Александр Беляев - Небесный гость (Сборник)

— Задний ход! — кричит Тюменев. В этот же самый момент путники видят сквозь стенки гидростата ослепительное белое Солнце нашей Земли и на другой стороне — два солнца поменьше: красное и голубое. Внизу почти весь небосклон занимает полуземие — половина земного шара, освещенная Солнцем. Отчетливо видны очертания Африки. Европа покрыта облаками.

А позади гидростата они увидели ослепительно блестевший ледяной метеорит, покрытый белой, как вата, атмосферой из испаряющегося льда и остатков земного воздуха, превратившегося в тонкие ледяные кристаллы. Звезда Абастумани освещала одну сторону ледяного метеорита розовым светом.

Черное небо было сплошь усеяно крупными и мелкими, как пыль, разноцветными, немигающими звездами.

Красота и необычайность открывшейся картины поразили путешественников, но любоваться картинами неба не было времени. Все понимали опасность положения, желая только подняться на поверхность, но, не рассчитав быстроты движения гидростата, путники вылетели из водяной планетки, превращавшейся в ледяной метеорит, и по инерции понеслись в мировое пространство.

Что будет с ними без ледяного метеорита? Откуда добудут они воду для питья, кислород для дыхания?

Архимед уселся на стене — в этом странном мире не было верха и низа, — вынул записную книжку, карандаш и углубился в вычисления. Вес гидростата известей. Но какова масса ледяного метеорита? С какой быстротой вылетел гидростат из воды, теперь уже превратившейся в лед? Надо было хоть приблизительно подсчитать это, чтобы решить, хватит ли «сил» у ледяного метеорита притянуть гидростат обратно, или же путники навсегда потеряли ледяную планетку.

В то же время Тюменев, паря в воздухе посреди гидростата над ненужными теперь креслами, решал другую практическую задачу.

— Савич, велики ли у нас запасы воды? — спросил он.

— Смотря для чего. Для питья и кислорода на месяц хватит, — ответил Савич. Он висел головою к полу, прицепившись стопой ноги к поручню трапа, — отсюда ему была хорошо видна Земля. — А что вы задумали, Иван Иванович?

— Не пустить ли нам в ход гидрореактивный двигатель. Ну, хотя бы только для того, чтобы повернуть гидростат и направить его полет к звезде Абастумани. Тогда мы будем лететь вместе с ледяным метеоритом, хотя и разделенные от него пространством. Но взаимное притяжение будет все время сближать нас, и, может быть, мы соединимся с нашей планеткой прежде, чем у нас иссякнет запас питьевой воды и кислорода.

Архимед стукнул карандашом по записной книжке и выбил ее из рук. Книжка отлетела к противоположной стене, ударилась о стену и прилетела в обратном направлении. Архимед ловко поймал ее на лету.

— Дядюшка! — воскликнул он. — Это, конечно, очень грубый, приблизительный подсчет. И по нему выходит, что мы должны упасть обратно на ледяной метеорит. Но боюсь, у нас иссякнут вода и кислород прежде, чем это произойдет.

— Вот именно! Надо рисковать! — воскликнул Тюменев. — Мы выбросим в мировое пространство несколько декалитров воды, но зато, получив несколько толчков, наш гидростат может сразу приблизиться к ледяному метеориту.

— Но раньше мы должны отделить запас воды, необходимый для нашего существования в продолжение хотя бы десяти дней, — предложил Савич.

Все согласились с этим предложением. Но, когда «потребительский» запас был выделен, оказалось, что воды осталось на четыре импульса реактивного двигателя.

— Четырьмя выстрелами сильно сжатой воды мы должны достигнуть цели, — сказал Тюменев.

В два приема нужно было повернуть гидростат почти на сто восемьдесят градусов, в один импульс — дать направление к ледяному метеориту, один импульс оставался запасным.

Увы, как ни старались Савич и Архимед, запасной импульс пришлось истратить уже при повороте, так как при первом же выбросе воды гидростат вдруг завертелся колесом, пришлось дать контрудар, чтобы только остановить это вращение. Лишь третьим импульсом гидростат занял нужное положение. Оставался последний импульс, который должен был сблизить гидростат и ледяной шар.

Савич взялся за рычаг, вздохнул и снял руки с рычага — у него не хватило решимости. Архимед повернул рычаг. Сильный толчок. Наученный опытом первых импульсов, Тюменев держался за трап, и его не отбросило в сторону. Как только справились с толчком, все, затаив дыхание, начали наблюдать за движением гидростата и ледяной планеты. На глаз казалось, что гидростат и шар идут параллельно, не сближаясь. Но глаз мог обманывать. Архимед взялся за инструменты и вычисления. Не прошло и получаса, как он сделал доклад о результатах. Вычисления показали, что гидростат шел к ледяному метеориту под углом, но очень незначительным. Встреча с ледяным метеоритом должна произойти через двенадцать дней, четыре часа, восемнадцать минут.

— А у нас запасов воздуха и воды на десять дней, — сказал Тюменев. — Надо подумать, как выйти из положения.

Без кислорода человек может прожить немногим больше двух минут, без воды — значительно больше. И потому решили оставшуюся морскую воду переработать главным образом в кислород для дыхания. Правда, было еще несколько баллонов сжатого кислорода, но пользоваться им решили только в крайнем случае. Кроме того, для питья сохранилось еще несколько бутылок боржома, захваченных Тюменевым. Жидкость в виде супов, соусов, подлив находилась в различных консервах.

— При экономии выдержим, — заключил Тюменев и, покончив с этим делом, взялся за астрономические наблюдения.

12. НЕБОЖИТЕЛИ

Архимед посмотрел на карманные часы и очень удивился: со времени отлета с Земли прошел всего час, а сколько произошло волнующих событий!

Небесное путешествие началось. Тюменев, Савич и Архимед по праву могли называть себя небожителями.

Но нельзя сказать, чтобы эта жизнь в небе была вполне приятна и уютна.

Отсутствие привычного веса собственного тела и окружающих вещей, отсутствие земного притяжения, ясно разграничивающего «верх» и «низ», причиняли много мелких бытовых неприятностей.

Достаточно было неосторожно притронуться, и вещи улетали из-под руки. Они не падали вниз, на пол, а беспорядочно метались по всему помещению. Нарзан не выливался из бутылки в стакан, а, вытряхнутый толчком, собирался в большие и малые шары, которые висели в воздухе. Нелегко было поймать эти шары и отправить в рот. Приготовление пищи, еда, питье требовали большого внимания, ловкости, сноровки. Даже передвижение по гидростату доставляло много хлопот. Ходить уже нельзя было, приходилось перелетать, отталкиваясь от пола, потолка, стен. Иногда при недостаточно сильном толчке прыгун беспомощно повисал в воздухе, и требовалась посторонняя помощь, чтобы пришвартовать его к какому-нибудь борту.