при взрыве облака – антивещества. Таким образом, Владимир и алардианин казались друг другу безмолвными существами.

Тем не менее Владимир кое-как сумел объяснить алардианину, что ему необходима вода. Взяв ардидовый осколок, Владимир стал усиленно дышать на него, так что блестящая металлическая поверхность покрылась маленькими капельками тумана. Алардианин, стоя рядом, внимательно наблюдал за действием гостя. Он силился понять, чего хочет это странное существо.

Несколько раз дохнув на осколок, Владимир поднёс его к огромному светочувствительному пятну – глазу алардианина, затем медленно провёл пальцем по поверхности осколка, оставив влажный след. Казалось, алардианин понял. Он схватил осколок и выскочил наружу.

Через полчаса стены штурманского отсека содрогнулись от дальних взрывов. Это алардианин добывал для Владимира воду, соединяя путём взрыва водород с кислородом.

Об этом, как и о многом другом, экипаж «Каравеллы» услышал от самого капитана Владимира, сидя за чашкой чая в уютной кают-компании корабля. Владимир с жадностью пил чай, странно поглядывая на яства, приготовленные Энквеном: он совершенно отвык от них.

Штурман Сибиряков сидел рядом с сыном. Время от времени он, как бы не доверяя глазам, трогал руку или плечо Владимира.

– …Самое тяжкое – это была тоска по Земле, – продолжал Владимир свою повесть. Он отодвинул в сторону пустую чашку, и её тут же унёс Ин Сав – узко специализированный робот. Все отсеки были изуродованы взрывом. Он не пощадил и фотонные паруса: ардидовые чаши были помяты и разорваны на части. Вспышка оплавила приборы и привела их в негодность. Помощи ждать было неоткуда…

– А белковые братья? – спросил Кир, с жадным вниманием слушавший рассказ капитана Владимира. Впрочем, вопрос о роботах со «Всплеска» занимал всех. В первые минуты встречи капитан Голубничий и штурман Сибиряков, помня фильм, переданный Киром по видеозору с поверхности Аларди, считали, что все роботы погибли при взрыве антивещества. Но когда штурман спросил у сына, куда девались останки роботов, Владимир ответил довольно неясно. Во всяком случае, в штурманском отсеке «Всплеска», где все побывали в тот же вечер, никаких следов роботов не было.

– Белковые братья… – медленно повторил Владимир и задумчиво покачал головой. – Видно, что-то недодумали с ними там, в Зелёном городке. Ранние выпуски… Неустойчивость программирования, а может быть, недостаточное обучение…

– Что ты имеешь в виду? – спросил капитан Голубничий.

– С роботами произошло такое… На второй день после взрыва я заметил, что щупальца некоторых роботов временами слабо шевелятся. Сначала я решил, что это произвольные сокращения волокнистых мышц, когда по ним проходят слабые токовые разряды. Но подойдя к одному из роботов, я убедился, что это не так. Один глаз его был приоткрыт, и он реагировал на свет – а это первый признак того, что мозг робота жив. Это окрылило меня. Я перетащил его поближе к пульту и принялся за дело. Прежде всего необходимо было выяснить, что именно у робота повреждено. Я вскрыл оболочку. Оказалось, у него в результате сильной встряски нарушен центр координации движений.

– Серьёзное повреждение, – заметил Алексей Николаевич.

– Ещё бы! Я возился с ним не меньше двух месяцев. Пришлось наново перебирать четыре блока. Наконец наступил момент, когда воскрешённый робот поднялся на свои щупальца и сделал первый шаг. Представляете? Мне наново пришлось учить его ходьбе. Похоже было, что он позабыл все, чему учился в течение многих лет – сначала в Зелёном, а затем на «Всплеске», во время полёта. Он ничего не помнил… Даже я стал для него чужим. Через несколько дней, научившись довольно сносно передвигаться, мой ученик приступил к регулярным тренировочным прогулкам. Вскоре я понял, что совершил ошибку, выпустив его. Вероятно, некоторые алардиане, относившиеся ко мне очень насторожённо, а порой и враждебно, сумели войти с ним в контакт и подобрать ключ к программному блоку робота. Началось что-то очень тревожное. Однажды я задремал и не заметил, как робот подкрался к пульту. Когда я проснулся, робот с невинным видом сообщил мне, что ему, видите ли, было интересно посмотреть, как устроен пульт. А вокруг валялись детали, винты, провода… Это было уж слишком! Ведь я тогда лелеял ещё мечту о сооружении ракеты для возвращения на Землю, а для такой ракеты пульт был незаменим. Я затолкал строптивца в боковой отсек. В этом отсеке хранилось снаряжение, необходимое для высадки людей на чужую планету. «Всплеск» помните, конечно? – должен был доставить это снаряжение на Аларди для последующих партий землян, которые будут прибывать на новую планету. Ну вот. Там я запер его. После этого принялся за восстановление следующего. У него оказалась та же история – да и немудрёно, ведь все роботы были, по сути, близнецы. На этот раз дело пошло быстрее – у меня имелся уже некоторый опыт. Поправив второго, я не стал обучать его азам, а сразу же принялся за третьего. В итоге года за полтора я возвратил к жизни весь экипаж «Всплеска», кроме одного робота, в момент взрыва находившегося в фотонном отсеке. От этого и следов не осталось…

– Колоссальный труд, – сказал Кир.

– Колоссальный, – согласился Владимир. – Завершив его, я принялся за обучение всей группы. Подвигалось оно, откровенно говоря, довольно туго. Ведь все приходилось начинать сначала. Познания в штурманском деле, астрономии, физике – куда все девалось? Сноровка, ловкость – все исчезло. Видно, все блоки памяти размагнитились при вспышке – они оказались недостаточно стойкими.

– Теперь блоки куда совершеннее, – заметил Пётр Голубничий.

– Я хотел воспитать из этих, фактически новых роботов экипаж для ракеты, которую мечтал когда-нибудь выстроить также, разумеется, с их помощью. Но вскоре я почувствовал, что обучить роботов мне не под силу. То ли опыта у меня не хватало, то ли взрыв так подействовал на блоки мозга, сделав их невосприимчивыми к информации – не знаю. Во всяком случае, роботы с каждым днём становились все более строптивыми и дерзкими. Однажды я проснулся оттого, что щупальце одного робота захлестнуло мне горло. К счастью, роботы были ещё слабы, и мне без труда удалось оттолкнуть его. Дошло дело до того, что я стал бояться засыпать, и несколько ночей промучился без сна. С болью в сердце мне пришлось отказаться от надежды воспитать новый экипаж для ракеты.