Джон Варли - Демон
Конел не знал, почему титанида была так уверена. Вскоре они снова ушли, оставив его в одиночестве.
Опять получив массу времени для раздумий, Конел понял, что движется по нахоженным тропкам. Клятва, данная под нажимом... и в то же время его Слово.
В конце концов, других вариантов просто не осталось. Либо он должен прыгнуть, либо придется держать слово. Быть может, опираясь на эти остатки достоинства, он сумеет стать человеком, способным заслужить уважение Феи.
Конел и Рокки вошли в Феминистский квартал.
Все семеро стражниц, с пристрастием изучив пропуск Конела, все равно выказали явную неохоту его пропустить. Со дня основания квартала двумя годами раньше ни одному человеческому самцу не удалось пробиться более чем на пятьдесят метров за ворота и остаться в живых. Однако феминистки, по самой своей природе, составляли единственную человеческую группировку, что признавала безусловный авторитет Феи. Сирокко Джонс была для них богиней, существом сверхъестественным, ожившей легендой. Примерно такой же эффект производил бы живой и подлинный Холмс на компанию фанатичных шерлокианцев. Все просьбы Сирокко удовлетворялись автоматически. И если она захотела, чтобы этот самец прошел в зону, значит, так тому и быть.
За сторожевым постом располагался стометровый участок, известный как Зона Смерти. Были там и подъемные мосты, и обшитые металлом бункеры с бойницами для лучниц, и котлы с горючими маслами. Все это было рассчитано на то, чтобы задержать атакующих, пока не соберутся главные силы амазонок.
Гостей ждала женщина. Свои сорок пять лет она носила с достоинством, на которое многие надеялись, но мало кто достигал. Длинные ее волосы густо серебрила седина. Как ивсе феминистки у себя в Квартале, выше пояса женщина ничего не носила. На месте ее правой груди от седьмого ребра до грудины изгибался гладкий синеватый шрам.
— Проблем не было? — спросила женщина.
— Привет, Трини, — поздоровался Конел.
— Никаких проблем, — заверила ее титанида.
— Где она?
— Сюда. — Трини сошла с причала на палубу баржи. Оттуда они прошли на другую лодку, не столь внушительную. Далее шаткий дощатый мосток привел их на третью лодку.
Для Рокки, всегда интересовавшегося тем, как выглядят человеческие гнезда, это была захватывающая прогулка. В основном грязновато, решил он. И в то же время очень мало уединения. Некоторые лодки совсем крошечные. Попадались утлые скорлупки под брезентовыми навесами, другие же были открыты всем стихиям. Все лодки были набиты человеческими самками всех возрастов. Рокки увидел, как женщины спят на койках совсем рядом с временной грузовой магистралью. Многие колдовали у очагов или занимались с детьми.
Наконец, они оказались в более крупной лодке с прочной палубой. Лодка эта располагалась почти у границ квартала, недалеко от открытых вод Мятного залива. На палубе стояла солидная палатка. Трини отогнула клапан палатки, и Конел с Рокки вошли внутрь.
Там, в помещении, где с удобством могли расположиться пять титанид, их было шестеро. А с приходом Рокки стало семь. Из людей, кроме Конела, там была только Сирокко Джонс. В дальнем конце палатки, завернутая в одеяла, она полулежала в чем-то вроде очень низкого парикмахерского кресла. Голова ее таким образом находилась менее чем в полуметре от пола, где ее между своих желтых передних ног нежно держала Валья (Эолийское Соло) Мадригал. Неспешно водя бритвой, титанида как раз заканчивала выбривать голову Феи от макушки до лба.
Услышав шум, Сирокко подняла голову, отчего Валья предостерегающе заворковала. Рокки подметил, что голову Фея держит неуверенно, а взгляд ее несколько рассеян. Кроме того, когда она заговорила, речь ее оказалась невнятной, но ничего другого он и не ожидал.
— Ну вот, — сказала Сирокко. — Теперь можно начинать. Валяй, док, пили.
Конел знал здесь всех, кроме двух титанид. В палатке находились Рокки и Валья, конечно же Менестрель, а также сын Вальи Змей. Если не считать передних половых органов, Валья и Змей казались однояйцевыми близнецами — хотя Валье было двадцать лет, а Змею всего пятнадцать. Долгое время Конел не мог их различить. Кивнув Альту (Гиполидийский Дуэт) Токката, которого знал лишь шапочно, Конел был представлен Челесте и Флейте из аккорда Псалом. Обе титаниды важно ему поклонились.
Затем Конел стал смотреть, как Рокки подходит к Капитану и опускается рядом с ней на колени. Змей передал Рокки черный чемоданчик, откуда тот достал стетоскоп. Пока он прилаживал прибор к своим большим ушам, Сирокко ухватила другой конец и приставила его к своей выбритой голове. Затем она несколько раз стукнула себя кулаком по лбу.
— Бомм, бомм, бомм, — гулко проинтонировала Фея и расхохоталась.
— Да, Капитан, очень смешно, — сказал Рокки, передавая блестящие стальные скальпели и сверла Змею, который отвечал за стерилизацию. Конел пододвинулся поближе и сел рядом с Рокки. Сирокко потянулась и крепко пожала ему руку.
— Рада, что ты пришел, Конел, — сказала она и, похоже, нашла в этом что-то смешное, поскольку снова принялась хохотать. Конел сообразил, что она под наркозом. Одна из сестер Псалом сняла с ног Сирокко одеяла и принялась вкручивать иглы между большим и указательным пальцами.
— Ай, — без особого выражения произнесла Фея. — Ой. Мама.
— Что, больно?
— Не-а. Ни черта не чувствую. — И она захихикала.
Конел взмок от пота. Он смотрел, как Рокки нагибается, снимает одеяло с груди Сирокко и прикладывает ухо к ее сердцу. Прослушав в нескольких местах, Рокки затем прислушался к ее голове. Далее он повторил весь процесс со стетоскопом, не испытывая, судя по всему, особого доверия к прибору.
— Но слишком ли тут жарко? — спросил Конел.
— А ты куртку сними, — не поворачивая головы, посоветовал Рокки.
Конел последовал совету и тут же понял, что в палатке скорее холодно. Пот, струившийся по всему телу, казался липким.
— Скажи-ка, док, — начала Сирокко. — Когда ты все провернешь, смогу я на пианино играть?
— Конечно, — отозвался Рокки.
— Во здорово! Ведь я...
— ...никогда на нем играть не умела, — закончил Рокки. — Старый прикол, Капитан, очень старый.
А Конел не удержался — он этого прикола еще не слышал. И расхохотался.
— Какого черта ты там веселишься? — проревела Сирокко, привстав с кресла. — Я тут, можно сказать, уже одной ногой в могиле, а тебе смешно, да? Ах ты скотина! Да я тебя... — Конелу так и не довелось услышать, что же она с ним сделает, так как Рокки стал ее успокаивать. Гнев ее улегся так же стремительно, как и вспыхнул, — и Сирокко рассмеялась. — Слышь, док, так смогу я на пианино играть?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});