Алексей Барон - Эпсилон Эридана. Те, кто старше нас
В разговор вступил Ван Вервен.
— Погодите. Горизонтальные рули может заклинить в положении «погружение». Лодка тогда пойдет вниз и ударится о дно. Так мы ее утопим.
— Как же быть?
— Подстерегите момент, когда начнется какое-нибудь минимальное всплытие. Кажется, дно под ней повышается?
— Да.
— Тогда ждем.
Энергии лодке все еще хватало. Используя аккумуляторы, она плыла со скоростью более двадцати шести узлов, как и прежде не реагируя на радиоуговоры. Курс ее сначала зигзагообразно менялся, но потом выровнялся.
— В сорока милях к северо-западу начинается район подводных пещер, — предупредил софус. — Возможно, лодка попытается скрыться в одной из них.
— Было бы разумно, — кивнул Бертран.
— Во всяком случае — логично, — сказал Реджинальд.
— Не успеет, — заявила Луиза. — Рельеф дна повышается.
— Реджи, слышишь?
— Не только слышу, но и вижу. Лодка должна пройти над подводным хребтом через пять-шесть минут.
— Стреляй примерно в километре до гребня.
— Понял.
— Скорость — двадцать пять узлов, — доложил софус.
Бертран потер руки:
— Ага, падает.
Реджинальд усмехнулся.
— А ты сомневался?
— Сомневаться полезно, Реджи.
— Не сомневаюсь, кэп.
— Этого-то я и побаиваюсь в тебе, парень.
Микроволновый удар настиг беглянку там, где и планировалось, — в полумиле от вершины хребта Биба, на глубине шестьсот с небольшим метров. Приборы сообщали, что удар достиг цели, система управления либо повреждена, либо дезорганизована. Но по этой же причине автоматика аварийного всплытия не сработала, лодка на поверхность не вышла. Напротив, потеряв контроль за своим движением, подводный корабль сел на скалистый грунт. Через сброшенные гидрофоны был слышен скрежет металла.
— Сработано не слишком чисто, — отметил Бертран. — Воздух не шипит?
— Нет, — сказал Реджинальд. — Обошлось без пробоин.
Поколебавшись, добавил:
— Вроде бы.
— А ты усваиваешь уроки.
— А вы, конечно, сомневались, сэр.
— Нет. На этот раз — нет. Я же знаю, что ты трусоват. И чем тебе страшнее, тем больше болтаешь. Пожалуйста, перестань гладить свои коленки!
— Свои колени-то. Хочу — глажу.
— Ткань скрипит невыносимо.
— Хорошо, — сказал Реджи.
И начал вздыхать. Делал он это, как и все, что делал, весьма артистично.
Усилием воли Бертран заставил себя отвлечься от шумопроизводителя и сосредоточился на управлении. Приводнившись несколько в стороне, он выждал еще полчаса. За это время морская вода охладила раскаленную обшивку «Гепарда». Шипение, свист, бульканье за бортом утихли. Стал слышен ветер. Рассерженные волны так шлепали по броне, что брызги взлетали выше надводной части шнелльбота, раз за разом окатывая иллюминаторы.
— Так можно и морскую болезнь заполучить, — озабоченно сказал Реджинальд.
— Штормит, — меланхолично согласился Бертран. — Сам будешь спускаться в батискафе, Якоб?
Некоторые люди способны внушать уважение ничего для этого не делая, просто не суетятся. Обратиться к ним с прямым приказом практически невозможно.
Ван Вервен ответил не сразу. Подумал, потом спокойно кивнул.
— Робот слишком громоздок для осмотра отсеков.
Бертран заколебался.
— Знаешь, лучше повременить.
— Почему?
— Существует еще и ручное управление пуском торпед.
— Ты думаешь, там есть кому их пускать?
— Кто знает. Похоже, что на этой планете ни в чем нельзя быть уверенным. Не так ли, Реджи?
— Возможно, — допустил второй пилот.
— Так что же делать? — спросил Ван Вервен.
— Скоро к лодке подойдет вторая гидрофонная станция. Если с ней ничего не случится, тогда и начнем.
— Что ж, разумно.
— Якоб, поешь что-нибудь, — сказала Луиза.
— Спасибо, пока не хочу.
— Правильно, — одобрил Реджинальд. — При ранениях в живот… Ой, что-то не то болтаю.
Ван Вервен усмехнулся.
— При ранениях в живот? Ядерной торпедой?
— Да, да, молод и глуп, — согласился Реджинальд. — Обижаться на меня нельзя. Включить наружную вентиляцию? Обожаю морской воздух. Навевает, знаете ли. Паруса и все такое. Вдохнешь, бывало, полной грудью…
— Пожалуй, у тебя есть одно достоинство, — утомленно сказал Бертран.
— Ух ты! Какое?
— Инициативность.
— Может, оно и одно, — задумчиво ответил Реджинальд, — но его много.
— Даже очень.
— Верно. Так, где эта кнопочка, сэр?
— Знаешь, чем отличается мопс от глупса?
