Дмитрий Колесов - Однажды в СССР. Повесть вторая: «Как верили в себя...»

— Много ты в этом понимаешь, — заметил капитан.

— В спорте я уже ветеран и многое для меня не тайна. Да и выбрал я себе другую профессию — штурмана, а не спортсмена-любителя.

— Резко судишь, не по рангу, однако по существу, — продолжал разговор капитан, даже во время того, как я накладывал ему швы.

— Ну вот и все, — окончательно обработав рану, доложил я.

— А ты спец, — заметил кэп.

— Была практика, ребята в команде мне доверяли и говорили, что у меня легкая рука.

— Так и есть, я это тоже заметил. Чтобы не было непонятного, у меня послезавтра состоится назначение на тихоокеанский трамп и никаких недоразумений не должно быть. Мне было нужно тихонько пересидеть это время, а я пошел в ресторан, помянуть своего учителя. Были причины. Я могу отсюда позвонить домой?

— Телефон есть и я вас конечно не гоню, но…

— Дома у меня тяжко, жена предъявила ультиматум, — разоткровенничался он.

Хотя какая тут откровенность, стандартная ситуация, из трех морских семей, в двух такое же есть точно. Переночевал кэп на квартире, а утром узнал у кого проходят мои документы, записал все данные по мне и ушел. Я боялся даже надеяться…

Через два дня Соболев позвонил и назначил встречу в пароходстве, где подвел меня к нужному служащему и сказал:

— Вот мой четвертый помощник. Оформляйте, документы уже у вас, — попрощался и ушел, поправив щегольскую капитанку.

Оставил меня под прицелом злобных взглядов кадровиков. Как же, законная прибыль обломилась.

Таким образом я попал на этот, такой лакомый для всех моряков, трамп. Его величество Случай и немного бокса, нет — савата.

Наш сухогруз «Архангельск», был спроектирован и построен в Финляндии. Неограниченный район и большая дальность плавания, наряду с дедвейтом почти в 9000 тонн, делали судно почти идеальным кандидатом для работы без графика. Работы рассчитанной на высокий профессионализм, удачу и риск капитана. Трамп был хорошим инструментом для зарабатывания иностранной валюты, разумеется при соответствующем капитане, а про нашего мастера ходили легенды. Хотя судну не было и десяти лет со дня постройки, оно прошло серьезный ремонт в Турку, на верфи изготовителя, где его немного переоборудовали. В частности, добавили десяток пассажирских кают разного класса. Экипаж, в основном, состоял из очень опытных специалистов, но были и не очень, скажем так. Присутствовало некоторое количество «блатных», среди которых затесался и я.

Целый год мы кружили вокруг южной Америки, переходя из Тихого океана в Атлантику и обратно, причем Канала старались избегать. Дорого. Благодаря опыту и удачливости мастера, мы очень неплохо зарабатывали для страны и немножко для себя. Даже по заграничным меркам. Экипаж уже полностью поменялся, однако без замен оставались я и капитан. С капитаном ясно — первый после Бога или Генерального секретаря. Я же оказался незаменим в связи со знанием английского и испанского языков. Причем был силен в знании морской терминологии логистики и транспорта — вот где помогли переводы выполняемые мною для ялтинских портовиков. Да и португальский я быстро осваивал, жизнь заставляла. Но главное, я оказался небесталанным в погрузочно-разгрузочных работах, здесь я с благодарностью вспомнил стажировку вторым в мой первый Северный морской путь. И со временем, я стал настоящим искусником технологических схем: судно — склад, склад — судно, судно- судно… и вечным вахтенным начальником на стоянках в порту. Так, что южные моря я повидал, а вот южные города… видел исключительно с погрузочных терминалов порта или со стоянок на рейде. Такая работа.

Годичная эксплуатация судна, в далеко неблагоприятных климатических условиях, сказалось на его техническом состоянии и оно было поставлено на текущий ремонт в порту… города Барселоны (Венесуэла). Ремонтом занялся уже третий состав экипажа, мастер улетел в отпуск, а я опять остался проводить смычку и.о. капитана нашего судна с руководством от венесуэльской стороны. Как ветеран нашего трампа, так сказать.

После года интенсивной работы, это была эдакая синекура и я ею наслаждался в полной мере. Довольно часто мне приходилось бывать в разных присутственных местах города, для согласования текущих нужд судна и экипажа, а так же многого всякого другого, возникающего при ремонте судна вдали от Союза. Старпом, исполняющий обязанности капитана, мне полностью доверял и скинул на меня всю текучку по контактам с береговыми службами. Одно настораживало меня, через чур пристальное внимание к моей персоне первого помощника капитана — замполита. Ну да ладно, Бог не выдаст — свинья не съест. Так я считал.

Но недолго музыка играла, недолго фраер банковал. В смысле, недолго продолжалась моя синекура и через неделю я был вызван к старпому.

— Видишь ли, Николай, нужно обязательно помочь друзьям из Венесуэлы и выбор пал на тебя. Как бы мне этого не хотелось, но им понадобился штурман владеющий испанским и португальским языками, да еще имеющий опыт работы на буксирах. Сам понимаешь, кто оказался таким в нашей команде. Эта просьба местных граждан, поддержана на уровне советского посольства в Каракасе и нами уже получены все разрешительные документы на твой наем. Сегодня у тебя встреча с нашим консулом и представителем нанимателя.

— Насколько я понимаю, заднего хода нет?

— Абсолютно, сдавай дела и передавай свои контакты на берегу второму помощнику.

— Есть, — это все, что я мог сказать.

Встречу мне назначили в номере люкс отеля Гранд Марина, совсем рядом с портом. Когда служащий гостиницы сопроводил меня в нужный номер, то я… Скажем так, обалдел.

— Здравствуй Николай, вот уж не думал, что я тебя здесь увижу, — сказал Маркиз и обнял меня. — Это для меня настоящий сюрприз.

Так вы знакомы? — удивленно спросил работник посольства, с недоумением поглядывая на нас. Третьим человеком в номере был венесуэлец, сеньор Федерико. Как оказалось, он работал в столице и являлся представителем некоего правительственного учреждения Венесуэлы. Конкретное название организации не уточнялось, а он отправлялся в рейс с нами и еще вместе со своими тремя помощниками. Типичными головорезами, как видно служащими в той же конторе, но имеющими другую специализацию.

— Это был мой ученик в Союзе, сеньор Каюмов, когда я там работал тренером по боксу в спортивном обществе «Динамо». Кстати Николай чемпион СССР и если бы он выступал в Мехико, то стал был олимпийским чемпионом в тяжелом весе. Но в спорте нет сослагательного наклонения… Вот уж не ожидал, увидеть его здесь и в этом качестве.

Все это время, пока они меня обсуждали, я находился в ступоре. Как говорится, судьба играет человеком… а человек играет на трубе.