Сара Андерсон - Целуй меня в ответ

– И скольких животных вы у себя передержали?

Она снова пожала плечами:

– Сбилась со счета, – и вывела на экран новое фото какого-то странного животного со сплющенной черно-белой мордой.

– Это еще кто?

– Это, – хихикнула Уитни, – Гейтер. Он что-то вроде помеси мопса с терьером.

Безусловно, это была самая уродливая дворняжка из всех, что видел Мэтью.

– И как долго он у вас живет?

– Уже больше двух лет. Он считает себя главным в доме. Видели бы вы, как он себя повел, когда ко мне на время переехала Джо со своей Бетти! Гейтер был просто в ярости! – Она рассмеялась, весело, беззаботно, и этот смех согрел Мэтью.

– И что случилось?

– Гейтер укусил Бетти за ногу, а она лягнула его так, что пес пролетел через полкомнаты. К счастью, не сломав себе ничего. Гейтер считает себя боссом, зато Фифи не обращает на него внимания, если тот держится подальше от ее подстилки.

Уитни подалась вперед, снова коснулась экрана, и на этот раз выскочило фото каких-то кошек. Но Мэтью сейчас было не до них. Его больше волновало то, что его спутница почти склонила голову ему на плечо и вот-вот прижмется телом к его руке.

– Это мои кошки – Фрэнки и Валли.

– Вы назвали их так в честь певца Фрэнка Валли?

– Ага. – Уитни повернулась к собеседнику, и ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его лица. – Фрэнки был бездомным… – Она запнулась, взглянув на губы Мэтью. Ее глаза заблестели, а на щеках заалел румянец, словно утренняя заря после долгой, холодной ночи.

Если чуть податься вперед, можно поцеловать эту женщину. Это было бы так легко сделать. Столько лет Мэтью мечтал о поцелуе с Уитни Уайлдз. Он был юным, гормоны бурлили, и он так сильно старался стать настоящим Боумантом, каким хотел его видеть отец. Скорее всего, фантазии об Уитни Уайлдз были лишь подсознательной попыткой немного расслабиться и отвлечься от постоянных усилий быть достойным сыном Хардвика Боуманта.

Но сейчас Мэтью хотелось поцеловать не девушку из своих фантазий, а сидящую перед ним женщину из плоти и крови. Он понимал, что нельзя испытывать к ней влечение, нужно видеть в ней лишь проблему, которую необходимо решить. Но, черт возьми, у него это не получается!

Не в силах удержаться, Мэтью поднял руку и провел кончиками пальцев по скуле спутницы – по нежной, согретой солнцем коже.

Уитни затаила дыхание, но не отвернулась и даже не отвела взгляд. Мэтью дотронулся до ее щеки ладонью и выдохнул:

– А я и не знал, что ты поклонница Фрэнка Валли.

Зрачки Уитни расширились, она глубоко вдохнула, словно ожидая, как дальше поведет себя Боумант, и ответила:

– Вовсе нет.

Проблема была в том, что Мэтью не должен был продолжать в том же духе. Это Филипп запал на красивую женщину, не заботясь о том, что напишут об этом в газетах. Но Мэтью должен был вести себя осмотрительно. Такая тактика помогла ему стать частью клана Боумантов, и нельзя рисковать всем лишь из-за желания поцеловать Уитни Мэддокс.

Он убрал руку с ее щеки и посмотрел на экран телефона, на котором по-прежнему было открыто фото кошек, названных в честь бывшего поп-идола. Перед глазами по-прежнему стояла обнаженная спина Уитни, ладонь все еще помнила ощущение прикосновения к ее щеке.

Внезапно его внимание привлекли две молодые женщины, стоящие на тротуаре. Одна из них держала в руках телефон, словно снимая то, что происходит в зале бистро. Увидев, что Мэтью их заметил, они захихикали в ладошки и торопливо ушли.

Страх вполз в сердце. Мэтью попытался себя успокоить, что Уитни – не единственная на свете женщина с таким необычным цветом волос, что эти женщины снимали вовсе не ее.

Он снова продолжил рассматривать фотографии в телефоне, но все эти снимки кошек, собак и лошадей уже не привлекали его внимание. Хотелось лишь поскорее получить заказанную еду, чтобы пообедать и убраться отсюда к чертям в такое место, где у людей хватает воспитания не подать вида, даже если они узнали Уитни.

К удивлению Мэтью, на последнем фото в телефоне не было изображено очередное животное. На нем он увидел молодую женщину, одетую в ковбойском стиле. Она стояла, поставив одну ногу на перекладину деревянной изгороди. Солнечные лучи падали так, что казалось, окружали женщину золотым сиянием. Прекрасный снимок!

Уитни попыталась отобрать телефон у Мэтью, но он поднял сотовый вверх, чтобы она не смогла дотянуться.

– Это… вы?

– Вы не могли бы вернуть мне телефон? – напряженным голосом попросила Уитни.

– Это точно вы. – Он опять посмотрел на фотографию. – Кто это снял?

– Джо, прошлой зимой. – Она потянулась за телефоном. – Отдайте, пожалуйста.

Мэтью повиновался.

– Так вот, значит, какая она – настоящая Уитни Мэддокс.

Ее палец замер на кнопке выключения экрана. Уитни посмотрела на снимок взглядом, в котором сквозила уязвимость, и тихо согласилась:

– Да. Это настоящая я.

Мэтью прочистил горло.

– Думаю, настоящая вы мне нравитесь.

Легкая улыбка коснулась ее губ, а затем Уитни заявила бодрым голосом:

– Итак, теперь ваша очередь.

Проклятье! Что ей рассказать о себе? Он посмотрел в окно и вдруг снова увидел тех женщин, что глазели на них раньше, но теперь к ним присоединились еще две.

– И не прикидывайтесь застенчивым, – сказала Уитни, опуская сотовый в карман, а затем легонько толкнула Мэтью в плечо. – Ну же, давайте, рассказывайте, какой вы настоящий.

На этот раз увидев, что Мэтью их заметил, женщины не прекратили снимать его и Уитни на свои телефоны и фотоаппараты.

И тут до него дошло, что гул, стоявший в бистро, стих до шепотков. Оглянувшись через плечо, Мэтью с изумлением обнаружил, что почти все посетители глазеют на него и Уитни. Выпучив глаза, люди делали снимки, записывали видео на свои телефоны.

О, черт! Это же настоящий пиар-кошмар! Хуже. Вдруг эти люди выяснят, кто он такой, и сложат два и два?

– Нам нужно уходить.

Женщины, стоявшие на тротуаре перед бистро, направились внутрь.

– Ты хочешь… уйти? – Уитни заметила направляющихся к ним женщин, затем оглянулась по сторонам. – О! – Она покраснела от стыда, вынула солнечные очки из сумочки и торопливо их надела. – Да. Уйдем отсюда.

Очки не замаскировали ее, а лишь придали Уитни гламурности. В них она окончательно стала похожа на суперзвезду.

Мэтью выудил из бумажника пятидесятидолларовую банкноту и бросил ее на стойку перед собой, хотя заказанный обед им съесть, похоже, было не суждено.

Едва они поднялись с табуретов, как к ним подошли те надоедливые женщины, и одна из них заявила:

– Это и в самом деле Уитни Уайлдз!

И тут же люди повскакивали со своих мест, загалдели, столпились вокруг Мэтью и Уитни, начали совать им в лица фотоаппараты и телефоны.