Константин Волков - Звезда утренняя

Вечером она появилась в вестибюле гостиницы «Центральной», расположенной на берегу моря, несколько восточнее порта, ближе к Массандре, и осведомилась у дежурного:

— Скажите, у вас остановился академик Яхонтов?

— У нас. Комната номер двести четыре, второй этаж, направо по коридору.

— Мне бы хотелось с ним переговорить. Нельзя ли вызвать его по внутреннему?

— Пожалуйста.

Девушка сняла трубку. Через мгновение на экране видеофона появилось лицо академика.

— Виктор Петрович, — просительно произнесла Наташа, — вряд ли вы меня помните. Моя фамилия Артемьева. Я слушала ваш курс в Московском геологоразведочном. Два года назад…

Академик улыбнулся.

— Наталья… — начал он.

— Васильевна.

— Совершенно верно, Наталья Васильевна. Зачем же вы так плохо обо мне думаете? Я помню всех своих студентов. Во всяком случае, тех, кто был в числе лучших. У вас, товарищ Артемьева, насколько мне помнится, было тяготение к научной работе. А затем вас увлекла разведка. Не так ли?

— Да, Виктор Петрович.

— Видите, я помню. Что же вы сейчас делаете?

— У меня к вам несколько вопросов, Виктор Петрович. Необходимо посоветоваться.

— Ну что ж. Вы где сейчас?.. Внизу? Поднимайтесь. Всегда рад вас видеть. Мой номер…

Наташа поправила перед зеркалом прическу и через несколько минут была в комнат ученого. Он сидел, откинувшись в кресле и протянув на стол большие и нервные, но очень правильные по форме руки с длинными пальцами.

Когда девушка постучала и появилась в дверях, Виктор Петрович поднялся к ней навстречу, усадил в кресло и вернулся на свое место, приготовившись слушать.

— К вашим услугам, — сказал он с улыбкой.

— Я должна все рассказать по порядку, — смущаясь, начала девушка.

— Очень хорошо!

— Видите ли, в прошлом году мы проходили преддипломную практику в районе Байкала. Как вам известно, там выходят на поверхность древнейшие архейские породы: гнейсы, сиенит-гранты и другие. И можете представить мое изумление, когда оказалось, что рядом обнаружены месторождения мрамора, начатые разработкой.

Ученый внимательно слушал, стараясь понять, к чему клонится разговор.

— Если я правильно вас понял, мрамор находится в непосредственной близости к древним кристаллическим породам? Именно это вас поразило?

— Да.

— Догадываюсь. Мраморы — это осадочные породы. Известняки, подвергшиеся затем изменениям под влиянием высоких температур и давления. Принято думать, что они гораздо более позднего, притом органического происхождения. Понимаю ваше изумление. Присутствие мрамора среди древнейших пород — явление, до сих пор не отмеченное в науке.

— Вот в том-то и дело, Виктор Петрович!

— Хм… Продолжайте, продолжайте! Это очень интересно.

— Услыхав о разработках, я сейчас же отправилась туда. Месторождение небольшое, причем к одному концу залежи качество камня, как мне сказали, гораздо хуже.

— По-видимому, там были органические отложения, еще не подвергшиеся кристаллизации.

— Кажется, так. Когда я пришла на место, картина была ясна. Передо мной оказались древнейшие известняки, несомненно созданные еще в архейскую эру. Окружающие сверху и снизу породы не оставляли в этом никаких сомнений. И самое замечательное, Виктор Петрович, что некоторая часть этих отложений вследствие какой-то случайности осталась в первозданном виде. У меня даже дух захватило, когда я сообразила, в чем тут дело.

— Могли сохраниться остатки древнейших живых организмов того геологического периода, где мы только допускаем присутствие жизни, но до сих пор не имеем никаких прямых доказательств.

— Вот именно. Я не пожалела провести в поисках несколько дней, и мне действительно удалось найти кое-что. Хочу вам показать. Вот эти образцы!

Один за другим Наташа доставала из портфеля небольшие куски камня и передавала их академику.

Непосвященный человек не заметил бы ничего особенного в этих кусках белого и серого камня, ничем не примечательного на вид, но острый глаз ученого мгновенно оценил все значение находки. Длинные пальцы академика осторожно, как драгоценности, брали то один, то другой кусок. Каждый образчик подвергался самому тщательному и всестороннему осмотру. Откуда-то появилась огромная лупа. Наташа с интересом наблюдала за выражением лица Яхонтова. Он весь преобразился. Глубоко сидевшие глаза блистали юношеским огнем. Академик о чем-то напряженно думал…

— Значение находок трудно переоценить, — наконец сказал он. — Здесь находятся не только следы растений и животных. Есть и отпечатки, которые на редкость хорошо сохранились. Как будто еще неизвестные палеонтологам формы. Возможно, они относятся к древнейшим периодам архейской эры, однако сравнительно высоко развиты. Мне всегда казалось, что начало возникновения жизни на Земле, должно быть отнесено намного дальше в глубину времен, чем думают ученые. Очень интересно!

Волнение академика было понятно. Известно, что в начале архейской эры на Земле были весьма высокие температуры, а в атмосфере почти отсутствовал свободный кислород. Остатки живых существ, найденные Наташей в древнейших породах, как будто изменяли привычные представления о температурных границах существования растений и животных. Ведь принято думать, что жизнь может существовать только в пределах от нуля до 99 градусов Цельсия в обе стороны и лишь некоторые виды бактерий и споры плесневых грибков сохраняются и при температурах от плюс 180 до минус 260 градусов. Получалось так, что находки Наташи как будто подкрепляли догадки некоторых ученых, в том числе академика Яхонтова, что эти пределы относятся только к жизни в ее теперешней форме, присущей нашей планете и нашему времени. Возможно, что таков результат длинного пути эволюции. Допустимо предположение, что жизнь возникла при гораздо более высоких температурах и при отсутствии кислорода. Наоборот, именно интенсивное ультрафиолетовое излучение, которое не задерживал кислород атмосферы, и могло создать условия для синтеза первых белковых молекул, значительно отличающихся от современного белка. Будучи проще по своему химическому составу, эти молекулы и явились первыми формами жизни, существовавшей в таких условиях, какие непереносимы для белковых тел нашего времени.

Нервные руки ученого все время находились в движении. Снова и снова он перебирал образцы горных пород, стараясь увидеть за невзрачными камнями удивительные картины древней жизни.

— Ведь я недаром потратила столько времени на поиски? И не напрасно беспокою вас? — тайно ликовала Наташа.