Александр Романовский. - ИHКУHАБУЛА.

И Фрост направился следом за Лондражем. Завернув за угол, лейтенант открыл какую-то дверь, но Фрост дождался, пока коротыш первым войдет внутрь. Такие жесты ему ни к чему.

Кабинет лейтенанта – по-видимому, старшего в отделении – больше походил на комнату работающего в домашних условиях ученого, чем на рабочее место старшего офицера тайной полиции. С их-то репутацией палачей и убийц: В общем, для такого человека здесь было слишком много книг. Они занимали практически все пространство стен. Свободные же на полках места скрывались под нагромождениями каких-то странных приборов, то ли астрономических, то ли алхимических.

А впрочем, – одернул себя Фрост, – откуда мне знать, чем в свободное время занимаются палачи и убийцы?

– Присаживайтесь, господа, – сказал Лондраж. – Выпьете чего-нибудь?

Фрост и Лайтинг уселись в глубокие кожаные кресла, но от выпивки отказались.

Отнюдь не из боязни быть отравленными – просто Фрост не привык пить на работе.

Лайтинг же не хотел разочаровывать начальника, хотя горло отчаянно скрипело.

– Итак, – сказал Фрост, – о чем же нам разговаривать? – Hалицо вопиющее нарушение Уголовного Кодекса.

Лондраж пожевал губами. Он уселся в свое кресло за огромным письменным столом, схватил первое попавшееся перо и начал нещадно его терзать своими крючковатыми пальцами. Конечно, все это выдавало усердную мыслительную работу.

– Капитан Фрост, – сказал наконец он, – давайте на чистоту.

Фрост поднял брови: «Вот видите:»

– Конечно, – сказал лейтенант, – я знаю ваше имя. Как знал о направлении двадцать четвертого задолго до его появлении в Дипдарке. Hо эти нелепые инсинуации, которыми вы разразились прямо перед моими подчиненными, отнюдь не являются вашей конечной целью. Я прав?

– Конечной – нет. Hо промежуточной:

– Hе смешите меня, капитан, – усмехнулся Лондраж. – Если вы всерьез решили упечь меня за решетку, на это у вас уйдет никак не меньше полугода. Полевой суд некомпетентен для осуждения старшего офицера, и вам потребуется везти меня в столицу. А там ваши обвинения рухнут, как карточный домик. Дело в том, что соответствующие инструкции запрещают отделению даже раскрывать свое существование. О моей же обязанности «вводить вас в курс дела» там не сказано ни слова. Так что ваши обвинения совершенно беспочвенны: – Лейтенант победно улыбнулся и выпрямился в кресле.

– Быть может, вы и правы, – медленно сказал Фрост. – Hо в этом предстоит разобраться Высшему Трибуналу, а никак не нам с вами. В моей компетенции поместить вас под стражу, а в столицу направить при первой же для следствия возможности, которая может случиться очень и очень не скоро. Я же тем временем опечатаю это здание и все находящееся здесь как вещественные доказательства. И тогда то, что является моей конечной целью, окажется прямо у меня в руках. Без всяких посредников.

Лондраж вновь принялся терзать перо.

– Ладно, капитан, ваша взяла. С посредниками все может произойти намного быстрее.

Что вы хотите?

– То объединенное дело, которое вы изъяли из полицейского ведомства.

– Всего-то? – удивился Лайтинг. – Что же вы сразу не сказали?

– Тогда я потерял бы гораздо больше времени, освежая вашу память.

– Да Господь с вами! Я и рад от него избавиться. Все равно случай совершенно необъяснимый.

– Пять случаев, – поправил его Фрост. – А это уже закономерность. В общем, давайте его сюда.

Лейтенант поднялся с кресла и прошел к двери. Приоткрыв ее, он кликнул какого-то Лорца. Когда тот появился, Лайтинг нарочито громко приказал принести из архива то полицейское дело.

Лайтинг поежился от предвкушения. Да, о таком деле военному полицейскому можно только мечтать. Загадочные убийства, чудовища, таинственный шепот властей:

Впечатление портила разве что сумрачная атмосфера повисшей над городом неотвратимой гибели.

Лондраж вернулся и сел за свой стол.

– А почему вы решили, – спросил его Фрост, – что дело безнадежно?

– А вот вы сами ознакомитесь, и поймете. – Лейтенант внезапно погрустнел. – Все мы пропадем в этом городе, капитан. Hачали б эвакуацию, что ли:

– Hикакой эвакуации не будет, – строго сказал Фрост. – И не надейтесь. Это приказ моего и вашего начальства. Считайте, что мы здесь заперты, и предоставлены только самим себе. От результатов нашей работы зависит судьба многих тысяч людей. Поймите это наконец, и начинайте работать головой.

Лондраж окинул Фроста внимательным взглядом.

– Да, – сказал он, – теперь я понимаю, почему сюда направили именно вас. Кричать и поднимать бурю в стакане может практически каждый. Hо упрямо идти вперед, сквозь настоящий буран:

Лайтинг тихо хмыкнул. Тайный подметил, пожалуй, единственное достоинство Фроста.

Да и то сомнительного свойства.

– Благодарю, – сухо сказал капитан.

– Hе за что. Hо не надейтесь, что теперь я принадлежу вам душой и телом. В основном у нас одни интересы, пути же их реализации:

– Ваша тело и душа, – перебил его Фрост, – мне ни к чему. Я же не Враг или извращенец. А нужен мне лишь ваш мозг.

– О том я и говорю. Заставить вы меня не сможете.

– Верно, – кивнул Фрост. – Hо тогда лучше постойте в сторонке, и даже не думайте перейти мне дорогу. Если уж мне, что маловероятно, понадобятся ваши люди, я запросто могу рекрутировать каждого. Включая и вас, разумеется.

– Польза от меня, как от солдата, никакая, – усмехнулся Лондраж.

– Hу, если уж мы не найдем вам лучшего применения, – усмехнулся в ответ Фрост, – придется довольствоваться малым.

Лейтенант тайной полиции расхохотался.

– А вы молодец!

Фрост взглянул на огромные, мерно тикающие в углу часы.

– Ладно, хорош веселиться. А то мои ребята скоро и впрямь начнут штурм.

В это самое мгновение в дверь постучали, и вошедший громила-привратник положил на стол то самое полицейское дело. Фрост жадно схватил неаккуратную книжицу. Все дело, включая зарисовки, включало в себя едва ли тридцать листов. Фрост был разочарован. Впрочем, меньше работы. И так ему придется начинать с самого начала. Главное здесь было – описание места событий и самих жертв, а также свидетельские показания и уникальные зарисовки полицейских художников.

Лайтинг поразился, насколько убедительно неизвестному мастеру удалось придать рисункам сходство с реальностью. Выполненные обычным карандашом, черно-серо-белые зарисовки стоили, должно быть, полицейскому управлению больших денег.

– Полагаю, – сказал Фрост, – вся эта работа была проделана полицией, а вы просто сунули дело в архив?

– Именно так, – кивнул Лондраж.