Юрий Манаков - Гиперанатоксин

Спать пришлось ложиться промокшим до нитки и на сыром месте, что нездорово. Но за день, а особенно за последние полчаса, я вымотался так, что уснул бы в любых условиях.

Утром пришлось полчаса бегать, прыгать и приседать, чтобы согреться, и отплывал я от очередного острова в скверном настроении. Солнце скрывали тучи и мое общее самочувствие никак не хотело улучшаться. Так что, когда заметил справа по курсу парус, радости не было никакой и я готов был лишь рвать, метать и бить по лицу.

Корабль шел встречным курсом. По моим расчетам, если бы мы и разминулись, то совсем на чуть-чуть. Расстояние быстро сокращалось и скоро стало видно, что это не очень большая бригантина, идущая под всеми парусами. То, что наша встреча состоится стало ясно, когда шхуна сбросила ход, убрав часть парусов на фок-мачте. До этого она шла попутным ветром со скоростью чуть ли не в десять-двенадцать узлов. И это учитывая то, что судя по осадке, корабль шел с грузом.

Я отвязал свой рюкзачок от сучка на бревне и перевесил к себе за спину. Кажется, мое одиночное плавание подходит к концу. Но хоть бригантина и сбросила ход, останавливаться она не пожелала. Чуть изменив курс, она направилась строго в моем направлении. Неужели собирается таранить мой маленький плот? Не фига себе толчки!

Когда до корабля оставалось метров пятьдесят, я отчетливо разглядел зрителей на носу. Человек восемь свесились через бортик, с ухмылочками на физиономиях и не без интереса наблюдали за букашкой, в качестве которой выступал Панкрат - Полномочный Представитель Богов Света и Тьмы в Новом Мире. Ну, а таракашку, по их мнению, не грех и раздавить, - небрежно так, походя.

Один из зрителей махнул рукой рулевому и шхуна, которая по моим расчетам должна была пройти мимо плотика в десятке метров, довернула несколько градусов в мою сторону. Точно - хотят утопить! Это не справедливо и не по морскому закону.

У меня и без того с утра было плохое настроение, а тут еще жизнерадостные душегубы на корабле. Одно к одному. Ну что ж, берегитесь сукины дети!

Как я уже заметил ранее, бригантина казалась сильно перегруженной. Она глубоко просела и до бортика от воды было расстояние метра два с половиной, не более. К тому же, я обратил внимание на торчащий из клюза двухлопастный якорь. Все это позволяло, если проявить ловкость и некоторые навыки гимнаста, запрыгнуть на палубу без проблем.

В последний момент перед столкновением я подпрыгнул, зацепился за лопасть якоря и, во многом используя инерцию движения корабля, махом переметнулся через бортик. Еще в полете обеими ногами, чтобы погасить скорость, ударил в грудь ближайшему матросу. Извернулся в воздухе и упал на деревянный настил палубы, встав на четвереньки. Сходу протолкнул себя на второй уровень боевого настроя и приступил к образцово-показательному наказанию команды.

В общем, это больше походило на избиение младенцев, за одним исключением… морячки оказались крепкими ребятами и боевого задора им было не занимать. Действовал я в основном ногами, лишь изредка помогая себе правой рукой.

В ближайшем окружении у меня оказалось восемь человек. Как я уже говорил, один получил по полной в самом начале и их осталось семь. Восьмой должен подняться с палубы очень не скоро.

Тонко прочувствовав ситуацию, я приступил к исполнению незатейливого плана. В первую очередь мне нужно было снести всех с ног и, по возможности, надолго уложить на палубу, причем, не доведя до смертоубийства или серьезного членовредительства. А то, кто же потом будет работать с парусами?

