Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 9

— Да, спросили. Но зачем? Кастор, ты хочешь это знать, чтобы придумать, какой брать груз, так или нет?

— Ну да. А что тут такого? Если мы не будем знать, на какой рынок направляемся, то куда же вкладывать капитал?

— Это верно. Но я не припомню, чтобы давал разрешение на подобные коммерческие авантюры. «Перекати-Стоун» — семейная яхта.

— Бога ради, папа! — вмешался Поллукс. — Ведь все грузовое помещение будет пустовать.

— Пустой трюм увеличивает возможность маневра.

— Но ведь…

— Спокойно. Тема временно закрывается. А вот как вы двое предполагаете продолжать свое образование?

— Я думал, это решено, — сказал Кастор. — Ты сказал, что мы летим.

— Частично решено. Но мы ведь вернемся через пару лет. Намерены вы тогда отправиться на Землю и получить там диплом?

Близнецы молча переглянулись. Вмешалась Хейзел:

— Ну зачем быть таким ортодоксом, Роджер? Я возьму на себя заботу об их образовании. Дам им все, что нужно. Меня школьная наука чуть не загубила вконец, пока я не поумнела и не взялась сама себя обучать.

Роджер уныло посмотрел на мать.

— Значит, ты берешься их обучать. Нет, спасибо. Предпочитаю более нормальный подход.

— Нормальный! Роджер, это слово ничего не значит.

— Может, здесь и не значит. Но я хочу, чтобы близнецы выросли настолько нормальными, насколько это возможно.

— Роджер, а ты встречал когда-нибудь нормальных людей? Я — никогда. Так называемый нормальный человек — это воображаемый образ. Любой представитель рода человеческого, начиная с пещерного человека Йо-Йо и кончая высшим продуктом цивилизации, то есть мной, так же эксцентричен, как ручной енот — стоит только застать его без маски.

— Что касается тебя — тут спору нет.

— Это всех касается. Ты пытаешься сделать близнецов «нормальными», а сам только задерживаешь их рост.

— Ну довольно! — Роджер Стоун встал. — Кастор, Поллукс — пойдемте со мной. Просим нас извинить.

— Да, дорогой.

— Слабак. — сказала Хейзел. — Я только начала разогреваться для обличительной речи.

Отец увел близнецов к себе в кабинет и закрыл дверь.

— Садитесь. — Близнецы сели. — Теперь можно поговорить спокойно. Ребята, я серьезно беспокоюсь о вашем образовании. Можете жить, как хотите. — стать пиратами или добиться избрания в Большой Совет, но вырасти неучами я вам не дам.

— Конечно, папа. — ответил Кастор. — но мы же учимся. Мы все время учимся. Ты сам говорил, что из нас инженеры получше, чем из половины тех сопляков, что присылают с Земли.

— Допустим. Но этого недостаточно. Нет, я не спорю — большинство предметов вы можете изучить самостоятельно, но я хочу заложить в вас правильную, систематическую, незыблемую основу математических знаний.

— Да мы на дифференциальных уравнениях собаку съели!

— Мы учебник Хадсона наизусть знаем. — добавил Поллукс. — Мы делаем в уме тройное интегрирование быстрее, чем Хейзел. Если уж мы и знаем что-нибудь, так это математику.

Роджер Стоун грустно покачал головой.

— Вы можете считать на пальцах, но рассуждать не умеете. Вы, наверно, думаете, что интервал между нулем и единицей равен интервалу между девяносто девятью и ста?

— А разве нет?

— А разве да? Если так — можете вы это доказать? — Роджер снял с полки кассету с пленкой и вставил ее в свой учебный проектор. Перемотав пленку, он спроецировал нужную страницу на стенной экран. Это была таблица разделов математики, которые успел к тому времени изобрести человеческий разум. — Посмотрим, как-то вы разбираетесь в этой таблице.

Близнецы заморгали. В левом верхнем углу были названия дисциплин, которые они изучили, — дальше простиралась неизвестная территория. Даже большинство названий было им незнакомо. Близнецы действительно разбирались в различных технических вычислениях — тут они не хвастали. Они достаточно освоили векторный анализ, чтобы самостоятельно разбираться в электротехнике и электронике; достаточно хорошо знали классическую геометрию и тригонометрию, чтобы владеть астрогацией, и были достаточно подкованы в неэвклидовой геометрии, тензорном исчислении, статистической механике и квантовой теории, чтобы управлять ядерной установкой.

Но им никогда не приходило в голову, что они еще и не вступали толком в огромную и полную чудес страну математики.

— Папа, — тихонько спросил Поллукс, — что такое «гипертеория»?

— Самое время, чтобы ты это узнал.

Кастор подозрительно посмотрел на отца.

— А ты сам-то учил все это, папа?

— Не все. Не совсем все. Но мои сыновья должны знать больше, чем я.

Порешили на том, что во время полета близнецы будут усиленно заниматься математикой, и не только под поверхностным руководством отца и бабушки — занятия будут вестись систематически, по заданиям заочных курсов, получаемых с Земли. Они возьмут с собой столько пленок, чтобы хватило на год, а выполненные задания будут отсылать из каждого порта, куда будут заходить. Мистер Стоун удовлетворился этим — в глубине души он считал, что человек, овладевший математическим инструментарием, может одолеть любую науку — с наставником или без него.

— Теперь, ребята, насчет вашего груза. — Близнецы навострили уши. — Так и быть, я его возьму.

— Ух как здорово, па!

— Но с условием. Вы представите мне расчеты, и я их проверю. Не пытайтесь надуть меня, не то наложу штраф. Хотите стать бизнесменами, так не путайте свою профессию с надувательством.

— Есть, сэр. Только… мы не можем определиться, пока не узнаем, куда летим.

— Это верно. Ну что ж — подойдет вам Марс в качестве первой станции?

— Марс? — Близнецы устремили взор в пространство и беззвучно зашевелили губами.

— Ну, хватит подсчитывать прибыль — вы пока не на Марсе.

— Марс? Это просто отлично!

— Очень хорошо. Еще одно; отстанете в занятиях — и я вам медного свистка не дам продать.

— Мы будем заниматься, папа!

И близнецы поскорей удалились. Роджер Стоун посмотрел на закрытую дверь с нежной улыбкой, которую редко позволял видеть близнецам. Хорошие парни! Какое счастье, что небо не наградило его парочкой послушных, воспитанных пай-мальчиков!

Добравшись до своей комнаты, Кастор схватился за сводный каталог компании «Экспорт Четырех Планет».

— Кас… — начал Поллукс.

— Не приставай.

— Ты заметил, что отец как будто всем уступает, а на деле всегда добивается своего?

— Конечно. Подай-ка мне логарифмическую линейку.

Глава 5