Инна Зинченко - Чёрная метка

— Лео, дружище, кто может это знать, если ни одному человеку не удавалось их увидеть? — Спросил он с сарказмом. — Человечество никогда не избавится от мифотворчества. Придумывать сказки — это любимое занятие людей. Только не говори мне сейчас, что в каждой сказке есть доля правды, не надо. У меня есть своё мнение по этому поводу.

— Знаешь, Джок, что меня больше всего в тебе бесит? — Спросил сердито учёный. — То, что ты ни во что не веришь, ни в Бога, ни в чёрта.

— Верно, — согласился пират, — не верю ни в того, ни в другого, потому что в моей жизни мне ни тот, ни другой мне ни разу не помогли, выкручиваться приходилось самостоятельно, без участия потусторонних сил, — он немного помолчал и добавил, — но я готов попытаться и только лишь для того, чтобы вы оба успокоились, наконец. Ты ведь знаешь, что это не сложно. Только вот…

Он не договорил фразу, лишь одарил Риту таким странным взглядом, от которого ей захотелось сбежать куда-нибудь подальше. По спине у девушки пробежали колючие мурашки. То ли от этих рассказов об Исполнителях, то ли от воспоминаний о том, что произошло с ней, взгляд Джокера показался ей нечеловеческим, как будто на неё смотрело какое-то неведомое чудовище. Но это наваждение быстро прошло. Рита взяла себя в руки и уже спокойно спросила:

— Какие-то проблемы?

— Да, — ответил Джок насмешливо. — Кто будет оплачивать это удовольствие? Видишь ли, милая, но Исполнители, если это всё не блеф, берут дорого. А, если у тебя не чем заплатить, то придётся оказывать им какую-нибудь услугу, когда в этом возникнет необходимость. Я не верю во все эти бредни, но не люблю быть должен, — последние слова он произнёс слишком уж многозначительно.

— Я всё оплачу, — уверенно заявила девушка, — об этом можете даже не беспокоиться. Если вы мне позволите связаться с моим банком, то нужная сумма будет переведена, когда и куда потребуется.

— Что ж, я попытаюсь, делать мне всё равно сейчас нечего, — улыбнулся пират. — Пока нам не стоит покидать это убежище. Пусть всё затихнет. Но я предупреждаю, что эта глупая затея. Если здесь действительно был какой-то злой умысел, то уж твой дядя наверняка всё выяснил бы ещё тогда. И, насколько я знаю Виктора, он бы это дело просто так не оставил. А теперь, извините, но я должен вас покинуть, мне необходим отдых.

Он направился к лестнице. Рита услышала, как он тихо сказал, ни к кому не обращаясь:

— Ледяные фигуры, горящие факелы, человеческая глупость…

Лишь после его ухода, оставшись вдвоем с Лео, девушка смогла вздохнуть облегчённо. Рита и сама не понимала, почему в присутствии Джока она чувствует себя так неуютно. Настолько неуютно, что хотелось бежать от него, куда глаза глядят, не разбирая дороги, словно этот человек олицетворял собой все её детские страхи, всё то, чего она панически боялась. И в то же время она ловила себя на мысли, что не хочет с ним расставаться. От этих противоречивых чувств ей хотелось завыть. Обхватив голову руками, она закрыла глаза и тихо застонала.

— Что, девочка, тебе тоже плохо в его присутствии? — Лео неслышно подошёл к ней и обнял за плечи. — Не бойся, так было и со мной первое время. Но очень скоро ты к нему привыкнешь и станешь относиться иначе. Джокер очень странный человек, но бояться его не стоит. Я не припомню, чтобы он когда-нибудь кого-либо обидел несправедливо. У него своя жизнь, опасная, странная, но, что я знаю наверняка, так это то, что на него можно положиться. Здесь, в Вольном братстве собралось слишком много неординарных личностей и Джокер всего лишь один из них.

— Я его не боюсь, — всхлипнула Рита, — я сама не пойму, что со мной происходит. Он не такой, как все. Я бы сказала, что чем-то он напоминает мне моего дядю, только вот чем именно, я понять не могу. И дело совсем не в гетерохромии. Разноцветные глаза — это необычно, конечно, но дело не в них. От него что-то такое исходит непонятное, — она осеклась, чтобы не сказать лишнего.

— И не пытайся понять. Всему своё время, — Лео проводил девушку в её комнату, расстелил постель и, пожелав спокойной ночи, ушёл.

Рита думала, что от всех этих переживаний и потрясений она сразу же уснёт, едва только голова коснётся подушки, но сон всё не шёл и не шёл. За стенами дома шумел густой лес и кричали ночные птицы, так тоскливо и протяжно, что от этих криков комок подкатывал к горлу и щипало в глазах. Сон бродил где-то рядом, не решаясь переступить порог её комнаты. Вместо него в голове роились какие-то хаотичные мысли. Перед глазами возникали образы погибших родителей, дяди Вика, Суллы, Лео и этого проклятого Джокера. Именно его образ оказался наиболее ярким. Причём с закрытыми глазами она видела его чётче и яснее, чем наяву. Память услужливо рисовала те детали его внешности, которые до этого момента ускользали от неё. Она заметила, что, когда у человека разный цвет глаз, то лицо кажется более ассиметричным, чем есть на самом деле, что в синем глазу, вокруг радужки имеется зеленоватый ободок… Рита даже тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, но в ответ услышала насмешливый голос Джока у себя в голове: «Ледяные фигуры, горящие факелы, человеческая глупость». А потом ей показалось, что она чувствует прикосновение его рук к своему телу. Горячая ладонь гладила её по волосам, шее, потом спустилась ниже и коснулась груди. Рита вздрогнула от незнакомых ощущений. Сердце сладко заныло. Она распахнула глаза и всё исчезло. В комнате кроме неё никого не было.

— Смешно, — сказала она сама себе, — а кого я рассчитывала здесь увидеть? Ох, скоро мне потребуется помощь хорошего психиатра. Странные вещи происходят с теми, кто имел неосторожность общаться с этим Джокером, они тихо сходят с ума.

Она села на кровати и упрямо мотнула головой. Этот жест помог ей привести в порядок свои мысли и чувства. На душе стало легко, а все подозрения и страхи растаяли, как дым…

Дым? Наверное, дом Лео уже сгорел, если его никто не потушил. Бедняга, видимо, он остался без крыши над головой. Рита вновь легла, закуталась плотно в одеяло, как будто отгораживаясь от этого жестокого мира и долгожданный сон, наконец, пришёл. Тихо, незаметно, словно вор, сон проник в комнату. Он подошёл к изголовью её кровати и коснулся век. Засыпая, девушка впервые за всё это время улыбнулась каким-то своим мыслям.

Наверху, в комнате хозяина дома двое мужчин мирно беседовали, хотя уже давно пора было спать. Джокер лежал в постели по-прежнему бледный и усталый, а Лео сидел рядом в большом удобном кресле.

— Как ты думаешь, почему она такая? — Задумчиво спросил пират. — Ведь девчонка беды не знала. После смерти родителей опеку над ней взял любящий дядя, у которого, кроме неё нет больше ни одного родного человека. Так откуда эта ненависть, непримиримость, а, Лео? Она до сих пор не может простить того, кого, возможно, даже не существует.