Макс Фрай - Русские инородные сказки - 3

И каждому, конечно, еще раз хотелось заехать — хоть на денек, побродить по душистым улицам, посмотреть на розовое небо. Но варенье кончалось, и все забывалось, потому что самолетов всегда слишком много, и много других городов, где не варят яблочного варенья.

Конечно, в городе Яблокитае были и обычные жители, не только опоздавшие пассажиры и яблочные старушки в пестрых платьях. Самые разные люди там жили. Даже на работу эти люди ходили. А были и такие, которые по делам и в другие города уезжали, разные все-таки у людей работы бывают.

Среди прочих жил там парнишка один. Никто уже не помнит толком, как его звали: кто говорит, что Саша, кто — Леша. И как-то уехал этот Саша-Леша по каким-то своим наиважнейшим делам в другой город. Мама ему, как положено, варенья дала в дорогу. Он еще говорил: зачем, мама, мне три банки, я ж на недельку только. Но мамы — они всегда беспокоятся, как бы ребенок, не дай бог, голодным не остался, с ними не поспоришь. Так и пришлось все с собой тащить. Даже любимые ботинки с цветными шнурками взять не смог: в рюкзак не влезли!

Приехал, значит, Саша-Леша в другой город и своими делами занялся. А дел что-то много оказалось: за неделю не управиться. И даже за две. И трех не хватило. За это время и в чужом городе немножко обжиться можно: не так, конечно, что все знаешь и свои любимые скамейки в парки есть, а чтобы не заплутать по дороге в булочную. И с кем-нибудь познакомиться тоже можно. Например, с барышней Тамарой, сероглазой и темноволосой. Саша-Леша у нее как-то дорогу спросил, так и подружились. Он ей даже банку варенья маминого подарил: забери, говорит, бога ради, мне все равно домой скоро — так что ж его еще и назад тащить? А вторую банку он старушке-вахтерше подарил, которая каждый день на работе у него пропуск проверяла. Вредная, конечно, была бабулька, да ему ее как-то жалко стало, одинокая она: взрослый сын давно в Канаде живет, и внучек-то она только на фотографиях и видела: Машеньку и Джоан. Ну и имя выдумали: Джоан Ивановна! Смех один.

Саша-Леша по городу своему скучал, конечно. Все вспоминал: какие друзья у него там, какая мама… Как по всем улицам весенние дворники в синих халатах сажают красные и белые розы. Вспомнил, как пару лет назад, будучи влюблен, нарвал звездным летним вечером целый букет таких роз для рыжей Полины. Его, правда, милиционер за этим делом поймал, только он ему все объяснил, и милиционер его штрафовать не стал. Даже фонариком посветил, чтобы самые красивые розы выбрать. Полина покраснела, когда он ей цветы у подъезда подарил, и веснушки у нее стали совсем как те летние звезды. И как они потом шли по аллее и спорили, кто дольше не наступит на трещинки на асфальте. Он, конечно, поддался чуть-чуть, а она обиделась: сказала, что с тем, кого любишь, нельзя быть нечестным, даже в шутку. И белый-белый снег Яблокитая, который той зимой спрятал все рыжие листья на длинной аллее, как белый пушистый платок, в который Полина закутала свои волосы, когда не простила маленькой и невинной лжи. Весь мир стал для него белым той зимой, как белый лист; впрочем, ненадолго. В Яблокитае никто не мог долго быть несчастным. И уже весной на белом листе появились новые слова, как всегда, радостные.

И теперь Саша-Леша мечтал, как все будет расчудесно, когда он вернется домой, в Яблокитай. Вот только Дела переделает, и вернется.

А время, как вы понимаете, все равно не остановилось: ему плевать на человеческие дела; календарь тощал, и варенья совсем немного осталось. Дела подходили к концу, и Саша-Леша уже даже билет купил домой, чтобы уехать через неделю.

Во вторник он позвонил домой. Механический голос монотонно повторял: номер, который вы набрали, не существует. Саша-Леша как-то даже не сильно удивился, сами знаете, какие бывают помехи на линиях. Сломалось что-то, бывает. Тем более домой все равно через два дня. В аэропорт он приехал пораньше, чтобы без суеты все было. Открыл билет и… В голове у него начался такой колокольный звон, что он даже рюкзак уронил с пустой банкой. В билете не было указано направление. Саша-Леша рванул к стойке. Закричал миловидной девушке в окошке: девушка, как же так??? Мне же в Яблокитай сейчас лететь, а мне билет неправильный дали! Девушка полистала билет, посмотрела на него так странно: какой вам, говорит, еще Яблокитай? Что вы мне голову-то морочите? Нету никакого Яблокитая, и на карте нету — вот сами посмотрите. У вас же в Москву билет. Вот и номер рейса указан, и время. И идите уже быстрее, через пять минут регистрация кончается. А вы тут шутки шутите.

Так и улетел этот то ли Саша, то ли Леша в Москву.

Город? Да ничего с ним, конечно, не случилось, и никуда он не делся. Пожар был на телефонной станции, там сторож чайник забыл на плитке. Сейчас уже новую станцию построили — цифровую, не в пример лучше прежней. И сторожу новую плитку купили. Самовыключающуюся. Директор станции сам сказал, что неправ был, давно надо было новую плитку купить, и сильно перед сторожем извинялся. Билет Саше-Леше, конечно, неправильный дали. У кассира в этот день сын родился, вот он на радостях все и перепутал. Девушка, которая Сашу-Лешу в Москву отправила, в тот день только-только на работу вышла и про Яблокитай не знала. На карте его действительно не было: Яблокитай, в сущности, очень маленький город, не на каждой карте его найдешь. Так что город на месте. Только называется он как-то иначе, сейчас не вспомню.

Ну, что еще рассказать? Бабушка-вахтерша из того городка, куда Саша-Леша по делам ездил, варенье сыну отправила, в Канаду. Над ней еще на почте подсмеивались: ну вы, мамаша даете, яблочного варенья, что ли, в Канаде нет? А через два месяца сын ее домой приехал — ему там работу предложили очень хорошую. И жену привез, и дочек. Машу и Женечку. Ну да, ее все сейчас Женечкой называют. Девочки уже по-русски очень хорошо говорят, бабушка им сказки читает по вечерам, не нарадуется. А Тамара еще тем же летом в Яблокитай уехала. Присылала фотографии, в рыжий цвет перекрасилась. Ей идет. Замуж вышла. Муж у нее — милиционер. Хорошо живут. Пишет, что он ей каждую неделю розы таскает.

А Саша-Леша в Яблокитай уже не вернулся. Но и в Москве не остался. Говорят, он сейчас где-то в Америке живет. Или в Канаде. Женился, две дочки у него. Одна Маша, а вторая… имя у нее какое-то странное, американское. Да и мама его тоже вскоре к ним уехала — внучек воспитывать. Никому в Яблокитай этот Саша-Леша почему-то больше не звонил. У него друг там есть, Петька, так тот ему по Интернету письмо отправил: чего, дескать, не звонишь? А Саша-Леша ответил, что дозвониться не может, все телефоны не работают.

Врет, конечно.

©Фекла Дюссельдорф, 2005

Виктор Кожевников