Андрей Бондаренко - Кошачий Мир

– Джон Леннон утверждал, что многие тексты знаменитых песен группы «Битлз» ему «подсказывала» его любимая кошка Саманта.

– То же самое – только относительно прозы – говорил незабвенный Эрнест Хемингуэй о кошке Луизе-Мери.

– Уинстон Черчилль всегда с большим уважением отзывался об умственных способностях кота по прозвищу – «Уголь».

– А, вот, последний русский царь Николай Второй кошек не любил. Более того, он на них охотился и даже скрупулёзно вёл статистику личных охотничьих трофеев. Считается, что благородный российский Император лично истребил за свою жизнь более двадцати тысяч котов и кошек. Подтверждено документально.

– Живодёр какой! – возмутилась Валентина. – Теперь-то понятно, почему он так плохо кончил. Поделом…

Капсула перестала дрожать. Под потолком загорелись – приятным розовым цветом – длинные плафоны.

– Кажется, прибыли, – неуверенно прошептала Натка. – Только, интересно, куда?

С тихим шорохом отошла в сторону первая дверь, с пятисекундным опозданием – вторая.

– Выходим, аномальщики, – хриплым от волнения голосом велел Иван Павлович. – За мной…. Просторный холл. Светло-бежевые стены, тёмно-бордовый пол. Похоже, всё отделано пластиком. С левой стороны, в стене, имеется чёрная дверь. Справа наличествует…. Тёмная бархатная штора, прикрывающая вход в другое помещение? Над шторой закреплена прямоугольная табличка с текстом. Соратники Петровы, переведите, пожалуйста.

– Комната для отдыха и переодеваний, – оповестил Женька. – Предназначена, надо думать, для усталых путешественников, покинувших Капсулу.

Неожиданно – тоненько и мерзко – завыла сирена…

Глава третья

Зловещая мирранская ночь

На «кошачьей» Мирре – вовсе – не было туч: ни тёмно-свинцовых, ни сизо-фиолетовых, ни рвано-серых, никаких. Вообще…. Только облака – кучевые, чисто-белые, светло-серые, кудрявые, кучерявые, беззаботные, дождистые и безводные. Из знаменитой серии:

В небе – солнечном и светлом,Путь свой держат – облака.Вдаль уходят – незаметно.И походка их – легка…

Вдаль уходят – словно Боги,Босоноги и легки.Безо всяческой – дороги,Безо всяческой – любви…

Без любви, и без надежды,Без сомнений и причуд.Ветерок – слепой и нежный,Нарисует – их маршрут…

Нарисует, как и прежде,Всем тайфунам – вопреки.В край – безудержной – надежды,В край – немыслимой – любви…

Бывает. Это я про Любовь и про Надежду. Бывает – в теории…

Возвращаемся – всем тайфунам вопреки – к бытовым мирранским реалиям. Возвращаемся…

Мирранский тихий вечер постепенно скучнел и матерел, обещая – в самом скором времени – превратиться-преобразоваться в глухую мирранскую ночь. Небо – прежде нежно-изумрудное – на востоке (по земным понятиям), окрасилось в скучные болотисто-зелёные тона, а на западе – в багряные и чёрно-алые с редкими аметистовыми прожилками. Солнышко – нежно-нежно-сиреневое днём – стало, приблизившись к далёкому изломанному горизонту, угрожающе-фиолетовым. Ветер стих. Со стороны ближайшего перелеска зазвучали резкие и хриплые крики ночных птиц. Хищных ночных птиц? Нет, конечно же. Как уже говорилась выше, в Кошачьем Мире – давным-давно – все хищники были успешно «изъяты». По крайней мере, те, которые представляли собой хоть малейшую угрозу для беззаботной жизни котов и кошек.

Короче говоря, благополучная и почти идеальная «кошачья» Мирра постепенно и неуклонно переходила на «ночной режим» существования…

Итак, «кошачья» Мирра постепенно переходила на «ночной режим», а Красный замок – также постепенно – засыпал. Засыпал-засыпал и, наконец-таки, заснул. Уснули все: благородный граф Каспер (он же могущественный лорд Самуэль, не последний архмагический винтик в Совете Системы), многочисленные слуги-гумми, два десятка арархов-охранников, завершивших дневную смену, различные птички в клетках, расставленных – и тут и там – по всему замку, всякие экзотические животные в Зоосаде, рыбки – в своих аквариумах.

Все-все обитатели Красного замка уснули? Почти. Кроме нескольких бдительных сторожей и одной юной особы – грациозной, мечтательной и чуть-чуть легкомысленной. Всё, как и полагается, мои трепетные дамы и мужественные господа. Уточняю. Всё, как и полагается – для полноценного продолжения романа…

Аша осторожно приподняла голову над мягкой-мягкой подушкой, набитой, как её уверяли, грудными перьями знаменитой птицы Вах, водившейся когда-то в южных провинциях Красного округа.

Красный округ? Что это такое? Земли, расположенные между голубым озером Ванг и бурной рекой Итэль, издревле принадлежавшие архмагикам из славного клана Касперов. Сперва просто – архмагикам. Потом, уже после Великой Конформации, благородным графам и сиятельным лордам. Бывает. В том плане, что власть предержащие всегда стремятся закрепить свои права на финансово-материальные блага всякими и разными званиями-должностями, оформленными на самом высоком государственном уровне и отметающими в разные стороны даже малейшие возможности уголовного преследования. В официальном порядке оформленными, закреплёнными и отметающими, ясен пень. Во всех Мирах, и на всех планетах. Будь то звания «депутатов», «членов Совета Федерации», «лордов», «судей», «прокуроров», «членов Совета Системы», или же – просто-напросто – махровые аристократические титулы. Диалектика, блин горелый. Прав, всё-таки, был суровый и мудрый старина Карл Маркс. Полностью прав. Не говоря уже про смешливого оригинала Фридриха Энгельса…

Что ж, продолжаем. Позабыв про заумные информационные вставки, затребованные стройной логикой повествования. Пусть всё идёт в должной динамике, как это и заведено в нашем несовершенном и скучном Мире. Кем, спрашиваете, заведено? Ими, всемогущими и жадными безо всякой меры, благодаря которым наш с вами Мир так глуп и несовершенен…

Аша осторожно приподняла голову над мягкой-мягкой подушкой, набитой, как её уверяли, грудными перьями знаменитой птицы Вах, водившейся когда-то в южных провинциях Красного округа. Приподняла, прислушалась, принюхалась и довольно улыбнулась: вокруг – явственно и всеобъемлюще – пахло беззаботным покоем, а из правого угла спальни доносилось размеренное сопенье-похрапывание старой няньки.

– Мы тихо и бесшумно окажемся в тумане, – ловко спрыгивая с кровати на толстый пушистый ковёр, прошептала юная графиня. – Туман, он самый лучший, наш самый кровный брат. Он славный и тягучий. Он точно не обманет. Мы вышли на прогулку. Ночной туман. Итак…. А, вот, ещё одно тематическое стихотворение. Тишина на пороге застыла – как сонная жуть. Но дано лишь немногим в глаза тишины заглянуть. И даже услышать её торопливую речь. Мы встретимся вскоре, любовь постарайся сберечь. И пусто – в округе, за окнами – снова темно. Лишь звёзды-подруги бросают в глаза серебро…. Ладно, оставим – на время, понятное дело – лирику в покое. Пора…