Герберт Уэллс - Война миров

Второе чудовище последовало за первым. Артиллерист осторожно пополз по горячему пеплу вереска к Хорзеллу. Ему удалось доползти до канавы, тянувшейся вдоль края дороги, и таким образом он добрался до Уокинга. Рассказ артиллериста был очень краток. Через Уокинг нельзя было пройти. Немногие уцелевшие жители, казалось, сошли с ума. Многие сгорели заживо или были обожжены. Он повернул в сторону от огня и спрятался в развалинах, когда один из гигантов вернулся. Он видал, как чудовище, преследуя бегущих, схватило одного из них своим стальным щупальцем и размозжило ему голову о сосновый пень. Когда стемнело, артиллерист стал пробираться дальше и добрался до железнодорожной насыпи.

Потом он направился к Мэйбюри, в сторону Лондона, думая, что там будет безопаснее. Люди прятались в погребах и канавах, и многие из уцелевших бежали к Уокингу и Сэнду. Его мучила жажда. Около железнодорожной арки он увидел водопровод, вода била ключом на дорогу из лопнувшей трубы.

Вот и все, что я смог у него выпытать. Он несколько успокоился, рассказывая мне обо всем, что ему пришлось видеть. С полудня он ничего не ел. Он сказал мне об этом еще в начале своего рассказа. Я нашел немного баранины и хлеба в кладовой и принес ему еду. Мы не зажигали лампу, боясь привлечь внимание марсиан, и наши руки часто соприкасались, нащупывая еду. Пока он рассказывал, окружавшие предметы стали неясно выступать из мрака, за окном виднелись затоптанные кусты и сломанный шиповник. Можно было подумать, что по полянке промчалась толпа людей или животных. Теперь я мог рассмотреть лицо артиллериста, перепачканное, бледное, — такое же, вероятно, было и у меня.

Закусив, мы поднялись осторожно в мой кабинет, и я снова выглянул в открытое окно. За одну ночь цветущая долина превратилась в долину развалин. Пожар догорал. Там, где раньше бушевало пламя, теперь чернели клубы дыма. Бесчисленные развалины разрушенных и покинутых домов, поваленные обугленные деревья, скрытые раньше мраком, казались такими ужасными в сумерках рассвета. Кое-что уцелело среди всеобщего разрушения каким-то чудом: белый железнодорожный семафор, часть оранжереи. Никогда еще в истории войн не было такого разрушения. Поблескивая в свете зари, три металлических гиганта стояли около ямы, и их колпаки поворачивались, как будто они любовались произведенным опустошением.

Мне показалось, что яма стала шире. Вспышки зеленого пара беспрерывно взлетали навстречу разгоравшейся заре — клубились, падали и исчезали.

Около Чобхема вздымались столбы пламени. С первым лучом рассвета они превратились в столбы кровавого дыма.

Глава 12. Разрушение Уэйбриджа и Шеппертона

Когда совсем рассвело, мы отошли от окна, откуда наблюдали за марсианами, и тихо спустились вниз.

Артиллерист соглашался со мной, что в доме оставаться опасно. Он предлагал идти в сторону Лондона. Там он присоединится к своей батарее конной артиллерии. Я же хотел вернуться в Летерхэд. Пораженный могуществом марсиан, я решил увезти жену подальше, в Ньюхэвен. Я предчувствовал, что скоро окрестности Лондона неизбежно станут сценой ужасной борьбы, пока чудовища не будут уничтожены.

Между нами и Летерхэдом, однако, находился третий цилиндр, охраняемый гигантами. Будь я один, вероятно, положился бы на свою судьбу и пустился бы напрямик, но артиллерист разубедил меня.

— Вряд ли вы поможете своей жене, если сделаете ее вдовой, — сказал он.

В конце концов я согласился идти вместе с ним, под прикрытием леса, к северу до Стрит-Кобхэма. Оттуда я должен был сделать большой круг через Эпсом, чтобы попасть в Летерхэд.

Я хотел отправиться сразу, но мой компаньон был опытным военным. Он заставил меня перерыть весь дом и отыскать флягу, в которую налил виски. Мы набили свои карманы сухарями и ломтиками мяса. Потом вышли из дому и пустились бегом вниз по размытой дороге, по которой я шел прошлой ночью. Дома казались вымершими. На дороге лежали рядом три обуглившихся тела, пораженных тепловым лучом. Кое-где валялись брошенные или потерянные вещи: часы, туфля, серебряная ложка и другие малоценные предметы. На повороте к почтовой конторе лежала на боку распряженная тележка со сломанным колесом, нагруженная ящиками и мебелью. Несгораемый ящик был, видимо, наспех открыт и брошен среди разной рухляди.

Дома в этой части не особенно пострадали, горела только одна сторожка при Приюте. Тепловой луч скользнул только по трубам. Однако, кроме нас, на Мэйбюри-Хилл, повидимому, не было ни души. Большая часть жителей бежали, вероятно, к Старому Уокингу по той дороге, по которой я ехал в Летерхэд, или прятались где-нибудь.

Мы спустились вниз по переулку, мимо намокшего от града мертвеца в черном, вошли в лес у подножия холма и добрались до полотна железкой дороги, никого не встретив. Лес по ту сторону железной дороги казался сплошным буреломом. Далеко кое-где торчали обгоревшие стволы.

На нашей стороне огонь только опалил ближайшие деревья и не произвел больших опустошений. В одном месте, очевидно, лесорубы еще работали в субботу. Деревья, срубленные и свежеочищенные, лежали на просеке, среди кучи опилок, около паровой лесопилки. Рядом стояла пустая лачуга. Все было тихо; воздух казался неподвижным, даже птицы куда-то исчезли. Мы с артиллеристом переговаривались шепотом и часто оглядывались. Раз или два мы останавливались и прислушивались.

Скоро мы приблизились к дороге и услышали стук копыт. В сторону Уокинга медленно ехали три кавалериста. Мы окликнули их, и они остановились. Мы быстро подошли к ним. Это были поручик и двое рядовых 8-го гусарского полка с каким-то прибором вроде теодолита. Артиллерист объяснил мне, что это гелиограф.

— Вы первые, кого я встретил на этой дороге сегодня утром, — сказал поручик. — Что тут у вас такое заварилось?

Он казался озабоченным. Солдаты смотрели на нас с любопытством. Артиллерист спрыгнул с насыпи на дорогу и отдал честь.

— Пушку нашу взорвало прошлой ночью, сэр. Я спрятался. Хочу догнать батарею, сэр. Вы увидите марсиан, я думаю, если проедете еще с полмили по дороге.

— На какого черта они похожи? — спросил поручик.

— Великаны в броне, сэр. Сто футов высоты. Три ноги, тело похоже на алюминиевое, с огромной головой в колпаке, сэр.

— Рассказывай! — воскликнул поручик, — Что за чепуху, ты мелешь?

— Сами увидите, сэр. У них в руках что-то вроде ящика, сэр, из него вспыхивает огонь и убивает на месте.

— Вроде пушки?

— Нет, сэр. — И артиллерист стал говорить о тепловом луче. Поручик прервал его и обернулся ко мне. Я все еще стоял на насыпи у дороги.