Любовь Лукина - Разные среди разных

Поколебавшись, делает ещё один шаг, и стена бесшумно откатывается в сторону.

Входить не положено, и всё же он входит и посреди пустого зала видит предмет, напоминающий кресло.

Он садится в это кресло и ждёт чего-то. Внезапно со всех сторон к нему протягиваются блестящие суставчатые манипуляторы и смыкаются вокруг головы, образуя нечто вроде тесного шлема…

…Он приходит в себя, и воспоминания обжигают его сильнее прежнего. В смятении перебирает он события последнего времени и вдруг понимает, что дело не в самих событиях, а в том, что он думает о них на чужом языке. Устройство ничего не изъяло из его памяти, наоборот — в него ввели информацию, предназначавшуюся кому-то другому.

Он выбирается из кресла и подходит к стене. В полном сознании, отдавая отчёт в своих действиях, он поднимает с пола оставленный неизвестно кем остроконечный брусок металла и взламывает шторку ниши, на которую раньше не решился бы и взглянуть.

Из ниши он извлекает четыре странных предмета — четыре набора тонких прямоугольных пластин — и некоторое время изучает их, разбирая чужие условные знаки. «Прахов Григорий…» На той планете (он уже знает о её существовании!) это называется именем. Даже если человек сменит работу или станет калекой, его всё равно будут называть Прахов Григорий…

— Ну-ка, дай сюда паспорт!

Гриша сунул руку в нагрудный карман рубашки и протянул мне красную книжицу. Я долго всматривался в фотографию. Гришкино лицо. Никакой разницы. Разве что чуть моложе.

— Чьи документы? — спросил я. — Как они вообще туда попали?

— Всё просто, — сказал он. — Это документы одного из… наблюдателей, работавших здесь, у вас…

Из-под меня чуть скамеечка не вывернулась.

— Но они уже все отозваны, — поспешил добавить он.

— То есть нет их сейчас на Земле?

— Ни одного. Я же говорю: все отозваны…

Я перевёл дыхание и малость успокоился.

— А почему отозваны?

— Из этических соображений, — сказал Гриша.

— Чего-о?

— Из этических соображений, — повторил он. — Было решено, что тайно изучать — недостойно. И наблюдателей отозвали.

Я ошалело поглядел на Гришу, потом на фотографию.

— Постой! А у него паспорт откуда взялся?

— Это его паспорт. Выдали, когда исполнилось шестнадцать лет…

— Ах, чёрт!.. — Я вспомнил давний разговор Гриши с матерью. — Так их, выходит, что? В самом деле сюда детьми забрасывали? И подменяли потом?

— В самом деле…

И ведь по-умному всё рассчитали, собаки! Знали, видно, что для нас они — на одно лицо. Вернётся такой пацан откуда-нибудь с каникул — да кто что заподозрит! Ну характер изменился, ну и что? Переходный возраст — бывает… Из этических соображений… Долго они что-то соображали.

— На, держи. — Я приподнялся и отдал паспорт Грише. — И что там с тобой дальше было?

— Дальше… Дальше я воспользовался «приёмником».

…Оказавшись внутри цилиндра, он закрывает люк, отсекая разом и Дом Стражи, и рыжеволосую преступницу с выжженной памятью, и всю свою прежнюю жизнь.

На пульте — всего одна клавиша. Утопленная, она вспыхивает и начинает наливаться сиреневым. Он ждёт, пока свечение станет ровным и ярким, затем нажимает её повторно. Клавиша гаснет. И хотя больше ничего не происходит, он всё же каким-то образом понимает, что теперь за стенками цилиндра — иной мир.

Справа от пульта он находит механизм ликвидации и приводит его в действие. Время пошло — нужно спешить. Скоро то, чем «приёмник» прикинулся на этой планете, исчезнет в неяркой беззвучной вспышке.

Он открывает люк, и лица касается несильный холодный ветер. Чужая ночь. Чужие мелкие звёзды. Их очень мало. Он делает несколько шагов, удивляясь тому, как неровна поверхность, по которой идёт. Наклоняется и ощупывает грубое бугристое покрытие, присыпанное тонким пачкающим порошком. Пыль. Это называется пыль. Прах…

Теперь первым делом — достать местную одежду. Любую. А ту, которая на нём, — уничтожить, чтобы и следа от неё не осталось.

А погоня… Погоня будет. В этом он почему-то уверен.

Глава 11

Рядом с дверью нужного нам кабинета стояли шеренгой четыре стула. На крайнем, поближе к двери, сидел этакий жировичок в мятом костюме. Наше появление его встревожило.

— А товарищ майор ещё не пришёл, — с опаской глядя на нас, предупредил он.

— Ничего, подождём, — проворчал я, присаживаясь рядом. Гриша подумал и тоже присел.

Уяснив, что перед ним всего-навсего посетители, жировичок успокоился.

— Будете за мной, — с достоинством сообщил он. Некоторое время сидели молча.

— Как она хоть называется, твоя планета? — негромко спросил я Гришу.

Гриша сказал. Я попробовал повторить — у меня не получилось.

— Понятно… А где находится?

— Не знаю…

— То есть как? Не знаешь, где твоя планета?

— Я ведь не астроном, — с тоской пояснил Гриша. — И потом это в самом деле очень далеко…

Я вспомнил, что где-то в кладовке у меня должен лежать старый учебник астрономии за десятый класс. Карты звёздного неба и всё такое… Хотя что с него толку, с учебника! Гриша-то ведь по своим картам учился, в наших он просто не разберётся. Да я и сам теперь в них не разберусь…

— А вы, простите, по какому делу? — поинтересовался жировичок.

— По важному, — отрезал я.

— Понимаю… — Он многозначительно наклонил голову. Потом сложил губы хоботком и принялся озабоченно осматривать ребро своей правой ладони.

У него было круглое бабье лицо, острые, глубоко упрятанные глазки и седоватая гривка.

— Вот ведь как бывает, — доверительно обратился он ко мне. — С виду рука как рука…

— Чего надо? — прямо спросил я. — Видишь же — люди разговаривают! Чего ты лезешь со своей рукой?

Жировичок тонко усмехнулся и, понизив голос, проговорил без выражения и почти не шевеля губами:

— Ребром ладони могу вскрыть любой сейф…

— Что?!

В этот момент в коридоре показался майор — крупный светловолосый мужчина лет тридцати пяти. Поздоровавшись, он задержал взгляд на посетителе в мятом костюме, и в его серых глазах мелькнуло беспокойство.

— Вы опять ко мне? — вежливо, с еле уловимой запинкой спросил майор.

— К вам, Павел Николаевич! — отвечал, влюблённо на него глядя, вскочивший со стула жировичок. — Знаете, я сегодня всю ночь думал… Всё-таки на учёт меня поставить надо! Ведь если человек способен вскрыть сейф без помощи каких-либо инструментов…