Маркоша - Пазл

Этот звук будет сниться Россу в самых страшных кошмарах. Раздался громкий хруст ломающихся ребер. Когда Мотря встала с колен, враг уже не дышал!

Росс смотрел на это расширенными от ужаса глазами. Женщина подошла к нему и положив руку на плечо, успокаивающе тихо погладила - тыхо, голубэ, тыхо, нэ бийся !

Будто знала, откуда Росс пришел в этот жестокий мир.

"Козаченькив" и "хлопцив" в том бою убили и порубали семнадцать человек.

Их хоронили в тот же день, вырыв на пригорке глубокую братскую могилу. Каждому из погибших в холщовый мешок вложили краюху хлеба, немного соли, крепкое спиртное в небольшой керамической фляжке, немного "тютюна" и "люльку". Оружие, видимо, было очень дорогим, никому из погибших его не оставили. Один из тех, кого собирались похоронить, дышал, Росс даже чувствовал его энцефалограмму и слабое биение сердца, хотя он дышал едва-едва. Но, он был жив! Росс позвал Мотрю и, указав на воина, приготовленного к похоронам, помотал из стороны в сторону головой, сказав слово, как он уже знал означающее отрицание - "ни". Из мужчин ему вряд ли кто бы поверил, но женщина знала, как он сегодня стрелял! Она что-то быстро сказала своим и подбежав к тому, на кого указал Росс, припала к нему. Порывшись в расшитом холщевом мешке, женщина достала маленькое зеркало и поднесла, прикрыв его ладонями, ко рту порубанного козака.

Что-то радостно вскрикнула, тут же к еще живому бросились двое и бережно унесли его в повозку. К нему побежал Сирко и начал уже известную Россу процедуру перевязки с жеванием листьев и поливанием гнусно пахнущей черной жидкостью. Иного, видно этот лекарь не знал. Но, Росс имел возможность на собственном примере убедиться - это работало! Этот воин, Ярэма, выжил. Он то и подарил Россу бесценную саблю.

Через два дня их отряд вышел к морю. Сирко с другим таким же шустрым товарищем сносили Росса в воду, окунули его несколько раз. Той же ночью, проснувшись перед самым рассветом, он вспомнил код запуска программы регенерации. С четвертого раза он запустил программу. Через сутки, в то же время, перед рассветом сумел пробиться в информационный портал хроноразведки и скачал несколько боевых программ.

Он отключился на несколько дней, его трясло в лихорадке, температура тела поднялась выше сорока, но программы работали, на то они и были рассчитаны. В беспамятстве он чувствовал, как Мотря с Сирком, по очереди дежурили у его повозки, накладывали на голову прохладные повязки и вытирали пот. Проснулся Росс абсолютно здоровым, самым умелым на всей этой планете фехтовальщиком на этих большущих саблях.

Проснулся Росс вовремя. Через полчаса солнце скрылось бы за горизонтом.

В огромном котле, как всегда, как каждый вечер, кипело одно и тоже, уже приевшееся Россу, да наверное и всем остальным, варево. В отдраенном песком большом котле, сначала жарили пропитанный солью жир животного, потом бросали туда нарезанный овощ, при резке которого у резавшего текли слезы. Когда он подрумянивался до светло-коричневого цвета, туда вливали достаточно воды, и когда она закипала, туда же бросали желтую крупу - пшено. Потом, минут через пять, солили это варево, еще десять минут и ужин на всех вояк был готов. К этому блюду полагались темно-коричневые, твердокаменные сухари, которые размачивались в этой "юшке", и поедались вместе с этим, то ли густым супом, то ли редкой кашей.

Росс знал, что сможет встать без посторонней помощи, его мышцы половину ночи и весь день усиленно массировались с ударной дозой ферментов. Он не только сможет встать, но и от самой сильной нагрузки вряд ли запыхается. И сейчас он просто размышлял, думая как преподнести своим спасителям себя в полной красе.

Да, было что-то пафосное в этом моменте. Сентиментальность в свое время, не пролетела мимо мира Росса, а жила и даже паразитировала там, как в любой другой высокоразвитой цивилизации. Росс был сыном своего времени и тому, что случилось с ним несколько минут спустя, потом безмерно удивлялся.

Все воины со своими керамическими плошками подходили к котлу с аппетитно булькающей едой. Каждому полагалась одна полная доверху поварешка, не меньше и не больше, все по годами выработанным правилам. - Никто не обижался, всем хватало, все были довольны. Больших, красно-коричневых кусков высохшего хлеба, лежащего тут же в чистом полотняном мешке, также хватало всем. У каждого вояки есть своя, раскрашенная красивыми, примитивными узорами деревянная ложка. Была такая и у Росса. Он уже собирался зарядиться своей порцией калорий, когда с диким визгом, гиканьем и свистом в тихий и спокойный лагерь на полном скаку ворвалась свора дико наряженных и со страшно разукрашенными лицами всадников. В своих разговорах покровители Росса их никогда прежде не упоминали, а после случившегося называли горными турчаками.

Напавших немного, не больше тридцати, но внезапность, невозможность маневра из-за того что лагерь козаков расположился на самом берегу большой реки, и главное - у каждого из воинов вместо сабель и плюющихся тяжелыми пулями пистолей в руках была плошка с кашей - участь ставших родными для Росса людей казалась предрешенной.

Так полагала участь, Росс же думал иначе. Сделав, прямо из своей повозки семиметровый прыжок и выхватив две чьих то сабли, согласно алгоритму "кругового боя" древних аунов, совмещенному с появившейся лишь пару столетий назад программой вращающихся мечей, Росс, выбрав центром схватки костер с дымящимся варевом, совершенно голый, принял неравный бой.

"СК-312" полностью автономная машина, и распознать в этом перевязанном кровавым тряпьем аборигене гражданина Содружества Геллы искусственный разум не сумел, но запись этой схватки оправдала Росса на большой хронокомисии.

Мотря и козаки будто на вылезшего из под земли беса, не веря глазам, смотрели на Росса. К любому из нападавших он повернут спиной и призрачный круг дико вращающихся сабель лишь вскользь касался разукрашенного врага, а Росс, не глядя на результат, в своем диком танце уже мчался дальше. Он убивал их не по одному, а разил их именно там, где турчаков было больше.

Его задача - вступить в бой одновременно с большим количеством врагов. И вот результат - Росс еще не завершил четвертый круг, а лишать жизни уже было некого. Кровь убитых им стекала по волосам, по лицу и шее. Сквозь жуткие комки застывающей крови глаза Росса горели колдовским синим пламенем. - Сам бы себя испугался!

Он подошел к Сирку, сидящему, как и все остальные, в состоянии полной отрешенности. - Дай горилкы.

Сирко быстро метнулся к повозке, тут же вернулся с большой оловянной флягой булькающей горилкой, которую Росс до сих пор лишь пробовал языком.