— Чем?
— Мопсов у нас нет.
— Да-а? — Реджинальд с сомнением покосился на Луизу. — Так где кнопочка, сэр?
— А вон там, рядом со счетчиками радиации. Видишь, огоньки мигают? Красные такие? Вдохнешь, бывало, полной грудью…
— Надо же! А я и не заметил. Луизка потрудилась на славу. Набабахала.
— Реджи, перестань меня цеплять, — начала сердиться Луиза. — А то знаешь.
— Эге! Сквозь косметику проступило лицо. Берт, ты не мазохист?
Тут Луиза не выдержала, слегка пнула его в ногу.
— Папе пожалуюсь, — пригрозил Реджинальд.
— Тихо, — сказал Бертран.
Оба примолкли.
— Нет, показалось. Лу, продолжай воспитание.
— Что показалось? — заинтересовался Ван Вервен.
— Да вроде пятно какое-то.
— Где?
— На дне.
Ван Вервен наклонился к его экрану.
— Не вижу.
— Показалось, значит.
— Вторая акустическая станция подошла к лодке, — доложил софус.
— Расстояние?
— Тридцать четыре метра от правого борта.
— Давай-давай, показывай.
Софус дал изображение со дна. Темный борт субмарины занял почти весь экран. Лодка лежала с заметным креном, так что в луче прожектора различалась поверхность палубы с кольцами люков над ракетными шахтами. Дальше к носу располагался обтекаемый нарост рубки. На ней светилась люминесцентная надпись.
— «Си Гвард», — прочел Реджинальд. — Морской страж, значит. Ну и кого подстерегал сей страж?
— Пора узнать, пожалуй, — сказал Ван Вервен.
— На всякий случай тоже подходи сбоку, — посоветовал Бертран.
— Хорошо.
— Берт, а можно мне с ним? — спросил Реджинальд.
— Нет.
— А Ты вообще умеешь говорить «да»?
— Умеет, — сообщила Луиза. — Хватит намеков, не то…
— Эх, нет в тебе утонченности, Луизка. Одни утолщенности.
Ван Вервен спустился в батискаф и задраил люки.
— Готов.
Дно «Гепарда» раскрылось, в его трюм хлынуло море.
— Отсоединяю кабели, — сообщил Бертран.
— Понял.
Батискаф с почтенным именем «Нерей» скользнул вниз. Ван Вервен тут же включил электромоторы на погружение, чтобы не стукнуться о дестроер. Под плоским брюхом шнелльбота сияло электрическое зарево. Благодаря сильным лампам вода некоторое время была совершенно прозрачной, едва заметной. Затем ожерелье прожекторов отдалилось, уменьшилось, слилось в смутное пятно, которое к тому же начало смещаться в сторону.
Внешний слой обшивки «Нерея», выполненный из сверхупругих композитов, начал сплющиваться под растущим давлением забортной воды. Объем судна при этом уменьшался, облегчая погружение.
— Быстро опускаешься, — проворчал Бертран.
— Нормально.
— Ладно, мудрыми советами мешать не буду. Но на связи остаюсь постоянно. Сообщай, если что.
— Добро.
Менее чем за четверть часа батискаф достиг дна и застопорил винты вертикальной тяги. Воцарилась тишина. Слышно было только потрескивание прочного корпуса от давления водной толщи. Никаких других звуков снаружи не доносилось. За пределами зоны освещения нависла плотная тьма.
Сориентировавшись по карте и сигналам «Гепарда», Якоб включил двигатели горизонтальной тяги, продвинув суденышко на сотню метров вперед. Туда, где приборы обнаружили отлогий подъем дна.
Свет носовых фар лег на илистую поверхность с обрывками белых, похожих на проволочные, спиралей. Так выглядят виргуллярии — особая форма глубоководных животных. Их вытянутые тела шевелились, колеблемые током воды. По этим движениям легко угадывалось направление придонного течения.
Оно оказалось попутным. С его помощью до цели можно было добраться минут за пятнадцать ускоренного хода. Вот только существовали сомнения в том, стоит ли применять ускоренный ход. До сих пор «Си Гвард» характер проявляла малодружелюбный. Но все складывалось вроде благополучно, а полной безопасности на свете не бывает… Ван Вервен дал полную мощность электромоторам.
— А профессор-то — ничего, — прокомментировал Реджинальд. — Может.
Бертран и Луиза промолчали, вглядываясь в экраны. Потом командир незаметно постучал по подлокотнику кресла, а Луиза перекрестилась.
Субмарина лежала на глубине, недоступной свету поверхности. Маленький автоматический скиф-разведчик освещал сверху ее среднюю часть. Тишину нарушал писк гидролокатора, да где-то в недрах «Си Гварда» шипел воздух. Якоб прислушался. На течь это было не похоже, поскольку не улавливались характерные звуки бьющей под давлением в сотни атмосфер струи. Струи, запросто ломающей человеческие кости. Пробоина на глубоководном судне такая вещь, что, раз увидев, не забудешь…
