Дан Сельберг - Мона

Близился вечер пятницы. Шаббат. Время, когда они всегда ужинали вместе. Зажигали свечи и ломали хлеб. Эрик купил кошерную еврейскую халу.[20] Но Ханна не позвонила. Значит, разозлилась. Или расстроилась. Может, и то и другое. Намеренно держит дистанцию?

Эрик пил кофе и пытался сконцентрироваться на работе. В плеере играл Ноктюрн (ми минор), оп. 72 № 1. Звуки фортепиано разливались по тесному кабинету. Повсюду лежали папки и стопки бумаг. В центре комнаты находился письменный стол, целиком занятый огромным компьютерным монитором. Около одной из коротких стен стояли в ряд три сервера. Пол был завален сворачивающимися в кольца проводами. У стола стоял женский манекен, который Эрик назвал Мэрилин. На голову манекена был надет красный шлем «Майнд серф». Пятьдесят тонких проводков всевозможных цветов покрывали шлем, словно фантастические волосы. Кто-то предлагал Эрику отдать Мэрилин в выставочный зал.

Эрик называл интерьер структурированным хаосом. Во всяком случае, такое объяснение он давал Ханне. Скорее истина заключалась в том, что это был неструктурированный хаос. Возможно, в нем находил отражение ход размышлений Эрика. Ворох идей и миллион мыслей одновременно. Ему нравилось такое положение вещей. На остальной площади квартиры царил идеальный порядок. Заведенный Ханной. Но здесь была его территория. Последний форпост. Эрик думал о том, что сказал Йенс. Тайм-аут. Как бы жена отнеслась к такой идее? Как бы Эрик отнесся к тому, как бы она отнеслась? Если бы Ханна назвала предложение хорошим, означало бы это, что она хочет отдалиться от него? Если бы предложение ей не понравилось, означало бы это, что она боится расставания? Переживает ли Эрик за то, что сделала бы она? Или за то, как бы поступил сам? Что страшнее?

Эрик уставился в монитор перед собой. Там мерцала внутренняя суть «Майнд серф». Длинные ряды кода. Где-то среди миллионов знаков затерялась ошибка. Ошибка, из-за которой программа давала сбой каждый раз, когда тестировалась в реальных условиях. Может, дело не в программе? Что нужно сделать, чтобы дополнительно улучшить шлем и гель? Что, если погрузить сенсоры еще на пару миллиметров глубже в голову? Может, они улучшат проводимость геля?

В кармане задрожал мобильник. Эсэмэска. «Сижу на экстренном совещании». В пятницу вечером? «Рассчитываю быть дома через час». Сёдерквист посмотрел на часы. Двадцать минут одиннадцатого. Вздохнув, он положил телефон на стол. Потом снова взял его и дочитал сообщение до конца. «Целую». Наверное, Ханна не очень злится. Эрику сразу стало лучше. Он написал письмо разработчикам «Майнд серф», разбросанным по Японии и Швеции, и рассказал об удачной встрече с Матсом Хагстрёмом. Когда письмо отправилось, Эрик закрыл глаза и начал наслаждаться музыкой.

Хлопнула дверь. Эрик покосился на время на мониторе. Четверть двенадцатого. Наверное, он уснул. Эрик слышал стук каблуков Ханны и звук брошенных в прихожей ключей. Сонный, он встал и вышел к гостиной. Ханна взглянула на мужа и улыбнулась.

— Шаббат шалом, — произнес он хриплым голосом.

— Шаббат шалом. Боже, ну у тебя и вид. Ты слишком серьезно относишься к науке. Чтобы проводить исследования, не обязательно выглядеть как Эйнштейн.

Эрик закатил глаза и провел рукой по волосам. Ханна казалась спокойной. Он выдохнул с облегчением.

— Что случилось на работе?

— Во время обеда я получила информацию из Тель-Авива. Об угрозе банку. Началась паника.

Ханна торопливо поцеловала мужа. Он удержал ее. От нее приятно пахло, несмотря на длинный день.

— Мне нужно в душ. Достань вина. Поедим чего-нибудь?

— Уже почти час ночи.

— Я знаю. Виновата. Но мы ведь все равно можем поесть? Где-то в мире сейчас обеденное время. И я хочу послушать, как прошла твоя встреча.

Последнюю фразу она прокричала из ванной.

Эрик вышел на кухню и достал суши. В холодильнике он нашел открытую бутылку «Шабли», которую еще можно было пить. Эрик зажег свечи и разлил вино по бокалам. Хлеб так и лежал под полотенцем. Спустя какое-то время в приемнике заиграл Фрэнк Синатра. Ханна вошла в кухню с тюрбаном из полотенца на голове и в распахнутом халате. Заметив взгляд Эрика, она запахнула халат и завязала пояс.

— Ну уж нет. Сейчас мы будем есть. Я умираю от голода.

Ханна села прямо напротив мужа. Он видел, что она устала, хотя и пыталась казаться бодрой. Устала скорее не физически, а психологически. Глаза выдавали ее. Морщинки вокруг них. Ханна подняла глаза и встретилась взглядом с Эриком. Он улыбнулся и отломил ей кусок хлеба.

— Как у тебя дела?

Она взяла хлеб и молча начала есть.

— А ты как думаешь? Мне выпало много дерьмовых ночей, и сегодня был такой же день. А у тебя как?

— Примерно так же. Только вот день сегодня был хороший. Теперь у меня в команде Матс Хагстрём.

Ханна просияла.

— Поздравляю! Как здорово для тебя!

Эрик наморщил лоб.

— Что значит «для тебя»?

— То и значит. Здорово для тебя.

— Для меня классно, да. Но и для тебя тоже. Нам не помешают две зарплаты.

Некоторое время женщина сидела молча. Потом подняла бокал.

— Ты прав. Выпьем за «Майнд серф». Как обстоят дела с самой программой?

— У меня не получается доделать ее. С клавиатурой все работает, но при попытке нейронного управления программа зависает.

Ханна положила в рот кусочек лосося.

— Может, дело не в программе, а в самом компьютере? А может, в шлеме или в геле.

Эрик кивнул.

— Вполне вероятно. Я прорабатываю все возможные и невозможные варианты. Как тебе известно, я упрямый черт, так что ошибку найду.

Ханна сделала большой глоток вина и прожевала еще один кусочек лосося. Она всегда ела суши руками. Эрик — палочками.

— Что за угроза банку? Целенаправленно против стокгольмского офиса? В вашем офисе, наверное, нет наличных?

Ханна вытерла пальцы салфеткой.

— Существует опасность взлома компьютера. Своего рода вирусная атака. Тель-Авив считает, что нападение готовит группа, связанная с «Хезболлой». Это все, что мы знаем. Главный офис пытается добыть больше информации. Как шеф отдела информационных технологий я должна следить за обновлениями нашей защитной системы и за установкой новых шлюзов безопасности. То же самое происходит во всех наших отделениях по всему миру. Мои коллеги все еще на работе. Я тоже могла остаться на всю ночь.

— Я рад, что ты пришла домой. Вирус подождет. И у тебя ведь талантливые коллеги. Пусть они пока поработают, а с утра ты их заменишь. Свежая и отдохнувшая.

Ханна провела пальцем по краю бокала.

— То, что я рассказала, — строго конфиденциальная информация. Мне нельзя… Я ничего не говорила. Ты ничего не знаешь. Что, если клиенты узнают? Доверие — наш самый важный капитал.