Тед Чан - Понимай
Он не создал команду для произнесения, это совсем не сенсорный спусковой механизм. Это выключатель в памяти: команда запускает цепь восприятий, индивидуально безвредных, которые он вложил в мой мозг как адские машины. Ментальные структуры, возникшие в результате этих записей в память, теперь разрешаются орнаментом, формируя гештальт, который определяет растворение меня. Я сам проинтуичил Слово.
Тут же разум мой запускается как никогда быстро. Против моей воли летальное осознание навязывает себя мне. Я пытаюсь затормозить ассоциации, но эти воспоминания не подавить. Процесс идет неумолимо, как следствие моего сознания, и я, как человек, падающий с высоты, могу только наблюдать.
Идут миллисекунды. Моя смерть происходит у меня на глазах.
Образ бакалейной лавки, проходящего мимо Рейнольдса.
Психоделическая рубаха на мальчишке. Рейнольдс запрограммированными образами внедрил в меня внушение, чтобы моя «случайным образом» перепрограммированная психика осталась восприимчивой. Еще тогда.
Времени нет. Единственное, что я могу, — перепрограммировать себя случайно сейчас, в бешеном темпе. Акт отчаяния, может быть, ведущий к увечью.
Странные модулированные звуки, которые я услышал, войдя к Рейнольдсу.
Я воспринял роковые наития раньше, чем поставил какую-либо оборону.
Я разрываю свою психику на части, но заключения становятся яснее, разрешение острее.
Я сам, строящий имитатор.
Создание этой оборонительной структуры придало мне восприимчивость, нужную для распознания этого гештальта.
Я уступаю его превосходящей изобретательности. Она очень пригодится ему в его предприятии.
Прагматизм служит спасителям куда лучше эстетизма.
Интересно, что он будет делать после того, как спасет мир?
Я воспринимаю Слово и средства, которыми оно действует, и потому я растворяюсь.
Примечание автораЭто самый старый рассказ в этой книге, и он мог бы вообще никогда не появиться в печати, если бы не Спайдер Робинсон, один из моих инструкторов в «Кларионе». Рассказ набрал целую пачку отказов, когда я рассылал его впервые, но Спайдер меня подвигнул послать его снова, когда у меня в резюме уже значился «Кларион». Я кое-что переделал и отослал его, и на этот раз реакция была куда благожелательнее.
Зародышем истории послужило небрежное замечание, сделанное моим соседом по комнате в колледже: он тогда читал «Тошноту» Сартра, где главный герой во всем, что видит вокруг, находит только бессмыслицу. И мой сосед поинтересовался: каково это было бы — во всем находить смысл и порядок? Меня это навело на мысль о повышенном восприятии, что предполагало сверхинтеллект. Я стал думать о том, в какой момент количественные изменения — улучшенная память, более быстрое распознавание образа — дают качественную разницу, совершенно новую форму познания.
И еще я думал о возможности понять, как на самом деле работает наш разум. Некоторые люди уверены, что нам наш разум понять невозможно — они приводят аналогии вроде «никто не может увидеть собственное лицо своими глазами». Меня эти аналогии никогда не убеждали. Может оказаться, что мы действительно не можем понять собственный разум (при определенных значениях слов «понять» и «разум»), но, чтобы я с этим согласился, понадобятся аргументы куда более убедительные.
Примечания
1
Позитронно-эмиссионная томография. — Примеч. пер.
2
из ничего (лат.).
3
Да будет слово (лат.).
4
чистая доска (лат.).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});