Ллойд Биггл-младший - Кто в замке король?

– А средний гражданин, значит, может лишь двигаться по своей маленькой цеховой орбите, платить налоги, постоянно жаловаться и голосовать за бессильное правительство при каждом удобном случае, - подвела итог Раиса. - Что же будем делать?

– Революцию.

– Против яро Окстона?

– Нет, - возразил Лефарн. - Революция должна свергнуть и бюрократию, и хуноблей. - Он задумался. - Это будет кровавая революция. Требуется устранить целое сословие и все, что с ним связано. Но, с другой стороны, почти все революции, которые устраивало Бюро, были кровавыми.

– И как вы собираетесь ее осуществить?

– Продолжая делать то, что я уже делаю. Вы обратили внимание, что Даггет с каждым днем все тревожнее? Я решил его финансовые проблемы. Все идет как по маслу. Люди довольны как никогда. Что же его беспокоит? Ему не нужен король, которого любит народ. Он позволил нам отменить налоги, рассуждая так: когда их вернут, люди придут в ярость, а управляющему лишь останется срежиссировать восстание против яро. Потом, на короткое время, он был настолько заворожен тем, что реформы действительно приносят плоды, что согласился вообще отменить налоги на продовольствие и жилье. Теперь Даггет вспомнил одну важную вещь, а именно: яро и поврун должны быть такими же глупыми, как зваалант и члены ронзвааля, иначе управляющему не удастся в нужный момент организовать восстание. Постоянные перемены - это способ держать население под контролем. Народ, вечно недовольный правительством, никогда не сплотится. Король, пользующийся любовью народа и потому правящий долго, не нужен. Но популярность Окстона продолжает расти. Когда беспокойство Даггета достигнет определенного градуса, он попытается что-нибудь предпринять. Нам нельзя просто сидеть и ждать, когда это произойдет. Мы должны быть наготове.

Чутье подсказывало Лефарну: никакая толпа не сможет противостоять многочисленной и хорошо обученной страже - и даже плохо обученной, если на то пошло. На случай кризиса нелишне было бы разработать план и тактику, чего раньше полевому агенту никогда не приходилось делать.

– Я тут подумал, что Зваалю не хватает городского парка, - обмолвился как-то Лефарн. - У горожан должна быть возможность размяться и глотнуть свежего воздуха. Нет ли поблизости от города какого-нибудь луга, который можно обустроить?

Даггету уже в самом невинном вопросе Лефарна мерещился зловещий подтекст.

– Не знаю, осуществимо ли это. В конце концов, у наших граждан никогда не было парка. Если бы он был нужен, они давно бы уже попросили его сделать…

– Просто никто об этом не задумывался, - сказал Лефарн, - потому что прежде ни одно правительство не заботилось о здоровье и благополучии своих граждан. Спросите у любого работодателя в городе, сколько полезного времени каждый год теряется из-за болезни работников. У людей нет возможности дышать свежим воздухом. Им нужен парк.

Пока Даггет раздумывал, Лефарн перебрал варианты и решил, что лучше всего для парка подходит участок земли, в настоящее время занятый пастбищем для дарифов, принадлежащих хуноблям. Он велел перевести скот в другое место, и Окстон всенародно объявил о создании парка. Даггет был в ярости и разозлился еще больше, когда узнал, что Билифы организовали гимнастические занятия для городской молодежи.

– Отличная возможность дать выход юной энергии, - сказал Даггету Лефарн. - Лоботрясы будут меньше куролесить по ночам, а заодно поправят здоровье и станут лучше работать. Всем деловым людям города наш проект очень нравится.

Перед лицом такого единодушия Даггет вынужден был отступить. Узнав, что подопечные Билифов делают упражнения с палками, он снова вознегодовал. Палки должны были стать весьма эффективным оружием в уличных боях, которые предвидел Лефарн, поскольку стража располагала только короткими дубинками, однако тренировки выглядели вполне невинно. Даггету пришлось опять отступить, и Билифы беспрепятственно продолжали закладывать основу зваальской армии.

Следующий проект Лефарна заключался в том, чтобы вернуться к лукам, которые сыграли важную роль в древней истории планеты, но исчезли после того, как повсеместно развилась система мирного управления и отпала потребность в оружии. Лефарн рассудил, что это не будет расценено как нарушение инструкций, запрещающих передавать туземцам новые технологии - он мог бы сослаться на то, что подобная технология достаточно стара. В укромных уголках парка Билифы начали обучать молодежь точно пускать в цель стрелы с железными наконечниками.

Лефарн еще больше обезоружил Даггета, аргументировав свое очередное начинание заботой о здоровье детей. Он нашел озеро с подходящим песчаным пляжем, до которого можно было добраться всего за полтора часа. Каждый день десять повозок отвозили туда ребятишек. Правительство предоставляло транспорт, сытный обед и охрану. Детвора веселилась, играла и купалась весь день и, возвратившись по домам, с нетерпением ждала новой поездки. Даггет не мог возражать против укрепления здоровья детей. Популярность яро, и без того достигшая небывалых высот, еще больше возросла, а физиономия Даггета стала еще мрачнее.

Рано или поздно Даггет должен был перейти в контрнаступление. А Лефарн тем временем использовал детские пикники в своих целях. Этот проект дал ему возможность сформировать личный агентурный корпус из кучеров. Никто не следил за отправкой транспорта и не замечал, что дети, свободно помещающиеся в десяти повозках, уезжали на двенадцати, хотя возвращались все же на десяти, а в некоторые дни вместо двенадцати повозок возвращалось четырнадцать. Это позволяло лишним кучерам ускользать с пляжа и верхом на выпряженных дарифах посещать соседние города. Их задачей была пропаганда. Слухи о новом яро Звааля и его небывалой доброте разнеслись чуть ли не по всей планете, и к тому времени, когда они начали просачиваться назад, во дворец, и достигать ушей Даггета, Окстон стал живой легендой.

Тем временем Лефарн занялся географией. Прежде всего его интересовал рельеф Звааля. Один из братьев упомянул о существовании какого-то туннеля; Лефарн уцепился за это и начал расспрашивать Билифа. Да, в городе есть туннели, ответил тот. С их помощью фермеры контрабандой привозят в город зерно, чтобы избежать налогов. Те, кто посвящен в эту тайну, строжайше ее оберегают, ибо существование туннелей - залог низких цен на хлеб. Лефарн отменил налоги на продовольствие и на розничную продажу продуктов питания, но забыл о таможенных пошлинах.

Те, кто хранил секрет туннелей, знали, что поврун - свой парень, и Лефарн без труда получил разрешение осмотреть катакомбы. Это были подземные ходы, облицованные камнем и, судя по всему, невероятно древние. Входы в них были устроены в стойлах или в подвалах домов внутри города, а выходы находились в сараях или в хлевах по ту сторону стены. Вероятно, бороться с контрабандой было бессмысленно. Лефарну предстояло найти туннелям лучшее применение.