Галина Полынская - Сердце Лета

– Вы приближаетесь к границе пи-оэр-ти. Всему экипажу необходимо собраться в центре управления кораблем. Если у вас имеются грузы, не являющиеся личным имуществом пилотов, просьба предоставить к ним свободный доступ представителям пограничной службы.

– Начинается… – вздрогнул Преал.

– Спокойно, – Тротил сунул в рот трубочку, – расслабились и дышим. Кто знает, может, мы и в самом деле везем обычные фрукты, а все остальное – плод нашей расстроенной от тягот и невзгод фантазии. Давайте сделаем приятные доброжелательные лица. Преал, возьми себя в руки, у тебя такой вид, будто ты прямо сейчас начнешь рыдать и сознаваться.

– Мне, – судорожно сглотнул Преал, – слишком уж непривычно пребывать в такой малоприятной ситуации…

– Привыкай, – ласково улыбнулся Фарот, – то ли еще будет.

– А может, нам вообще о грузе умолчать? – осенило Угу.

– Не стоит, – покачал головой Тротил, – если захотят осмотреть корабль и наткнутся – тут уж неприятности гарантированы.

К «Летателю» устремился легкий пограничный корабль, и вскоре на борт поднялось пятеро представителей пограничной службы. Крепкие, коротко стриженые мужчины в одинаковой желтой одежде, с одинаково отработанной дежурной вежливостью и цепкими холодными глазами. После взаимных приветствий началось: откуда, куда следуете, что везете?

– Замороженные фрукты с Гармаша на Скиф, – ответил Тротил. – Частный небольшой груз.

– Фрукты? – переспросил командир отряда.

– Да.

– С Гармаша?

– Да.

– На Скиф?

– Да.

– Фрукты?

– Да.

Серые камешки глаз командира уперлись взглядом в широкую грудь Тротила, затем медленно, неторопливо взгляд поднялся к его подбородку. После достиг лица.

– Фрукты с Гармаша на Скиф?

– Да.

Стараясь не перебивать друг друга, Фарот с Угой поведали командиру трогательную историю о родственнике Гортензия, его богатстве, старости и причудах. Командир слушал, но смотрел куда-то через плечо стоявшего перед ним Тротила. Фарот украдкой проследил его взгляд. Смотрел командир на Преала. Съежившись, тот сидел в дальнем кресле и пытался беспечно улыбнуться, отчего на его сером от страха лице то и дело возникала противоестественная гримаса с диковатым оскалом.

– Что это с ним? – спросил командир Тротила.

– С кем?

– Вот с ним, – он показал месторасположение объекта пальцем.

Тротил обернулся.

– Он у нас поэт, – сказал вместо него Фарот, – писатель. Написал сегодня неудачно, вот и переживает.

– Где ваш груз?

– Идемте, провожу.

И командир с Тротилом вышли из кабины управления. Спускаясь по узким трапам в грузовой отсек, командир, даже не посчитавший нужными назвать своего имени, шел быстро, успевая однако буквально за все зацепиться взглядом. Открыв доступ в грузовой отсек, Тротил зажег свет и посторонился. Командир вошел внутрь и окинул взором штабеля серебристых ящиков. Судя по легкому замешательству, он явно не ожидал, что ящики с фруктами будут упакованы в светоотражающую пленку.

– Ну-ка, снимите пленку.

– Со всех? – услужливо поинтересовался Тротил.

– Нет… вон с того, – он наугад ткнул в крайний левый ряд, – верхнего.

Тротил немедленно выполнил просьбу. Командир подошел к ящику и склонился над прозрачной крышкой. В легком тумане покоились замороженные фрукты трех видов. Командир созерцал эту картину так долго, что Тротил забеспокоился, не впал ли пограничник в анабиоз.

– Он у вас что, – наконец произнес командир, не меняя позы, – действительно сумасшедший?

– Да, – вздохнул Тротил, – у него женская логика и соответствующий взгляд на вещи.

– Соболезную.

Он выпрямился и пошел к выходу.

– Корабль в удовлетворительном техническом состоянии? – спросил командир на ходу.

– Более чем, – Тротил выключил свет, и поспешил за ним.

Вернувшись в кабину управления, Тротил украдкой подмигнул Фароту.

– Хорошего пути, – сказал командир, махнул рукой своему отряду и они покинули «Летатель».

Друзья напряженно смотрели в иллюминаторы до тех пор, пока пограничный корабль не отшвартовался и не направился к базе.

– О-о-о-о… – с облегчением произнес Уга, – похоже, пронесло.

– Да уж, – Фарот потер лоб и посмотрел на Преала. – В следующий раз будем держать тебя в каюте, скажем, что ты болен, а еще лучше – мертв. Давным-давно мертв. Вот ведь глупое, трусливое, бесполезное существо, недоделанная форма скользкой жизни.

– Я тебя ненавижу, – всхлипнул Преал. – Я вас всех-всех не люблю!

Тротил сел за пульт и снял корабль с режима торможения, желая как можно скорее убраться подальше от пограничной территории.

– Больше никогда, – сказал Фарот, провожая взглядом удаляющиеся станции, – никогда больше не ввяжемся во всякие сомнительные предприятия. Нам это не надо, мы положительные герои, мы ни во что дурное не впутываемся. Я вот лично хочу обосноваться на какой-нибудь тихой планете и открыть небольшой ресторанчик, а когда дела наладятся, построить рядом заправочную станцию для малых частных кораблей. И все, и любоваться закатами, потягивая свежее винцо.

– Какая невероятная тоска! – фыркнул Преал, он пришел в себя и даже немного приободрился. – Как мелки и примитивны твои мечты и стремления! Неужели тебе не хочется совершить нечто великое, благодаря чему твое имя навеки впишут золотыми буквами в анналы Вселенной?

– В анналах Вселенной и без меня тесно, – лениво отозвался Фарот. – К тому же, как правило, туда вписывают имена славных, но мертвых героев.

– Я все равно считаю, что если твои мечты не идут дальше ресторана с заправочной, то и жить не стоит! Нечего занимать место в космосе, следует освободить его для героя!

– Для тебя его, что ли, надо освободить? Герой…

– А ты, Тротил, о чем мечтаешь? – поинтересовался Уга.

– Ну-у-у, – Тротил внимательно следил за показаниями приборов, – сначала я хотел бы увидеть, как рождается звезда, а после – свой дом, жену и детей. И занимался бы медициной вплотную, возможно даже стал бы ветеринаром, понравилось мне ушастому рыжику лапу вправлять. Преал, а ты чего хочешь?

– Я хотел бы проникнуть в секреты сущего, – он вскочил с кресла и принялся взволнованно мерить шагами кабину управления, – постигнуть тайны бытия, облечь их в самую прекрасную стихотворную форму и чтобы эти строки зазвучали в самом сердце Вселенной!

– Могуче, – кивнул Фарот, – Довольно бессмысленно, но могуче. Уга, а ты?

– А я, – смущено усмехнулся Уга, – хочу, чтобы мы никогда не расставались, потому что всегда мечтал о таких друзьях, как вы. Я же родом с Эльгроса, ее еще сентиментальные люди называют «планетой одиночества», там каждый сам по себе. Знали бы вы, как это безнадежно скучно. Это вообще безнадежно…