Гораций Голд - Вопрос формы

Это воистину была триумфальная минута для Вуда. Пусть он не отвоевал еще свое тело! Теперь это лишь вопрос времени. Его бурной радости, вызванной словами Гилроя, было достаточно даже для лишенного всякого воображения редактора.

Гилрой поднял с пола острую деревяшку и быстро начертил на земле линию маленьких алфавитных знаков. Потом, отшвырнув палку, отступил на шаг и посветил фонарем.

— Выкладывай все.

Вуд прыгал перед нарисованными на земле буквами, тыкаясь носом по очереди в те, которые были нужны.

Т-а-л-ь-б-о-т-у н-у-ж-н-о з-д-о-р-о-в-о-е м-о-л-о-д-о-е т-е-л-о. М-о-с-с с-к-а-з-а-л ч-т-о м-о-ж-е-т э-т-о с-д-е-л-а-т-ь.

— Черт побери! — вырвалось у редактора.

В наступившей тишине было слышно лишь возбужденное сопение собаки и тяжелое дыхание мужчин.

Вуд добился своего!

Гилрой сидел за машинкой в своей квартире. Вуд, стоя у него за спиной, следил за пальцами, быстро мелькающими по клавиатуре. Редактор нервно расхаживал взад и вперед по комнате.

— Потерял столько времени, — жаловался он, — а если напечатать эту историю, то вообще потеряю все. Черт побери, Гилрой, что, по-твоему, подумают о ней читатели, если я сам до сих пор не могу в нее поверить?

— Гм-гм, — промямлил Гилрой.

— Ты понимаешь, что нам обоим это будет стоить работы?

— Перспектива потерять работу не так уж меня волнует, ответил Гилрой, не отрываясь от машинки. — Гораздо больше меня волнует то, что Вуд должен получить свое тело обратно. И без нашей помощи ему не справиться.

— Ты не находишь, что это звучит смехотворно? «Вуд должен получить свое тело!» Представь только, что сделают из этой фразы другие газеты!

Гилрой нетерпеливо подвинулся на стуле.

— Они ее никогда не увидят.

— Так за каким же чертом ты пишешь статью? — ошеломленно спросил редактор. — И почему не даешь мне вернуться в редакцию?

— Тихо! Я через минуту закончу.

Он вставил в машинку новый лист бумаги, на котором его проворные пальцы начали выстукивать черные обвиняющие слова. Пасть Вуда ощерилась в собачьей гримасе, когда Гилрой улыбнулся ему и ободряюще кивнул.

— Не терпится, дружище? Ну, пошли.

Он накинул пальто и небрежно нахлобучил шляпу.

— Куда мы? — осторожно спросил редактор.

— К Моссу, естественно, если только у вас на примете нет более подходящего для визита места.

Любое промедление было для Вуда невыносимым. Он дернул редактора за рукав.

— Можешь не сомневаться, что я найду десяток куда более подходящих мест. Да перестаньте же, Вуд! Я иду, иду. Но, черт побери, Гилрой, уже начало одиннадцатого, а я еще и не брался за работу. Бога ради, кончай все это дело быстрее.

У выхода редактор прикрывал Вуда, пока Гилрой ловил такси. Когда Гилрой подал знак, что улица пуста, редактор схватил Вуда в охапку и ринулся к машине.

Гилрой назвал адрес. Услышав его, Вуд молча оскалил зубы. До Мосса было рукой подать, и сопровождали его два человека, которые лучше кого бы то ни было могли убедительно, связно и красноречиво изложить все его требования, а в случае необходимости поднять в его защиту общественное мнение! Что сможет сделать против такой силы Мосс?

На улице, где жил Мосс, Гилрой попросил водителя сбавить скорость. У дома хирурга стояли два черных автомобиля с охраной.

— Высадите нас за углом, — сказал Гилрой.

Они вбежали в подъезд ближайшего дома.

— Что теперь? — спросил редактор. — Не можем же мы прорваться силой. — Черный ход там есть, Вуд?

Вуд отрицательно замотал головой.

— Тогда нам остаются только крыши, — решил Гилрой.

Выглянув из подъезда, он окинул взглядом здания, отделяющие их от дома Мосса.

— Здесь шесть этажей, следующие два пятиэтажные, здание, соседнее с Моссом, шестиэтажное, а в доме Мосса три этажа. Придется нам полазить вверх и вниз по пожарным лестницам, чтобы попасть к нему на крышу. Готовы?

— Готов, — отрешенно вздохнул редактор.

Гилрой толкнул дверь. Заперто. Он яростно затрезвонил наугад в первый попавший звонок. После короткой паузы раздался щелчок реле. Распахнув дверь, он помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки сразу.

— Кто там? — раздался женский голос.

Они пронеслись мимо задавшей вопрос женщины.

— Простите, мадам, — на ходу крикнул Гилрой. — Ошиблись!

На лице ее появилось выражение удивления и испуга, но Гилрой, заранее предвидя ее реакцию, улыбнулся и весело помахал ей рукой.

Дверь чердака была закрыта на заржавевший в петле крючок. Гилрой вышиб его ребром ладони. Они выбежали на гудронированную крышу, черную и холодную в тихой пугающей ночи.

Вуд и Гилрой обнаружили пожарный проход, ведущий на крышу соседнего дома. Гилрой схватил Вуда левой рукой и повис на лестнице.

— Это безумие, — хрипло сказал редактор. — В жизни не делал ничего более глупого. Почему бы нам для разнообразия не проявить рассудок и не обратиться в полицию?

— Да? — презрительно фыркнул Гилрой, спускаясь вниз. А какое обвинение вы предъявите Моссу?

— Ну…

— Обдумайте формулировку по дороге.

Гилрой и Вуд уже были на крыше следующего дома и ждали, пока спустится редактор.

Тот лез по лестнице быстро, но рассеянно. Мысли его блуждали.

— Можно предъявить обвинение в том, что он действительно совершил. Превратил человека в собаку. — Здорово наша формулировка прозвучит в обвинительном заключении. Бросьте. И ступайте полегче, пожалуйста. Проклятая крыша гремит под ногами, как барабан.

— А что ты скажешь насчет обвинения в похищении людей? — спросил редактор, перегибаясь через парапет крыши соседнего с Моссом дома.

— Не смешите меня. Тело Вуда находится в больнице под наблюдением врачей. Как вы докажете, что Мосс похитил его? А о первых трех и говорить нечего.

Редактор угрюмо кивнул, все еще пытаясь подыскать возможную формулу обвинения. Гилрой осторожно посветил фонариком на крышу Мосса. Охраны на крыше не было.

— Пошли, Вуд, — сказал он, засовывая фонарь за пояс и прижимая Вуда к себе. Чтобы использовать свою левую руку для спуска по лестнице, ему пришлось сильно стиснуть Вуду брюхо.

Вуд был благодарен хотя бы за одно то, что в таком положении он не мог видеть крышу тремя этажами ниже. Гилрой держал его надежно, но дышать ему было трудно. Горло сжалось комком.

— Ничего, ничего, — ободряюще сказал Гилрой. — Мы уже почти у цели.

Он видел, как за ними спускался по плохо закрепленной лестнице редактор. Лестница стонала и раскачивалась под их тяжестью, отходя от красной кирпичной стены. Их сердца замирали при каждом ее рывке.