Александр Карнишин - Деда Мороза не бывает

Дома она опять шумела, носилась везде, включала и выключала мониторы, показывала, как учится, знакомила с учителем.

Учитель сегодня смотрел с экрана без улыбки. Он спокойно выслушал Сашку, поздоровался, не показывая удивления, с Женькой, а потом спросил как бы случайно:

— Саш, а Евгения-то, наверное, дома ждут? И как вы себе представляете дальнейшее?

Они себе дальнейшее еще не представляли никак.

А Женька сразу потерял всю свою рассудительность и представительность. И стал опять просто маленьким мальчиком-пятиклассником обычной школы, который оказался далеко от дома в практически чужой стране, где знал только Сашку. В Сашку он и вцепился:

— Саш, — дергал он ее за рукав. — Саш, мне правда домой надо…

А Сашка замерла, пораженная мыслью, что ее "Коридор" куда-то пропал — они же бегали на улицу и с улицы. И просто сени, никакого Коридора…

Она, не отключая экрана, подбежала к двери, толкнула ее, выглянула, закрыла и снова открыла. Все было обычно. Никакой фантастики.

Вот только Женька, растерянно и одновременно с надеждой смотрящий на нее. Женька — это даже не фантастика. Женька — это почти сказка. Как придуманный и оживший младший брат. А с экрана задумчиво смотрит на ее метания учитель.

Подошла мама, обняла Женьку:

— Ну, что ты, что ты… Все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем. Правда, Саш?

Сашке стало сразу легче и спокойнее. Мама сказала, что придумаем. Мама надеется на нее. И еще папа дома — он тоже поможет придумать. И бабушка.

— Все, — сказала Сашка. — Хватит дергаться. Раздеваемся и ужинаем.

Учитель улыбнулся и отключил связь.

Мама улыбнулась и стала помогать Женьке.

А папа и бабушка стали греметь посудой и что-то раскладывать на большом круглом столе.

Дома никого не было. Это и понятно — отец давно ушел на работу, а больше никого у них тут и не бывало. Женька хотел есть и еще спать. Или наоборот. А еще его мучили угрызения совести за пропущенные сегодня уроки. Потому что даже если прямо сейчас выбежать из дома, то успеть можно было только к третьему уроку. А как убежать, если здесь с ним Сашка? Ее-то куда?

После ужина у Сашки они легли спать. Но как только все успокоились, Сашка подняла его и заставила одеться. Они сидели в ее комнате и время от времени выходили к дверям и заглядывали в сени. Потихоньку, чтобы не скрипнуть и не стукнуть. Всегда вдвоем — мало ли что. И вот уже утром за тихо раскрывшейся дверью оказалась черная темнота, в которую они вдвоем сразу и шагнули. А потом шли прямо и прямо, вытянув перед собой одну руку, а второй держась за соседа. Так и пришли к двери. Да не на улицу из подъезда, а почему-то сразу к квартире. Только время тут по-другому текло, наверное. Здесь, дома, уже было совсем светло.

— Чем у вас пахнет? — удивилась Сашка, морща нос.

Женька пожал плечами, потому что не чувствовал никаких посторонних запахов.

А Сашка все морщилась, ходила по квартире, заглядывала в углы, и настроение у нее все падало и падало.

— Как вы тут живете? — наконец, не выдержала она. — Вон, углы какие замасленные…

— Ну и что? Жить не мешает. И вообще — жилье у нас бесплатное, государственное. И переезды постоянные. Так чего на мелочи смотреть?

— И потолки…,- продолжала ворчать Сашка. — И окна… Уж окна-то помыть… И… Да чем же у вас тут пахнет?

Женька ходил за ней и смотрел, куда смотрит она. Вроде, все как всегда, но когда посмотришь вокруг, как инопланетянин… Вот, понял Женька, именно так! Как инопланетянин. И стал так смотреть.

Ну, что… Приглашать инопланетного гостя было бы не слишком удобно. Грязновато было в квартире. Ну, так у них здесь свое — только то, что перевезли. А остальное — от государства, по потребностям. Все давно подсчитано и все спланировано. Осталось только исполнять план.

А что Сашка думает? Они будут тут ремонт делать, что ли? Ремонт делает государство, когда жилье ветшает. Но часто до этого не доходит. Дом сносят и строят новый, лучше. А это у них просто старый дом. Вот и все.

Он смотрел по сторонам и видел такой же экран, как у нее, стол, похожий на Сашкин, только потертый немного внизу, где упирались в ножки стола ноги. Ну и что, потертый… Это не мешает за ним сидеть и работать. И пятна эти на обоях снизу — они тоже никак не влияют на качество жилья. И чего она ворчит?

Он набрал номер отца, но тот не отвечал — был на работе, был занят. То есть придет часа в четыре. Можно сделать что-то заранее на ужин, а потом познакомить папу с Сашкой. Как у них посидеть за столом, поговорить. А потом Сашка уйдет.

Женька сходил в коридор и выглянул за дверь. Лестничная площадка, осветившаяся автоматически включающимся светодиодным светильником, дверь лифта. Все, как обычно.

Он вернулся в комнату, но Сашки там не было. Она стояла на балконе и удивленно смотрела вокруг.

— А где же снег? — спросила она, повернувшись на скрип двери.

— Снег мешает, его сразу убирают.

— Но все такое некрасивое. Серое и черное.

— Зато не требует покраски. Это рациональное решение.

— И воздух… Ты не чувствуешь ничего?

— Воздух как воздух, — Женька уже начал понемногу обижаться.

— Нет, ты же был у нас. Ты должен понять. У нас все вокруг живое. А тут даже ветры…

Сашка приподнялась на цыпочки, раскинула руки — как в сочинении, подумал Женька — и снова повернулась к нему:

— Ты не чувствуешь? У вас даже ветры — мертвые! У вас нельзя летать!

— С балкона летать нельзя, — солидно подтвердил Женька. — Балкон не для того сделан, чтобы с него летать.

Он тоже посмотрел вокруг. И чего она все недовольна? Вот дома. Вот дорога. Вот тротуар. Что ей не так? А ветер… Да пусть хоть и вовсе его не будет. Это же не повод.

Он не додумал, не повод чего, потому что Сашка задрала голову вверх:

— А там у вас что?

— Там крыша. У нас верхний этаж.

— Был на крыше?

— Зачем? — искренне удивился Женька.

— Ага! Не был! Полезли!

Она засуетилась, забегала, потащила его за собой. На лестничной площадке буквально обнюхала все углы, морщась по-прежнему, и увидела ведь лючок в дальнем углу и узкую пожарную лестницу, покрашенную черной краской.

— Вот! Полезли!

— Зачем?

— Ну, просто так… Это же интересно! И ветер там есть, наверное. Там высоко, там хорошо.

Она ловко карабкалась вверх, как обезьянка. Замка на люке не было — кому может вздуматься лазить по крышам? Женька тянулся сзади.

— Смотри, смотри! Тут здорово! Тут снег!

На крыше был снег, по которому протянулись ровной дорожкой Сашкины следы к самому краю, где невысокий, по колено, бортик отгораживал крышу от огромного пустого пространства, обрывающемуся вниз.