Олег Азарьев - Спящая красавица

– Я – самый сильный и выносливый охотник аж до побережья, что за горами. Да и в здешних поселках, наверное, тоже. Посмотри на меня! Я тушу буйвогорба поднимаю этими вот руками. Без чужой помощи. Неужели ты думаешь, что я и впрямь не вытащу красавицу из пещеры? Меня не только на такое хватит!

– А если она никакая не красавица на самом деле? – осведомился я.

Гатар задумался, вздохнул и ответил:

– Зато она – дочь вождя.

– А если мне придется спасать не только Тиаму, но и тебя? – спросил я и с любопытством посмотрел на охотника. Я не стал убеждать его, что нередко главное заключается вовсе не в силе.

Гатар даже остановился от изумления. Помолчав и почесав кудлатую бороду, он торжественно заявил:

– Если такое чудо случится, – я буду в долгу перед тобой всю оставшуюся жизнь. И готов стать твоим кровным братом. – Он поднял руки к небу – палица в правой руке казалась легкой веточкой. – Клянусь Матерью-Кормилицей и Мегресом-Спасителем! – И тотчас добавил, тыкая в мою сторону толстым пальцем: – Но ты не надейся. Этого чуда не будет.

Теперь опешил я. Вот это да! Такими клятвами не разбрасываются. Похоже, он и в самом деле уверен в успехе.

– Что ж, клятва прозвучала, – сказал я. – Боги – свидетели. Осталось дождаться полудня, и тогда все выяснится.

Мы разом запрокинули головы и, щурясь, посмотрели на солнце. До полудня оставалось совсем недолго.

4. Григорий Орлов, косморазведчик

В бессвязные видения вторгся знакомый голос – Умберто Танино.

– Десантник, просыпайся! Мы почти на месте!

Орлов не стал открывать глаза, только пробормотал:

– Слышу. Не так быстро. Дай очухаться. – И подумал: "Мы всё еще живы. И долетели-таки. Значит, удалось".

Едва следы катастрофы окончательно рассеялись в черноте космоса, как Орлов потребовал, чтобы все немедленно занялись какой-нибудь работой, – нельзя было впадать в уныние и забивать голову мрачными размышлениями. А когда они выяснили, что в компьютерах капсулы среди прочих трехмерных звездных карт есть и карты района их катастрофы (Госсишш как навигатор десантного транспорта точно знал, где это произошло), а также предпоследнее издание "Галактического перипла" – описания звездных систем, и набор навигационных программ, все четверо воспрянули духом. Погибший корабль шел на базу одним из давно проложенных и периодически используемых разными цивилизациями маршрутов. Поэтому, добравшись до подходящей планеты, можно было подать сигнал бедствия и ждать спасения.

Госсишш определил положение капсулы в пространстве и начал искать ближайшие звезды, до планет которых они смогли бы дотянуть. Ближайших оказалось две. Из них, судя по "Галактическому периплу", одна звездная система, более близкая, имела семь планет, из которых три были гигантами типа Юпитера и Сатурна, а на четырех остальных не выжил бы никто из аварийной капсулы. Другая звезда располагалась дальше, но из восьми ее планет одна была с кислородной атмосферой, с бурно развивающейся жизнью и примитивнейшей цивилизацией гуманоидов, а также с крупным спутником, который тоже имел кислородную атмосферу и развитую белковую жизнь, – вполне подходила для робинзонства.

Проблема была в том, что горючего в капсуле не хватало на разгон до нужной скорости, а затем маневр и посадку на планету или ее спутник. То есть можно разогнать капсулу, но тогда не хватит горючего для посадки, можно оставить горючее на маневр и посадку, но тогда капсула будет слишком долго лететь к звезде ЕН275698314-С1411132/26. И когда выйдет наконец на орбиту выбранной планеты, никто из обитателей капсулы не порадуется этому счастливому мигу, поскольку не доживет до него.

И вот они, развернув капсулу на требуемый курс и придав ей небольшое ускорение, пытались найти выход, но тот никак не находился, – возможно, потому, что его и в самом деле не было.

Обзорные экраны и некоторые системы жизнеобеспечения были выключены – экономили энергию, поскольку капсула почти что исчерпала свой ресурс. Маленький светлый шарик планеты и белая точка спутника видны были только на мониторе навигационного телескопа. В капсуле было сумрачно, душно, воняло потом и трудно было дышать. Тридцать два часа назад они доели аварийный запас пищи. Воды оставалось очень мало – по паре глотков каждому. Четверо в небольшой кабине, и бескрайняя пустота вокруг. И до спасительной планеты лететь и лететь. И проблема жизни и смерти – неразрешима в пользу жизни. Впору было сойти с ума.

Госсишш плавно изогнулся, выпрямляясь в кресле.

– По моим расссчетам, – прошелестел он, – и при таком варианте капсула выйдет на орбиту, когда мы вссе уже задохнемсся.

Рал Га стукнул кулаком по спинке переднего кресла.

– Проклятье!

В кресле перед раргарцем сидел Танино. Итальянец привстал и из-за спинки зло уставился на Рал Га.

– Умберто, умерь свой итальянский темперамент, – проговорил Орлов на английском. – Не хватало тут ссор.

Раргарец скорчил свирепую морду и наклонился вперед, к Танино.

– Я не могу так просто отвернуться, – сказал Танино по-немецки, убирая с лица злую гримасу. – Он подумает, что я спасовал.

– Тогда попробуй превратить все в шутку, – ответил Орлов по-русски. – Или хотя бы не говори резкости.

– Тебе что-то не нравится? – проурчал Рал Га неприветливо, глядя то на Орлова, то на Танино. Вертикальные зрачки в зеленых глазах то расширялись, то сужались – раргарец был раздражен и растерян.

– Остынь, косморазведчик, – мягким тоном посоветовал Танино. – Кресло может пригодиться мне при посадке.

При слове "косморазведчик" Рал Га опустил глаза.

– Ты же слышал, посадки не будет.

– Три косморазведчика в одной капсуле, – вмешался Орлов. – И что, мы не найдем выход?

Рал Га тяжко, с клокотанием в горле, вздохнул, помолчал, почесывая торчащие в стороны, как у пушистого кота, бакенбарды и осторожно спросил:

– А ты уверен, что такой выход есть?

– Вот мы втроем его и поищем. А Госсишш будет просчитывать наши предложения.

– Надо каждому поразмыслить и предложить все варианты, что в голову придут, даже самые безумные, – предложил Танино. – Потом выбрать лучший и отшлифовать.

Орлов кивнул и постарался сосредоточиться. Ему, как и остальным, было не по себе от мысли, что придется умирать не на поле боя, а в провонявшей кабине – от жажды, голода и нехватки кислорода. А после их смерти капсула будет веками вращаться на орбите неведомого мира, долетит до которого слишком поздно.

Орлов утомленно закрыл глаза и подумал, что хорошо бы заснуть и проснуться уже возле планеты, когда все проблемы буду решены… И встрепенулся.