Кристин Раш - Мастер возвращений (сборник)

— А теперь? — спросил я.

Она неуверенно пожала плечами.

— Не знаю… С годами я поняла, что каждый человек интересен по-своему. Главное, нельзя опускать руки, нужно стараться что-то сделать с собой, со своей жизнью. А если стараешься по-настоящему, в конце концов что-нибудь обязательно получится…

Я кивнул. Я любил бар «Брауни» еще и потому, что часто встречал здесь людей, похожих на Лиз.

— Хотите что-нибудь выпить? — спросила она.

— Принесите, пожалуйста, минеральной воды.

— Хорошо, сейчас, — сказала Лиз и вышла.

Когда она принесла воду, я успел добраться до прощального послания Сильвии Соболь своему мужу. Оно попало практически во все средства массовой информации — равно как и крупнозернистый черно-белый фильм, снятый скрытой камерой. Пленка запечатлела настоящее избиение — ничего подобного мне еще видеть не приходилось. Правда, лица мужчины и женщины на пленке оказались размытыми, зато удары кулаками, ногами и всем, что попадалось под руку, были видны отчетливо. Мужчина колотил женщину до тех пор, пока та не упала без чувств. Потом он выпил стакан воды из графина на каминной полке и вышел.

Как ни странно, я не нашел в газетных отчетах ни одного упоминания о беременности Сильвии. Зато за шесть месяцев до ее исчезновения все средства массовой информации опубликовали сообщение о рождении Анетты.

Это была Ложь Номер Три. Во всяком случае, в разговоре со мной Анетта сказала, что, когда ее мать исчезла, она уже — или еще — носила под сердцем дитя. Возможно, девица солгала. Возможно, так оно и случилось, просто кто-то изменил соответствующую запись в свидетельстве о рождении либо до, либо сразу после того, как был выращен клон. При мысли об этом, у меня мороз пробежал по коже, но я сумел справиться с собой и стал думать только о деле, не отвлекаясь на этическую сторону вопроса. Я знал, что сообщения о «рождении» Анетты непременно должны были появиться в прессе, так как в противном случае обман раскрыли бы очень быстро. Но если сведения о ее якобы «появлении на свет» опубликовали до того, как в лаборатории клонирования был выращен поддельный ребенок Карсона Соболя, следовательно, магнат предвидел исчезновение жены или, по крайней мере, осуществлял какой-то свой план. В случае же, если объяснять существование клона пришлось задним числом, секретарю «Династии» по связям с прессой достаточно было просто объявить журналистам, что папарацци проглядели это событие, гоняясь за другими сенсациями. И, скорее всего, это сошло бы Карсону Соболю с рук.

На всякий случай я просмотрел еще несколько газет и кадров видеохроники, но не нашел ничего нового или интересного. А это означало: настала пора выяснить, что же стоит за этими официальными сообщениями на самом деле. Когда я буду точно знать, в чем солгала мне Анетта Соболь, я встречусь с ней и попробую разобраться, почему она это сделала.

И только потом, может быть, попробую отыскать ее мать.

Глава 5

Я связался с Анеттой, и мы договорились встретиться у нее. Как я и предполагал, она остановилась в самом современном и дорогом отеле Армстронга, находившемся в новом районе, который был пристроен к главному куполу несколько лет назад. Само его строительство вызвало жаркие споры и даже демонстрации протеста. Большинство коренных жителей Армстронга до сих пор уверены, что в снижении качества воздуха виноват этот «довесок» к главному куполу, увеличивший нагрузку на и без того дряхлые регенераторы и фильтро-вентиляционные станции. На самом деле все обстояло с точностью до наоборот — новый район был оборудован самыми современными средствами регенерации и очистки воздуха, поэтому после того, как он был сдан в эксплуатацию, в другие части купола стало поступать даже больше кислорода, чем раньше. Я знаю это совершенно точно, но предпочитаю держать свои соображения при себе. Для большинства жителей Армстронга это вопрос принципа, поэтому, как только речь заходит о новом районе, эмоции берут верх, а цифры и логика оказываются бессильны.

Впрочем, когда я сам попал в это место, в моем сердце неожиданно проснулась необъяснимая неприязнь к этому «городу в городе». Здесь меня со всех сторон окружали новенькие, с иголочки, здания, выстроенные из какого-то особого, суперсовременного материала бежевого цвета, обладающего такими свойствами и характеристиками, о которых тридцать лет назад нельзя было и мечтать. Кроме всего прочего, этот материал считался более долговечным, чем пермапластик, что, наверное, справедливо, но проверять это у меня не было ни возможности, ни особенного желания. Почему-то я оставался в уверенности, что лет через тридцать или пятьдесят этот квартал окажется таким же пыльным, вонючим и грязным, как тот, где разместил свою контору я.

Но покамест здесь все источало свежесть и чистоту — начиная с воздуха и заканчивая окружавшими меня четырехэтажными домами с широкими панорамными окнами, обращенными, главным образом, в сторону стены купола, которая была здесь кристально-прозрачной благодаря системе самоочистки. Во всяком случае, на ней — в отличие от остальных районов Армстронга — не было ни царапин, ни пыли, которая скапливалась с внешней стороны купола и буквально на глазах ползла вверх по стене, загораживая обзор. Проектировщики, несомненно, заранее продумали такое расположение окон, чтобы будущим жителям новых домов и постояльцам отелей было удобнее любоваться лунными пейзажами; не предусмотрели они лишь того, сколь быстро это надоедает. Окрестности Армстронга — как и вся остальная поверхность Луны — безжизненны, мрачны и унылы; стоит пройти ощущению новизны, и один вид лунных цирков, остроконечных скал и голых каменистых равнин начинает нагонять на человека смертную тоску. Нужно прожить на Луне несколько лет, прежде чем глаз начинает различать своеобразную красоту застывших лунных пейзажей.

Отель, где остановилась Анетта Соболь, представлял собой массивное пятиэтажное здание, окна которого были сделаны из стекла с односторонней поляризацией. Никто не мог заглянуть в номер снаружи, зато изнутри окна были совершенно прозрачны. Отель принадлежал компании, которая, как я узнал накануне, являлась дочерним предприятием «Третьей династии», так что Анетта, похоже, вовсе не старалась скрыть от отца свои планы. Я, во всяком случае, не заметил, чтобы она принимала какие-то меры предосторожности.

Вестибюль отеля оказался на удивление просторным, а от обстановки так и веяло роскошью и каким-то старомодным уютом. Стены здесь представляли собой огромные экраны, на которых медленно сменяли друг друга живописные виды со всех уголков галактики. Когда этот отель только открывался, местные газеты писали, что один и тот же вид используется системой видеообоев не чаще одного раза в два месяца. Помнится, еще тогда я задумался, каково это — работать в таком месте, которое каждое утро выглядит иначе, чем накануне вечером, но потом решил, что не хочу этого знать.