Пол Андерсон - Звездный лис

— Добро пожаловать домой, — сказал Вадаж. — Вы выбрали весьма удачное время для возвращения.

— Однако, что здесь происходит? — осведомился Хейм. — Для чего в прекрасно оборудованной кухне этот походный котелок? Вам что — автоматов мало?

Видите ли, машины — весьма компетентные повара, но стать шеф-поваром ни одна из них никогда не сможет, — ответил Вадаж. — Я обещал вашей дочери гуляш, и притом не ту лишенную вкуса и запаха липкую тушенку, а настоящий, приготовленный вручную гуляш, чтобы раз нюхнешь — и сутки чихаешь в свое удовольствие — столько там всяких специй.

— О, прекрасно! Только я, пожалуй, лучше…

— Ерунда. На всех хватит. Венгр, накрывая на стол, всегда умножает количество едоков на два. Если хотите, можете еще добавить к этому немного красного вина. Итак, еще раз, добро пожаловать домой, и рад видеть вас с таком хорошем настроении.

— На то есть причина, — Хейм потер свои огромные ручищи и улыбнулся улыбкой счастливого тигра. — Да, кажется, я действительно счастлив.

— А что случилось, папа? — спросила Лиза.

— Боюсь, я не могу этого сказать. Пока, — заметив первые симптомы мятежа, он взял Лизу за подбородок и сказал:

— Это для твоего блага.

Она топнула ногой.

— Я не ребенок, ты это знаешь!

— А ну-ка, а ну-ка, — вмешался Вадаж. — Давайте не будем портить настроение. Лиза, надеюсь, ты не откажешь в любезности приготовить приборы? Мы будем ужинать по высшему разряду. Гуннар, в вашей солнечной комнате.

— Разумеется, — вздохнула она. — Если вы мне включите общий интерком — и звук, и изображение. Ну, пожалуйста, папа!

Хейм издал короткий смешок, прошел из кухни к центральной контрольной панели и разблокировал систему включения, автоматически задействовав в работу интерком. Теперь Лиза могла видеть и слышать все, что происходит здесь, из любой другой комнаты дома. Вслед ему донесся голос Вадажа:

Богач умер тоже.

Но ему повезло немного меньше.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Он не мог попасть на небеса,

А потому отправился в ад.

Глория, аллилуйя…

Вернувшись, Хейм спросил вполголоса, поскольку Лиза, должно быть, была начеку:

— Она не желает даже на секунду расстаться с тобой, а?

Прекрасно вылепленное лицо Вадажа стало печальным.

— Гуннар, я не собирался…

— О, что ты еще городишь! — Хейм хлопнул Вадажа по спине. — Ты представить себе не можешь, как я был бы рад, если б она стала увиваться вокруг тебя, чем вокруг какой-то желторотой дряни. Кажется, фортуна, наконец-то, повернулась ко мне лицом.

Лицо венгра посветлело.

— Надеюсь, — сказал он. — это означает, что вам удалось придумать какой-нибудь особенно предательский способ вырвать наших друзей из лап алеронов.

— Шш! — выгнув большой палец, Хейм указал в сторону экрана интеркома.

— Давай посмотрим какое вино мне выбрать для твоего коронного блюда.

— Ха-ха, да тут целый список! Вы что содержите отель?

— Нет, сказать по правде, моя жена пыталась сделать из меня знатока по части вин, но продвинулась в этом не слишком далеко. Я всегда не прочь выпить, но не обладаю особым вкусом. Так что если не в компании, я обхожусь пивом и виски.

На экране появилось лицо Лизы, оно смотрело и пело:

Дьявол ему сказал:

Это тебе не отель.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Это всего лишь простой и обычны ад,

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Вадаж нажал большим пальцем на кончик носа, а остальные растопырил и пошевелил ими. Лиза высунула язык. Они оба улыбались, но шире всех улыбался Хейм.

И ужин прошел в атмосфере такого веселья и ощущения домашнего очага, какого Хейм не помнил с тех пор, как мерла Конни. Впоследствии он мог бы сказать, о чем они говорили за столом — большей частью добродушно подтрунивали друг над другом и пели песни.

Лиза собрала приборы в кубик обслуживания и скромно удалилась к себе в спальню. Она даже поцеловала отца на прощание, Хейм и Вадаж спустились по антресоли вниз, в кабинет. Хейм закрыл двери, достал из ящика стола шотландское виски, а из холодильника лед и соду, наполнил бокалы своей и Вадажа.

Вадаж тоже взял бокал и чокнулся с Хеймом.

— И напутственный глас… — произнес тост менестрель. — Кто за Победу? Кто за Свободу? Кто за возвращение домой?

— Я выпью за это, — сказал Хейм и сделал большой глоток. — Откуда эти строчки?

— Они принадлежат некоему Г. К. Честертону, жившему пару веков назад.

Вы не слышали о нем? А впрочем, конечно, на Земле больше не интересуются такими наивными вещами. лишь в колониях люди настолько простодушны, что считают, будто победы возможны.

— Быть может, нам удастся и здесь изменить мнение по данному вопросу.

— Хейм сел и достал трубку.

— Итак, — произнес Вадаж бесстрастным голосом, но по его тонким чертам прошел легкий трепет, — теперь приступим к делу. Что же все-таки произошло за те несколько дней, что я мучаюсь бездельем?

— Начну с самого начала, — сказал Хейм. Он не чувствовал ни малейшего угрызения совести, рассказывая о своем диалоге с Твайменом, поскольку собеседнику вполне можно было доверять. Его знакомство с Вадажем, хоть и короткое, было тем не менее весьма плодотворным.

Однако, венгр не был удивлен.

— Я знал, что они не намерены возвращать Новую Европу, уж никто не желал меня слушать.

— А мне удалось найти такого парня, который все же пожелал выслушать меня, — сказал Хейм и продолжал свой отчет. По его окончании у Вадажа отвалилась челюсть и, раздавшийся при этом звук был достаточно громким, чтобы даже Хейм смог его расслышать.

— Капр, Гуннар? Вы это серьезно?

— Абсолютно, черт побери. Так же настроен и Кокелин, и еще несколько человек, с которыми мы имели беседу. — Веселье Хейма исчезло. Он глубоко затянулся, выпустил мощные потоки дыма сквозь раздувшиеся ноздри и сказал:

— Ситуация такова. Один торговый пират в районе Финикса может натворить столько разных дел, что это не войдет ни в какое сравнение с его возможностями. Кроме срыва планов и расписаний, он свяжет немалое количество боевых кораблей, которым либо придется охотиться за ним, либо осуществлять конвой своих кораблей. В результате силы алеронов, противостоящие нашим вдоль спорной полосы, уменьшатся, и равновесие нарушится в нашу пользу. Поэтому если тогда Земля проявит твердость, как в космосе, так и за столом переговоров — причем нам не придется быть особенно жестокими, не будет никаких крутых мер по поводу которых могли бы поднять шум торговцы миром — всего лишь один хороший нажим военного флота, пока пират будет дразнить корабль алеронов — и мы сможем заставить их вернуть нам Новую Европу. А также сделать, для разнообразия, несколько уступок нам.