Эрик Рассел - Против странного устройства

Семья с восторгом приняла новость об его кратковременном отдыхе. Это показало ему насколько все были удручены и обеспокоены его мрачным настроением. Дети шумели вокруг него, а щенок не только повизгивал, но даже намочил коврик. Дороти улыбнулась, потом взглянула на часы и кинулась на кухню.

– Я не надолго уеду, дорогая.

Она замерла, продолжая держать в руках сковородку.

– Ты хочешь сказать, что взял отпуск, как я тебе советовала?

– Совсем нет! Я бы не стал проводить отпуск один, без тебя и детей. Это совсем не отпуск. Но это еще лучше.

– Что же тогда?

– Я еду в командировку, всего на неделю. Это и будет переменой обстановки и небольшим отдыхом.

– Я рада, это как раз то, что тебе надо, – она поставила сковородку и накрыла ее крышкой. – Куда же они посылают тебя?

КУДА?

До этого момента он об этом и не думал, даже для того, чтобы иметь готовый ответ. Все, что ему хотелось, это побыстрей уехать из этого места, от этих соглядатаев, детективов, института, просто найти укромное место обдумать и прийти к какому-нибудь спасительному решению.

КУДА?

Она ждала ответа и уже начала чувствовать задержку.

– Бельстон, – ответил он в мрачном отчаянии.

Он не мог сказать, почему он назвал это местечко. Это имя, которое он ненавидел, вырвалось изо рта против его воли.

– Где это?

– Небольшое местечко на среднем Западе.

– А… Почему?

Он поспешно постарался предупредить следующие вопросы.

– Я буду там четыре дня. На самолете полечу, поеду поездом – буду качаться в кресле и любоваться пейзажем. В этом безделье я отдохну, – он выдавил из себя улыбку в полной надежде, что она выглядит натурально. – Поездка, конечно, скучная, если едешь один, хорошо бы, конечно, вместе с тобой.

– Придумал – оставить детей предоставленными самим себе? Или хочешь сказать, что надо взять их на неделю из школы? Не будь глупцом! – Она снова погрузилась в работу на кухне, но ее настроение заметно улучшилось. – Это очень хорошо, что ты едешь, Рич. Хорошо питайся, хорошенько выспись и не о чем не думай. И тогда ты вернешься вполне отдохнувшим и посвежевшим.

– Слушаюсь, доктор, – сказал он, изображая послушание.

Но вернуться к чему? Он может вернуться только в опасную зону. Это, наверное, будет просто бесполезным делом, если он вернется и не сможет там остаться.

Таким образом ему надо за эту неделю найти место и способ, где он начнет новую, анонимную жизнь, где за ним не будут постоянно наблюдать зоркие глаза, где за каждым его шагом не будут звучать эти тяжелые шаги. Но все это не то, ему еще надо будет найти способ внезапно и без следов переселить Дороти и детей из одного дома в другой. А это означало, что ему придется рассказать Дороти очень многое и тогда появится проблема, как она воспримет это.

Но альтернативы не было. В противном случае придется покинуть семью и оставить ее на съедение детективам.

Нет, такого он не сделает, и хотя это очень рискованно связывать себя с семьей при таких обстоятельствах, он никогда не сделает этого, если его, конечно, не вынудят сделать это чрезвычайные обстоятельства.

Смертный приговор может быть таким обстоятельством.

4

Утром он выехал из дома на такси, взяв с собой всего лишь один чемодан, Дороти стояла на дороге, около их машины, и улыбалась ему на прощанье. Она была готова отвезти детей в школу. Дети прыгали на лужайке перед домом и махали ему на прощанье руками. Ему в голову пришла мысль, которая чуть было не повергла его в панику. Он подумал, что если его возьмут в ближайшие четыре дня, то это последний раз, когда он видит их веселыми. Повернувшись, он не отрывал от них взгляда, смотря на них через заднее стекло такси, пока машина не повернула за угол.

Такси остановилось у местного отделения банка и подождало, пока он возьмут скромную сумму. Большая сумма могла бы быть для него удобнее, но сделала бы для Дороти тяжелую жизнь, если вдруг их воссоединение задержится. Он должен был пойти на компромисс между своими неотложными нуждами и нуждами Дороти в будущем. За время их совместной жизни у них накопилась солидная сумма.

Оттуда он поехал на станцию. Такси уехало, а он остался один на станции и стал с тревогой оглядываться, стараясь первым заметить знакомые лица. Но никто из знакомых на глаза ему не попадался и за это он был ужасно благодарен судьбе. Он приехал в город на час позже, чем обычно, и это спасло его от любопытства знакомых.

Поезд увез его от дома. Он добрался до города без каких-либо происшествий. Он затерялся в суете миллионной толпы, как крупица песка в кузове самосвала. У него было только желание избавиться от всех своих неприятностей. У него в голове была смутная мысль, что его не так-то просто будет поймать, если он будет постоянно переезжать с места на место и делать это без определенной системы, без заранее продуманного плана.

Он бесцельно бродил по тротуарам, теряясь в толпе, несмотря на чемодан в руке, пока внезапно не обнаружил себя на главной станции. Тогда и только тогда он понял, что какая-то часть его мозга, работая независимо и ясно, привела его сюда, привела независимо от воли его, считая, что отсюда он должен начать свой новый маршрут. Ему даже показалось странным, что какой-то кусок его мозга еще может работать спокойно и без паники. Он и не подозревал тогда, так как у него никогда не было времени для само изучения, что все проблемы которые возникнут у человека, будоражат только верхнюю часть мозга, в то время как аналитический ум остается таким же аналитическим, как и во время спокойной работы.

Во всяком случае, он получал команды от инстинкта, или из глубины своего мозга, или все равно откуда. Он вошел на станцию, подошел к кассе и совиными глазами уставился на кассира, как будто ожидал, что тот сам сейчас же предложит ему маршрут. Ведь нельзя же спросить билет в какое-нибудь спокойное место в недостигаемости от закона. Надо самому назвать место назначения, любое, даже то, которое первым придет в голову. Он уже раскрыл рот, чтобы назвать место назначения, как сообразил, что именно это место назвал Дороти, когда судорожно подыскивал ответ на ее вопрос, куда он едет.

Та часть мозга, которая продолжала работать ясно, остановила это слово на полпути к губам. Если они начнут искать тебя, говорила она, они быстро проследят твой путь до города и начнут спрашивать всех на автобусных и железнодорожных станциях, пока не нападут на след. Они будут говорить с этим кассиром, он все им скажет. И хотя мимо него и проходят сотни людей, он может иметь блестящую память и вспомнить тебя по самой мельчайшей детали, и тогда он расскажет все, что знает, а это может быть очень много. Не рискуй с ним. Не риску ни с кем. Те, кто сидит сейчас в тюрьме, это те, кто шел на необязательный риск.