Первую порцию ударов выдал четверым морячкам приемом 'майе-гери', используя щелкающее движение коленом, последовательно: в солнечное сплетение - первому; подмышку - второму; подбородок - третьему и пах - четвертому. Результат получился вполне прогнозируемый и, если бы я не контролировал силу ударов, по крайней мере двое из четверых, не поднялись бы на ноги никогда. Пятый зритель получил 'майе-гери-кеаге' по центру груди от души, но с некоторой растяжкой по времени, и в результате улетел с носа на корму, где и прилег в затишке, раскинув руки и ноги в позе распятого Христа. Кажется, я сломал ему ребра. Шестого отоварил с помощью классического 'йоко-гери' пяткой в ухо, а седьмого 'йоко-гери-кекоми', не мудрствуя лукаво, по ребрам. Все. Первый раунд завершен.

Второй тайм продолжил с теми, кто начал подниматься на ноги. Таких оказалось четверо. 'Уширо-гери' пяткой назад. Два 'майе-гери' и профессионально четкий 'маваши' подъемом ступни в висок. Занавес второго акта спектакля. Из угла ринга на третий раунд вышел лишь один - самый стойкий и упрямый, а может быть и глупый. Я окончательно положил его на палубу сдвоенным 'фуми-коми' и 'маваши-гери'. Аут.

Матросики матерились, подвывали от боли и ворочались на досках палубы, пачкая ее своими соплями и кровью. Кто-то из них может и хотел подняться, чтобы продолжить, но… пока был к этому не готов. Так что я смачно сплюнул на плохо помытую палубу и с гордым и независимым видом направился на капитанский мостик. В любом деле первый ответчик это руководитель или заказчик. Фюрер, так сказать. А на бригантине царь и Бог - капитан и он заслужил, как минимум, пару смачных оплеух.

Пока шел принюхался и учуял, что на корабле непросто воняет, а воняет мерзопакостно. Амбре состояло из сложного букета тухлого мяса, дерьма, прогорклого жира, испорченной крови и еще черте знает чего, но тоже очень вонючего и несъедобного. Я с трудом преодолел позыв к рвоте.

По пути на мостик прошел мимо трех матросов, которые не участвовали в драке и сидели на бочках с отсутствующим видом. Более того, они смотрели-то на мордобой без всякого интереса. Дескать - видали и не такое. Я тоже решил не обращать на них внимания. Дескать - видал я и не таких.

Но, у невысокой лесенки на мостик, дорогу заступили двое - оба поигрывали обнаженными ножами, кривили страшные бандитские рожи и очень хотели выглядеть настоящими мясниками - готовыми к разделке туши. Ну, что ж - мясники, так мясники… поехали. 'Маваши' - и нож первого улетел направо, 'йоко' - и нож второго последовал тем же курсом. Подсечка первому и вдогонку по затылку кулаком, подсечка второму и от души 'майе-гери' в челюсть. Баста! Если это и не два трупа, а проверять у меня особого желания нет, то встанут на ноги несостоявшиеся убивцы очень нескоро.

Несколько ступенек наверх и передо мной предстал капитан - молодой, весь будто на пружинках, черноволосый парень, чем-то похожий на молодого Бетховена, но без всякой одухотворенности в облике. Он ни секунды не стоял на месте, дергал руками, головой и напомнил мне своим поведением медведя в зоопарке из-за недостатка места в клетке, переминающегося из стороны в сторону. Капитан тоже скривил страшную рожу - дурной пример заразителен и потянул из ножен, чуть было не сказал - капитанский кортик, но на самом деле, это был широкий тесак типа мачете. Без тени колебания этот недоносок замахнулся и попытался разделить меня немудрящим ударом сверху вниз на две половинки. Я сделал шаг в строну, перехватил его кисть и вывернул мачете из руки. Затем коротким ударом локтя превратил его горбатый нос в котлету и на возвратном движении приложил ребром ладони сбоку по шее. Шею не сломал, но вырубил капитана надежно - он повалился набок, как спиленная елка. Аллес! После этого повернулся к рулевому и прорычал.