Джини Кох - Прикосновение чужого

— Хорошо, пожалуй, я приму это объяснение. Тогда объясните, как вы обнаружили место появления сверхсущества? — я повернулась к Мартини.

— Мы следим за любой необычной активностью. Для тебя прошло несколько секунд, может быть, минуту или около того с момента, когда сверхсущество начало стрелять и до того, как ты всадила в него ручку. Но для меня этого времени было достаточно, чтобы заметить химические изменения в его теле, добраться до аппарата переноса в ближайшем аэропорту, перенестись в аэропорт твоего города и добраться до места происшествия, чтобы спасти твой день.

— Получается, что аппарат переноса есть в каждом крупном аэропорту? — я не обратила внимания на его последний комментарий.

— В каждом аэропорту, по всему миру, — кивнул Райдер. — Это впечатляет.

— И где они спрятаны?

— В туалетах, в основном, — ответил Мартини. — Ты не поверишь как легко и просто потеряться или, наоборот, появиться, в этом заведении и незаметно раствориться в толпе. Не было еще случая, когда кто-нибудь что-нибудь заметил.

— Ты, думаю, предпочитаешь путешествовать через женские туалеты.

— Разве что там будешь находиться ты. — усмехнулся Джэфф.

Я немного задумалась.

— А с какой скоростью вы можете пробежать за раз?

— Восемьдесят километров, если с ленцой, — на этот раз Мартини, кажется, был серьезным.

— И у вас все такие?

— Любой агент в поле должен пробежать без проблем минимум сорок километров, — ответил Уайт.

— И ты тоже? — я посмотрела на него.

— Я могу одолеть и восемьдесят, так же как Джеффри и Кристофер, — у меня возникло ощущение, что своим вопросом я его обидела, но решила, что он это переживет.

— Я могу пробежать только три, — вздохнула я, переживая, что пришлось показать отсутствие навыков.

— Твоя мать пробегает тридцать, — усмехнулся Райдер. — Черт, подруга, тебе тренироваться надо.

— Моя мама никогда не пробежит тридцать километров, — заявила я и задумалась — а может, пробежит? Мы с ней никогда об этом не разговаривали. Как-то я пробовала бегать и мама была в восторге только от моего намерения. Ну, возможно, когда-то она и пробегала тридцать километров, но когда это было?

— Пробежит, что регулярно и делает, — восторженно воскликнул Райдер. — Блин, да мне потребовалось потратить месяцы, чтобы добраться до пятнадцати километров. А сейчас я легко пробегу сорок, — гордо закончил он.

— То есть необходимый минимум.

— Не нужно подначивать, — улыбнулся Райдер. — Кроме того, я водитель и пилот. И, прошу заметить, замечательный водитель и пилот.

— Серьезно?

— Ага, — кивнул Мартини. — У нас слишком быстрые рефлексы, так что все водители и пилоты у нас люди. Даже Павел, несмотря на то, что его центаврийская кровь наполовину разбавлена человеческой, слишком быстр, чтобы сидеть за баранкой автомобиля или штурвалом самолета.

— Но быстрые рефлексы для полетов то, что нужно, — возразила я. — Мой дядя так говорит.

— Быстрые рефлексы для человека. Для тебя или Джеймса, — пояснил Уайт. — И все машины на этой планете сделаны для человека. Поверь, если мы говорим, что наши рефлексы слишком быстры, значит, так и есть. Мы просто слетим в кювет или врежемся во что-нибудь на первых же метрах.

— О, Боже! Кристофер взял мою машину! — я ее любила. Я заботилась о ней лучше, чем о квартире.

— Он всего лишь взял ключи, а вел ее человек, — успокоил меня Мартини. — Мы всегда пользуемся услугами водителей.

— Без нас никуда, — усмехнулся Райдер.

— Ладно, мы выяснили, что вы можете передвигаться быстро, — кивнула я. — Как насчет оперативников-людей? Они же не могут так, я права?

— Если кто-то из нас прикоснется до вас, то вы будете двигаться так же быстро, как мы, — сказал Гауэр. — И не заметите ничего, даже если мы будем бежать на гиперскорости.

— Ты ничего не заметишь, потому что потеряешь сознание, — еще раз усмехнулся Райдер. — Поверь мне, я пробовал.

— Так вот почему я у пала в обморок, прежде чем села в машину.

— Нет, это потому, что я тебя поцеловал, — сказал Мартини.

— Буду знать. Так, кроме того, чтобы показать мне исчезающую руку, для чего мы сюда приехали?

— Мы хотели использовать аппарат переноса, чтобы попасть в Дульс, — ответил Уайт. — Но сейчас я рекомендую немного подождать, пока не разъяснится ситуация с вашей матерью.

— Кристофер вряд ли приведет ее сюда или в научный центр, — покачал головой Гауэр. — Скорее всего, сразу отвезет на Базу.

— Верно, — вздохнул Уайт. — Значит, и нам нужно отправляться.

— Нет, раз мы здесь, я хочу увидеть место крушения, — о маме я волновалась, но центаврийцы, если им верить, должны о ней позаботиться. А сейчас я хочу увидеть место крушения, чтобы отвлечься и перестать думать о том, что я могу сделать для мамы.

— Хорошо, — кивнул Уайт, — Немного времени у нас найдется.

— Держись рядом со мной, — Мартини протянул руку.

Я не спорила. У него оказалась хорошая хватка, крепкая, но нежная — я не боялась, что он раздавит мою ладонь. И, должна признаться, когда он прикоснулся ко мне, я почувствовала себя намного лучше.

Мы сделали два шага вперед и вдруг там, где только что ничего не было, разверзлась огромная, круглая воронка. Я увидела также длинный котлован, словно что-то больше пропахало землю, прежде чем навсегда успокоиться в нескольких метрах от того места, где стояли мы.

Я оглянулась. Лимузин и внедорожники по-прежнему стояли на месте.

— Они нас видят?

— Помаши им. Если отреагируют, значит, видят.

— Ты прелесть, но уже пора и отпустить мою ладонь.

— Будет лучше, если я буду ее держать и не только потому, что мне это нравится, — Мартини повел меня в сторону по берегу воронки. — Если ты вдруг поскользнешься и упадешь, больно ударишься, а если вдруг попадешь в открытую дверь, то можешь оказаться далеко отсюда и неизвестно где. Здесь не так уж и безопасно, особенно в сложившихся обстоятельствах.

— Кроме воронки я ничего не вижу. По крайней мере, сейчас не вижу. Не вижу никакой техники, не говоря уже о каких-то дверях, открытые они там или нет.

— Оно все замаскировано.

— Как в кино?

— Да, только здесь все по-настоящему, — мы остановились, и Мартини стал с чем-то возиться, словно готовил невидимый спиннинг.

— Что ты делаешь?

Не успела я спросить, как он перестал возиться, толкнул что-то, я даже не поняла что. Послышалось шипение, словно открылся воздушный шлюз, после чего Мартини шагнул вперед, в ничто. По крайней мере, это так выглядело.

— Мы называет это шлюзом, — сказал он и потянул меня буквально в пропасть. — Заходи.