Филип Дик - Гончарный круг неба

— Простите, у меня и в мыслях не было вас пугать, —. успокоил Глиммунг разволновавшегося Джо. — Ваша работы превосходны, я вам об этом уже говорил. Я взял вас именно потому, что считаю вас лучшим керамистом на Земле; об этом я тоже говорил. Служитель культа был прав: вам надо поесть, чтобы немногоприйти в себя. Я сейчас что-нибудь закажу. — Глиммунг кивнул роботу-разносчику, одновременно раскуривая сигарету.

— Разве они не видят, что вы курите? — изумился Джо.

— Нет. — Глиммунг огляделся по сторонам. — Робот даже не замечает моего присутствия. — Он повернулся к Джо. — Заказывайте сами, что пожелаете.

Проглотив полную миску супа из червей и выпив кофе (как и полагалось по закону, кофе не содержал кофеина), Джо заметил:

— Боюсь, вы не понимаете, что со мной творится. Для такого, как вы...

— Для какого, как я? — переспросил Глиммунг.

— Ну, вы же знаете... — смутился Джо.

— Ни одно из живых существ себя не знает, — заявил строго Глиммунг. — Вы не знаете себя, вы не имеете ни малейшего понятия о главных своих способностях. Знаете, что для вас будет означать Подъем? То, что было скрыто в глубине вашего естества, то, что дремало в состоянии эмбриона, — все это будет реализовано. Кто причастен к Подъему, кто вовлечен в этот процесс, со всех планет, разбросанных по Галактике, — все смогут быть. Ведь вас никогда не было, Джо Фернрайт. Вы только влачили существование. Быть — значит свершать. И мы совершим великое дело, Джо Фернрайт. — Голос Глиммунга зазвенел, как сталь.

— Вы пришли рассеять мои сомнения? — обиженно проскрипел Джо. — Именно для этого вы здесь появились? Убедиться, что я не передумал и не сбежал в последний момент?

Джо, разумеется, понимал, что городит абсолютную чушь. Вот уж важная птица нашлась! Именно из-за него, Джо Фернрайта, Глиммунг, разрываясь между пятнадцатью мирами, тратит свое драгоценное время, несется на окраину Галактики подбадривать какого-то жалкого горшечника из города Кливленд. Бред чистой воды! Еще один самообман! У Глиммунга без Фернрайта хватает забот, и куда более важных...

— Это как раз и есть «важная забота», — ответил Глиммунг, прочитав мысли Джо.

— Почему?

— Потому что нет забот второстепенных. Как нет второстепенной жизни. Жизнь насекомого или паука так же значима, как ваша, а ваша — так же, как моя. Жизнь есть жизнь. Вы хотели бы прожить столько же, сколько я? Однако провели семь месяцев в адском состоянии, день за днем ожидая, пока наконец случится то, что вы считаете везением... Вот так же ждет и паук. Представьте себе паука, Джо Фернрайт. Он соткал паутину, сделал маленькое укрытие и сидит в нем. В его лапках нити, ведущие во все концы паутины. Как только в ловушку угодит пища, он получит сигнал. Для паука это вопрос жизни и смерти. И вот он ждет. Проходит день. Два. Неделя. Он все ждет: а что ему остается, кроме как ждать? Он словно нищий рыбак, закинувший удочку в ночную мглу... может, что-то появится, и он будет жить. Или же ничего не придет. Однажды он впадает в отчаяние: «Все. Добычи не будет. Поздно». И действительно, уже поздно. Он так и умирает в ожидании.

— Но я таки дождался, — буркнул уязвленный Джо.

— Да. Я пришел.

— Вы взяли... — Джо осекся. — Вы подобрали меня из жалости?

— Ничего подобного, — сказал Глиммунг. — Подъем потребует великого таланта. Многих талантов, знания многих ремесел, огромного количества искусных мастеров. Вы взяли с собой тот фрагмент?

Джо вынул из кармана куртки осколок божественного творения и поставил его на столик, рядом с миской из-под супа.

— Их тысячи, — продолжил Глиммунг. — У вас, как я полагаю, в запасе еще сотня лет. Но это ничтожно мало. Вы будете бродить среди чудесных обломков до конца своих дней. Но кто знает, может, и исполнится самое сокровенное: вы сможете в полной мере быть. И причастившись к бытию, пребудете навсегда. — Глиммунг поглядел на часы. — Через пару минут объявят ваш рейс. Пора.

Когда защелкнулись пристяжные ремни и опустился защитный экран, Джо, с трудом повернув голову, разглядел пассажира, сидевшего рядом.

На табличке обозначено имя: «МАЛИ ЙОХОС». Это была девушка одной из неземных рас.

Включились ракетные двигатели, и корабль вышел на старт.

Джо никогда еще не бывал за пределами Земли. На него навалилась нарастающая сила тяжести. «Это... не то что... лететь... из Нью-Йорка... в Токио», — подумал Джо, задыхаясь. Снова с невероятным усилием он повернулся, чтобы еще раз взглянуть на девушку с другой планеты. Ее лицо сделалось синим.

«Может быть, это типично для их расы, — решил Джо. — А может быть, я тоже весь посинел. И сейчас отдам концы». Тут заработали основные двигатели, и Джо Фернрайт потерял сознание.

Очнувшись, он услышал звуки Четвертой симфонии Малера и тихий гул голосов. Бойкая темноволосая стюардесса деловито отстегивала у Джо защитный экран и кислородную подушку.

— Вам лучше, мистер Фернрайт? — поинтересовалась стюардесса, осторожно поглаживая его волосы. — Мисс Йохос прочла вашу анкету, которую вы нам представили перед полетом, и очень хочет поговорить с вами. Вот так, теперь ваши волосы в порядке. Не так ли, мисс Йохос?

— Как вы здравствуете, мистер Фернрайт? — спросила мисс Йохос с резким акцентом. — Я порадовалась узнать вас очень. Всю продолжительность нашей дороги я удивлялась обратиться к вам, потому что я решила, что у вас и у меня много то же самое.

— Позвольте мне взглянуть на анкету мисс Йохос, — обратился Джо к стюардессе; ему передали текст, и он по диагонали просмотрел его. Любимое животное — сквамп. Любимый цвет — редж. Любимая игра — монополька. Любимая музыка — кото, классика и кимио-ито. Родилась в системе Прокс, что сделало ее в некотором смысле первопроходцем.

— Думаю, — заметила мисс Йохос, — что вы и я в одном предприятии. Несколько из нас с включением меня и себя.

— Вас и меня, — поправил Джо.

— Вы природный землянин?

— Я никогда не улетал с Земли.

— Тогда это ваш первый путь?

— Да, — кивнул Джо. Он тайком оглядел девушку и нашел, что она привлекательна. Коротко остриженные бронзовые волосы эффектно контрастировали со светло-серой кожей. К тому же она обладала необычайно тонкой талией. Сквозь воздушную блузу и трико хорошо просматривались и другие соблазнительные подробности фигуры.

— Вы морской биолог? — уточнил Джо, дочитав ее анкету.

— Действительно так. Я должна определить глубину прорастания кораллами... — она запнулась, достала карманный словарик и нашла нужное слово, — затонувших предметов искусства.