Максим Курочкин - Кухня

Такой был клык у злого кабана.

Хаген.

Не слишком ли велик для наших мест?

2-й охотник.

Святая правда все. Целую крест.

4-й охотник.

И что же дальше сделал славный Зигфрид?

Зигфрид.

Пригнул его к земле.

3-й охотник.

Нет, не пригнул – свалил.

Как сноп упал беспомощный секач.

И там, где бок его подмял траву,

Овраг бездонный чернотой зияет.

Хаген.

Язык твой, право, удержу не знает.

Гюнтер.

Чу! Слышите – шаги!? Там ходит кто-то.

Зигфрид.

Эх, Гюнтер, Гюнтер. Что ты за король?

Пристало ли тебе шагов бояться?

Вокруг отважные твои вассалы.

Как молнии наточены мечи.

И тверже камня шеи их и руки.

Пристало ли тебе шагов бояться?

Хаген.

Не больше, чем пристало поучать

Славнейшего из королей подлунных.

Зигфрид.

Не дуй на угли ссоры, злой старик.

Тревожить демонов обид уснувших

И без тебя найдутся мастера.

Ты лучше помири нас с королем.

И сделай так, чтобы былая дружба

Вернулась к нам.

Тогда я отплачу.

И каждую невольную обиду

Сумею, как пристало, искупить.

А если вдруг свирепых гуннов рой

Или другой народ земли славянской

На земли нибелунгов нападет,

Я подниму свой меч – могучий Бальмунг

И преданность делами докажу.

Хаген.

Что скажешь, мой король?

Гюнтер.

Скажу, что Зигфрид – чистая душа.

И слишком он хорош для дружбы с нами.

Но я готов с ним выпить этот кубок

И вновь скрепить разорванный союз.

И если есть размерам кабана,

И спеси Зигфрида,

И Зигфрида бахвальству… предел.

Что ж, я готов любить его, как брата.

Так отвечать велит бургундская корона.

Охотники радуются. Зигфрид протягивает кубок с вином Гюнтеру.

Но есть и человек – он слишком слаб.

И блеск непостижимый совершенства

Для глаз его – как острые ножи.

Я не могу простить тебя, о Зигфрид.

Прости меня, мой друг невыносимый.

Хаген поражает Зигфрида копьем в спину. Зигфрид вскакивает на ноги. Стоит, шатаясь.

* * * *

Гюнтер. Я хочу рассказать людям правду о смерти короля Зигфрида. Кто будут эти люди? Я не знаю. Поймут ли они меня? Не уверен. Поверят они мне? Уверен, что не поверят.

Зигфрид . Так, наверное, и должно быть.

Гюнтер . Наверное. Действительно, кто поверит, что твоей смертью я наказываю себя за мелочность и зависть, недостойные венценосца? Кто поверит, что король Гюнтер убил короля Зигфрида, чтобы наказать короля Гюнтера?

Зигфрид . Я поверю.

Гюнтер . Ты поверишь… А поверишь ты, что я убил тебя, чтобы сохранить нашу дружбу, чтобы ее не повредили время и наша королевская спесь, наши жены и наши советчики…

Зигфрид . Я поверю.

Гюнтер . А ты поверишь, что я долго не мог решить – кому из нас умереть ради дружбы. Ты поверишь, что я решил убить тебя только потому, что нашел в себе силы не перестать любить Зигфрида после того, как предам его?

Зигфрид . Я поверю.

Гюнтер (меняясь). О, какой ты доверчивый, Зигфрид! (Меняясь еще раз.) Но почему ты не сказал мне, что становишься беспомощным в темноте? Почему ты не доверил мне – твоему лучшему другу, свою тайну? Почему я должен подсылать специального человека к твоей жене, чтобы узнать правду? Я! Я! Почему? Ответь!

Зигфрид . К жене?..

Гюнтер . Ты побоялся, что я смогу воспользоваться этим знанием.

Зигфрид . Я, наверное, действительно перед тобой виноват, друг.

Гюнтер . Тогда – умри. Получи по вере своей.

Зигфрид . Даже не знаю, что тебе сказать. (После паузы.) Я постараюсь.

* * * *

Кухня. Зигфрид лежит на столе. Укрыт щитами, обложен погребальными тыквами, присыпан зерном.

Кримхильда (Зигфриду). Вот теперь я тебя узнаю.

Мама Валя . Как ты себя чувствуешь?

Кримхильда (не слушая). Мой муж Зигфрид был мертв, поэтому я не могла его узнать, когда он был жив. Теперь я снова тебя узнала.

Мама Валя . Марина, принеси валерьянку.

Медянкина . У нас только валокордин остался.

Мама Валя . Неси валокордин.

Кримхильда . Как думаешь, мама, каким гребнем лучше расчесать моего мужа – желтым или этим, с большими красными зубами? Я вижу, тебе больше нравится красный. Может быть, ты и права – умереть крысой, это к богатству.

Мама Валя . Я не понимаю тебя. При чем тут крысы?

Кримхильда . У крыс красная кровь. Разве ты не знала?

Мама Валя . У людей тоже красная кровь.

Кримхильда . У людей кровь – цвета денег. У кого медные деньги, у того кровь медная, у кого золото – золотая. Если бы у людей была красная кровь, они были бы крысами, а крысы решили бы, что они люди. А если крысы решат, что они люди, крысы выйдут на улицы, чтобы купить своим девушкам пива и мягких игрушек. Пострадают дети.

Мама Валя . Надюша, выпей.

Кримхильда (в полном ужасе). Где я? Зигфрид, любимый, где я?

Мама Валя . Поплачь, дочка, поплачь. Станет легче.

Кримхильда . Ты слышишь, Зигфрид, эти люди чародеи. Копье убийцы еще не успело пустить корни в твоей спине, а они уже перенесли нас в другую страну. И это очень странная страна. Здесь плачут, чтобы стало легче. (Смеется.) Ты можешь в это поверить?

Повар Х.Ц . Надо что-то делать.

Повар Г.Ц . Пойду поговорю. (Идет к Гюнтеру и Хагену.) Прошу прощения, что прерываю…

Хаген . Мы молчали.

Повар Г.Ц . Тем более прошу меня простить. Надежде Петровне плохо. Ей нужен врач.

Гюнтер . Я не врач.

Повар Г.Ц . Ее нужно отправить в город.

Гюнтер . Отправляйте.

Повар Г.Ц . Для этого нужно выйти.

Гюнтер . Выходите.

Повар Г.Ц . Но…

Гюнтер . Я больше не держу вас.

Повар Г.Ц (радостно). Можно им сказать?

Гюнтер . Говори.

Повар Г.Ц. возвращается к людям кухни.

Мама Валя. Ну что?

Повар Г.Ц. Трам пам пам пам пам пам пам. По домам!

Общий вздох облегчения. Все начинают говорить одновременно и возбужденно. Кто-то смотрит на часы – прикидывает, успеет ли к футболу, кто-то ищет запропастившуюся сумочку. Снимая на ходу поварские одежды, люди кухни направляются оживленной группой в подсобное помещение-раздевалку. Прощаются на ходу с остающимися. Остаются: Гюнтер, Хаген, Татьяна Рудольфовна, Кримхильда, Ленивец.