Сборник - Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса

– О, речь идет всего лишь о контрацепции. После этого вам будут дозволены… контакты. Любые. Не беспокойтесь, для вашего организма никаких последствий. Контрацептив действует около двенадцати часов. Поскольку мне неизвестно, будет ли наша контактерша осуждена, я вынужден предложить вам эти «специальные меры безопасности». Что-нибудь еще?

Джеймс дочитал документ. Выплата невозвратного залога… рассрочка в течение двух лет на делах «Макси-фрут» не слишком отразится…

– Нет, пожалуй, ничего больше. Я согласен.

– Тогда подпись с гемотестом, пожалуйста.

Будущий сотрудник «Вельзевул и сыновья» приложил палец к светлому пятну в углу термокопового листа, подержал минуту. Легкое пощипывание… Когда Джеймс убрал руку, пятно приобрело бурый оттенок – капелька крови заверила подлинность документа. Вельзевул тем временем проделал такую же операцию со своим листом, только вместо гемотеста использовал официальную печать, выжег на документе штампик «Вельзевул и сыновья». Затем они обменялись экземплярами, и Джеймс гемотестуально заверил другую копию.

– Итак, формальности окончены, – бодрым голосом объявил доктор, – желаете получить доступ в прошлое немедленно, лаборант?

– Да, если можно… шеф.

Максвелл постарался улыбнуться, вышло не очень убедительно.

– Волнуетесь? Это нормально. Идите за мной.

Вельзевул пошел первым, Максвелл следом. Замыкал шествие кибер. Джеймс подумал, что массивный робот наверняка вооружен, он – часть охранной системы здания.

Двигались они по коридору, здесь не было никакой стилизации, гладкие серые стены, под потолком – световые панели. Коридор мягко закруглялся, возможно, некоторые стенные панели были подвижными и скрывали вход в помещения. По дороге Вельзевул наставлял будущего темпонавта:

– Постарайтесь меньше говорить. Несмотря на разницу в языках, вы будете прекрасно понимать девушку, и ваш речевой аппарат будет выдавать понятную ей речь. Сработает навесное оборудование. Смонтируем его на голове, это наиболее безопасное место, там прибор не сковывает движений, и вы имеете минимум шансов повредить его… в случае… каких-либо непредвиденных обстоятельств. Когда возникает опасность, человек инстинктивно прикрывает голову, это заложено в нас природой. Поверьте, оборудование для вас важнее всего, оно – гарантия возвращения. Итак, мы в лаборатории.

Лаборатория представляла собой круглое помещение, так что Максвелл решил, что коридор шел по спирали. В центре была цилиндрическая кабина со стенами из непрозрачного светлого пластика. Вельзевул велел раздеться и войти. Начались «специальные меры санитарно-гигиенической обработки». Джеймс вдыхал газ из разноцветных трубок, его облучали, поворачивая на центрифуге… Вельзевул при этом не умолкал ни на минуту.

– …И помните, лаборант Максвелл, любовь, жалость, всевозможные иные чувства нежелательны. В этом отношении ваш приятель Билл Карпентер был идеальным клиентом, просто бесчувственное бревно, плоть и ничего более! Ну и одиннадцатый пункт нашего договора. В каком-то смысле я могу сравнить работу темпостата с демоном Максвелла… Э, дорогой Джеймс, мне только что пришло в голову: вы же тезка знаменитого ученого! Вам знаком термин «демон Максвелла»?

– Это гипотетическое устройство, сортирующее молекулы в замкнутом объеме? – припомнил Джеймс.

– Да, именно. «Холодные» молекулы налево, «горячие» направо. Так вот, наш прибор действует сходным образом. Ведьма ждет, верит, надеется, любит, наслаждается и страдает от того, что вкушает запретный плод. Наш же клиент холоден и жаждет лишь плотских утех… «Горячая» молекула в прошлом, «холодная» – здесь и сейчас. И темпостат, наш демон Максвелла спокойно и бесстрастно разделяет…

Максвелл вспомнил блондинку, замершую у пентаграммы. Пожалуй, он влюблен… Плевать на Вельзевула, пусть бормочет что угодно, Джеймс – хозяин своим чувствам! Он – «горячая молекула»!

Доктор смолк, и Джеймсу стало неловко, будто временный начальник мог прочесть его мысли.

– Скажите, доктор Вельзевул, – торопливо вставил лаборант, – а почему вы все операции выполняете в одиночку? Ведь фирма называется «Вельзевул и сыновья»? Где они, эти сыновья?

– Ну, название… на самом деле я – единственный постоянный сотрудник. Поскольку вы сейчас работаете на меня, можете считаться моим сыном, простите эту фамильярность.

Доктор хихикнул и защелкал клавишами кибера, бормоча: «Не беспокойтесь, я электротехник и темпоролог высочайшей квалификации…»

Джеймс поежился. Он не беспокоился, он мечтал.

– Ну, вот, – объявил наконец ученый, – мы закончили. Выходите и пригнитесь.

Джеймс ощутил прохладное прикосновение на лбу, справа и слева. Ловкие руки вставили штекеры оборудования в разъемы за ушами.

– Извольте зеркало, – предложил Вельзевул.

Должно быть, навесное оборудование было снабжено дополнительными разъемами – во всяком случае, Джеймс подключился к зеркалу. Он осмотрел себя – лоснящееся после процедур здоровое тренированное тело, влажные волосы… а на лбу появились аккуратные серебристые наросты, конические, слегка изогнутые. Рожки? Что ж, логично.

– Итак, вперед в прошлое! – бодро воззвал Вельзевул.

Темпостат оказался точно таким же, как макет из научно-популярного голо – громоздкая кабина, облепленная пультами, навесными датчиками, фильтрами и разъемами. Разница была разве что в проводке. Особняк Вельзевула не был оборудован радиосигнальной системой, потому агрегат оказался опутан густой паутиной проводов. Джеймс занял место в кабине. Ему все время хотелось потрогать «рожки», но он сдерживался.

Вельзевул защелкал клавишами, кнопками и рубильниками – Джеймс изнутри не видел, догадывался только по характерным звукам.

– Сейчас, – пробормотал ученый, – сейчас… Необходимо определиться с пространственными координатами, это займет некоторое время… так… пятьдесят три процента… дальше пойдет медленней.

– Пространственными? – спросил изнутри темпонавт. – Не временными?

– Время нам известно, – объяснил Вельзевул, – но необходимо точно определиться в пространстве, так как Земля смещается относительно Солнца, вращается вокруг своей оси…

– Да, я понимаю.

– К тому же… – голос Вельзевула звучал задумчиво, доктор наблюдал за датчиками, – траектория Земли с тех пор несколько изменилась… Пространственные координаты претерпели существенные изменения. Потерпите, друг мой, это не займет больше десяти минут, у меня достаточно мощная аппаратура. Потом мы отправим зонд.

– Вы будете наблюдать? – с тревогой спросил Джеймс. Ему стало неловко.

– Буду слушать, – спокойно пояснил Вельзевул. – Видеозапись ведется автоматически, но может быть просмотрена только в вашем присутствии либо с вашего позволения. Вы же читали договор, пункт семь?