Юрий Петухов - Приключения, Фантастика 1993 № 3

Минут через двадцать пять бега Иван понял, что не может быть в природе такого зала, такой пещеры. Даже в самой огромной пещере и в самом громадном зале он бы давно добежал до противоположной стены, свода… Что-то здесь было не так! И вообще, почему он бежит именно в эту сторону?! Почему!!! А может, его искусственно направляют туда, может, его гонят по туманному коридору будто борзую по беговой дорожке? Почему лёгкий просвет только лишь там, впереди? Почему сзади, по бокам стены белого клубящегося тумана вперемешку с едким дымом?!

Он стал постепенно замедлять свой бег. Потом перешел на шаг. И совершенно неожиданно, так что Алена вскрикнула и прижалась носом к его груди, прыгнул вправо — в молочно-серую белизну, в пар, дым, туман. Это было странное ощущение — Ивану показалось, что он нырнул в вязкую горячую жижу. Он даже вспомнил вдруг трясину, в которой он тонул. Потом вспомнил ещё что-то более далекое, давнишнее — вспомнил призрачный, еле выплывающий из потемок памяти Хархан. И там он тонул! Точно! Он тонул в вязком месиве, в трясине, в засасывающей мерзкой жиже. — Фильтр!!! Точно! Он всё вспомнил — это же фильтр, и ничего более! Какой же он остолоп! Какой дурак! Какой болван!!!

Да ведь надо было «тонуть» в том самом лесном болоте! Тонуть и утонуть!!!

Он был уже у цели! По крайней мере, ближе, значительно ближе, чем сейчас!

Фильтр пропускает через себя не каждый предмет, не каждую живую тварь. Но ежели он пропускает, надо смело идти через него, ибо фильтры ставятся исключительно на пути из внешних миров во внутренние, они оберегают властителей Внутренних миров от непрошенных гостей, от вторжений, от чего-то такого, что недоступно обычным человеческим мозгам.

— Мне плохо, Иван, — шептала встревоженно и сипло Алена. Её руки судорожно сжимали его плечи, шею. — Я умираю, не надо туда, не надо…

— Потерпи! Ещё немного, совсем немного!

— Мне нечем дышать!

— Сейчас всё кончится. Терпи!

Иван с силой прижал её к груди. Он почему-то боялся, что этот проклятый колдовской фильтр пропустит его, но не позволит ей, Алене, проникнуть во внутренние миры. От этого невольного душевного страха у него сжималось сердце и слабели ноги. Он почему-то ловил себя на мысли, что без неё ему будет вдвое, втрое тяжелее, что без неё он уже не сможет идти дальше, бороться, жить…

— Чуть-чуть, ну ещё капельку потерпи, — шептал он, сжимая до боли веки, стараясь не дышать.

Кожу жгло сквозь комбинезон. Ядовитая — а может, и очищающая, стерилизующая — гарь всё же сочилась в лёгкие, проникала в тело. Иван ни черта не видел вокруг — только белизна, только туман, плотный, вязкий туман. Когда он совсем немного приоткрывал глаза, пытался сквозь щелочки оглядеться, едкая боль проникала, казалось, в мозг. И деваться от неё было некуда.

— Ещё совсем немного!

«Трясина» отпустила его неожиданно. Иван не удержался на ногах, полетел вниз, стараясь не уронить свою драгоценную ношу. Он не думал в этот миг о себе. Только она! Только бы сберечь её!

Тумана не было. Они прошли сквозь фильтр. Хрустальный пол был холоден и скользок. Иван лежал на нем, прижимая к груди свою спутницу. И никаких лиц-призраков, никаких клубов, гари, пара. Только прозрачный пол. И прозрачные, уходящие высоко вверх стены — хрустальные стены.

— Где мы? — еле слышно поинтересовалась Адена. Иван не ответил. Он думал о том, что подлец Авварон в очередной раз надул его, что нельзя было доверяться этому негодяю.

— По-моему, это лед, — сказала Алена. Она скребла ноготком хрустальный пол, оставляя в нём белесые бороздки, поднося к глазам влажные пальцы, приглядываясь к ним, даже обнюхивая… Иван еле успел отдернуть её руку ото рта — она собиралась попробовать жидкость на вкус.

— Погоди! Сейчас определим!

Он вскочил на ноги. Приподнял её. И дал из лучемёта самым слабым — дал в пол метрах в пяти от того места, где они стояли. Столб пара ударил вверх, пахнуло живительным едковатым озоном. Алена не ошиблась, это был именно лед. Но льды бывают разные. В прозрачной безобидной на вид поверхности могли таиться любые яды, всевозможнейшие гадости — даже не предугадаешь. И потому Иван сразу же прервал эксперимент. Расширил ноздри, пытаясь определить составляющие пара. Сюда бы его датчики с бота или хотя бы скафандра! И ещё, если это пространство замкнуто, то высвобождать сокрытое во льду ни в коем случае нельзя — их просто раздавит, они не вынесут давления вырвавшихся из кристаллического плена газов.

— Не век же нам тут торчать! — словно угадав его мысли, сказала Алена.

— Испытай на стене.

— Хорошо, — ответил Иван.

Он приблизился к хрустально-прозрачной, но невероятно толстой и оттого не пропускающей почти ни лучика света стене. Задрал голову — потолка не увидел. И только после этого луч, вырвавшийся из его орудия, впился в «хрусталь»…

Всё последующее произошло мгновенно.

— А-а-а!!! — оглушительно закричала Алена. Ивана сшибло с ног, и он чуть не выронил лучемёта. Толстенная струя чёрной и пенистой жидкости ударила в него, опрокидывая, переворачивая. Уже теряя ориентацию Иван успел ухватить женщину за руку. Небольшое помещение с «хрустальными» полами и стенами стремительно заполнялось чёрной жидкостью, Ивана с Аленой поднимало наверх — они держались на поверхности. Лишь тяжеленный меч тянул якорем вниз, но Иван выгребал Правой рукой, не выпуская из левой Алены. Теперь он держал её за талию. И она, как могла, на сколько хватало её слабых женских сил, помогала ему.

— Ты знаешь, — в запарке, не успевая осмысливать происходящее, прокричал Иван, — у меня такое ощущение, что прямо из фильтра мы попали на дно глубоченного колодца, сдуру пробили его тонкую, но достаточно прочную стену — колодец стал заполняться, нас поднимает, понимаешь, нас скоро поднимет!

— И мы выберемся из подземелья, да?! Алена задыхалась, отворачивалась от черных пенящихся гребней. Но казалось, в ней прибавилось сил.

— Не знаю! После фильтра мы вообще могли оказаться за тысячи миль от всех подземелий — это же фильтр-шлюз, понимаешь?

— Нет! Какой ещё фильтр! Лучше б я сидела в темноте, за решеткой. Там было тихо и почти спокойно… — проговорила вдруг Аленка мрачно.

— Почти! — саркастически выдохнул Иван. И вспомнил женщин, пожираемых отвратительной гадиной. С таким «почти» он никак не мог согласиться.

Одновременно вспыхнуло в мозгу: «Это будущее Земли! Будущее всех землян!»

Иван поспешно избавился от дикой мысли. Сейчас надо было думать о другом, надо выбираться, спасаться! А его снова на философствования потянуло. Нет!