Сергей Жемайтис - Плавающий остров (Научно-фантастическая повесть)

В океане отражались краски перламутровой стены. Милях в трех мелькали темные спины китов, они паслись на планктоновых полях. К острову возвращались дельфины, закончившие вахту у загонов синих китов и рыбных питомников. По дороге дельфины затеяли какую-то веселую игру, что-то вроде пятнашек. В лагуне под нами (башня стоит на ее правом крыле) тоже плавали дельфины. Было хорошо видно, как они совершали в прозрачной воде сложные построения, а затем одновременно стремительно бросались вперед; вдруг строй рассыпался, и все начиналось сначала.

Костя сказал, позевывая:

— Ватерполисты. Сегодня играют с нашей командой. Потрясающе интересные существа. Я познакомился сегодня с Протеем. Он подплыл ко мне и что-то неразборчиво сказал. Потом уже я догадался, что он поздоровался по-английски. Я положил ему руку на спину и говорю: «Здорово, дружище». Он ответил, правда не очень четко, что-то вроде: «Я рад нашей встрече».

— По-английски?

— Не смейся, Протей знает и русский. Когда мы выплыли в океан, он вдруг пропыхтел довольно внятно:

«Назад. Опасность!»

— И действительно вам что-то угрожало? — спросил я.

— Медузы! Багряные медузы! Колоссальное скопление. Сейчас их унесло течением, а в полдень ты же сам видел, что вода была красной от этих ядовитых слизняков. Тебя никогда они не жалили? Должен заметить, что ощущение не из приятных…

У Кости на лице появилась виноватая улыбка, и, будучи верен себе, он начал философствовать на тему, абсолютно не относящуюся к знакомству с Протеем:

— За последние пятьдесят лет человечество так много сделало, пожалуй, больше, чем за предыдущие две тысячи лет. Понятно, что этот диалектический скачок готовился столетиями, а человек, творец всего этого, — он развел руками, — совсем не изменился. По крайней мере, очень незаметно, и наши антропологи уверяют, что и не изменится в ближайшие сорок тысяч лет! Тебя не потрясает этот парадокс? Нет, вы какие-то пещерные люди. Именно пещерные! Вас совсем не изумляет то обстоятельство, что, если отбросить все достижения цивилизации коммунистического мира, мы — те же!

Я промолчал: когда Костя начинал философствовать, то он не нуждался в оппонентах.

Мой друг саркастически усмехнулся:

— Да, те же. А вот жизнь стала какой-то не такой, пресной, что ли, как будто мы что-то утратили. Что, если это реакция после стольких веков напряженной борьбы? Порой непонятной нам, но борьбы. А может быть, наши чувства стали менее острыми. И живем мы не так полно, как наши предки. Что-то я не слышал современных записей истории, как в старых книгах. Сколько было тогда нерешенных проблем! Все было загадочным, покрытым тайной. Ты скажешь, изменились условия? Да! Как тебе понравилась Вера?

Я сказал, что не вижу никакой связи между рассказом о знакомстве с Протеем, глубокомысленным сетованием на угрожающую задержку с развитием человечества и заключительным вопросом.

Костя нимало не смутился.

— Видишь ли, — сказал он, прищурившись, — все в жизни взаимосвязано, это нам внушали еще в детских садиках. О Вере я тебя спросил потому, что иногда, несмотря на свой скептицизм, ты высказываешь довольно верные суждения.

— Она красива. Возможно, очень умна…

— Ты сомневаешься в ее уме! Да она, если хочешь знать, заняла третье место на конкурсе студенческих работ своего факультета!

Костя разошелся, стал упрекать меня в пренебрежительном отношении к людям, эгоцентризме и даже сказал, что я неисправимый циник. Закончил он свою тираду снова неожиданным переходом, опровергающим его же высказывание о «пресной жизни».

— Как все-таки все сложно, — говорил он, — как мы еще зависим от случайностей! Иногда встреча с человеком, одним из десяти миллиардов, может изменить точно рассчитанную орбиту жизни…

Последовал вздох и взгляд на вечернее небо, туда, где сиял спутник Биаты.

В эту минуту Костя, наверное, жалел Биату и ему было неловко, что он увлекся другой девушкой.

— Мне придется тебя оставить, — продолжал он. — Ты же знаешь, что меня приняли запасным в команду. Вообще третья вахта не такая уж плохая, можно сосредоточиться, побыть одному ближе к звездам. Ну, а я спущусь на Землю… Смотри-ка! Появился дельфиний отец и учитель! Видишь, как размахивает руками? Сегодня я что-то его весь день не видел, он где-то мотался на своем скутере, окруженный свитой приматов моря. Ребята говорили, что он вечерами читает своим дельфинам лекции. Что-то в нем выше моего понимания! Неужели это один из первых биологических роботов? Если это так, то он идеально запрограммирован. Знает решительно все, лишь иногда задумывается, для виду, будто силится вспомнить: копирует человека своих лет. К тому же какой темперамент! Ты знаешь, он мне начинает нравиться. Вот таким, по-моему, должен быть настоящий человек!.. Счастливой вахты!

Костя сел в лифт, и я остался один.

С высоты остров напоминал крохотный атолл. Его широкая часть была обращена на северо-запад; там среди зелени возвышались ветряки, преобразующие силу пассата в электрическую энергию. Остров собрали из литых базальтовых блоков. Он стоял на мертвых якорях, незыблемый, как скала, и в то же время ничем не отличаясь от самого обыкновенного поплавка. В его недрах день и ночь работали заводы по переработке планктона, рыбы, китового молока, утилизации редких элементов, растворенных в морской воде.

Снизу послышался странный для горожанина набор звуков: вопли, пыхтенье, плеск, свист, резкие удары. Началась игра в водное поло, и дельфины-ватерполисты пошли в атаку на ворота островитян и, видимо, подбадривали друг друга этими своеобразными выкриками. Преимущество явно было на стороне дельфинов, и, хотя люди нарушали правила игры, мячи беспрерывно летели в их ворота. Мне хорошо было видно, как торпедообразные тела дельфинов мелькали в голубой воде, оставляя за собой серебристый шлейф из пузырьков воздуха.

Команда ватерполистов нашего острова недавно заняла первое место на соревнованиях в Сиднее. Полосатый мяч, который сейчас пасовали носами дельфины, — приз в этих крупнейших состязаниях. Снова наш вратарь, в который уже раз, выбрасывает его из своих ворот. Наконец нападающий команды дельфинов оплошал — отдал мяч, и, как будто стыдясь своего промаха, исчез под водой. За ним скрылась и вся команда, даже вратарь последовал их примеру. Наши погнали мяч в пустые ворота! И мячу преградила путь стенка одновременно вылетевших из воды дельфинов. Они не только переигрывали своих противников, и еще и «смеялись» над ними.

И все-таки островитяне, несмотря на явную безнадежность всех своих усилий не только выиграть или сравнять счет, а даже забить хотя бы один мяч, бросались в атаки.