Игорь Сыченко - Тень Луны

— Зовите Хезби. Его зовут Артур Хезби…

Жан пулей промчался к выходу и открыл дверь. Саша убрал руки. Девушка пыталась выглядеть бодро. Андрей с ужасом заметил, что пистолет так и лежит на полу. Он пнул оружие в угол, где его было не видно со входа. Если никто из охраны не пройдёт в помещение, то можно считать, что им повезло!

Хезби вошёл и с удивлением посмотрел на Кейт.

— Артур, передай, чтобы срочно задержали пуск, — сказала девушка.

— Но…

— Быстрее! — Кэтти нашла в себе силы даже прокричать. — Всё объясню потом. Нужно срочно отложить запуск!

— Хорошо, — ответил Артур и, достав рацию, передал срочное распоряжение. — А они и не собирались начинать без вас, — прослушав ответ, сказал охранник. — Хотели уже идти искать…

Сначала усмехнулась Кэтрин, а затем и рассмеялась. Такого усталого и искреннего смеха Андрей никогда не слышал. Саша и Жан подхватил волну.

Булдаков их понимал. Он стоял и улыбался. Мир обрёл завершённость и чёткость. Все они прошли через своеобразный катарсис и теперь уже не могли жить как прежде.

Один Артур Хезби стоял и смотрел на всех как на сумасшедших. Он так и не понял, почему они смеются.

Эпилог

Эта ночь была самой прекрасной. Кэтрин, наконец, могла побыть наедине с Алексом. Лес не шумел. Он шептал тихую мелодию. Папоротники поднимались выше колен. Луна висела ярким фонарём на тёмном небе. Звёзды, выпустившие свой свет миллионы лет назад, украшали его тёмное полотно.

Тихое дуновение ветерка принесло запах костра и шашлыков. Кэтрин обернулась. Алекс собрал шампуры и уложил их на тарелки. Он почувствовал взгляд и помахал ей рукой. Кэт помахала в ответ. Алекс взял посуду с едой, крикнул: «Уже готово!» и направился в дом.

Кэтрин поднялась, сладко потянулась и направилась к двери. Ей владела абсолютная свобода. Она уже не помнила ни обязанностей, ни каких бы то ни было ограничений. Пусть это не продлится долго, да и она сама не хотела, чтобы отдых длился вечно. Нет, это был перерыв пред новыми открытиями и работой, которую она любила.

Кейт шла к дому, вдыхая пьянящий аромат соснового леса. Ночная свежесть создавала приятное ощущение прохлады. Сознание было ясно как никогда, и она впитывала дух природы.

Домик был деревянный. Поднимаясь, Кэтрин прислушивалась, как скрепят ступеньки.

Дверь оказалась открытой. Она заглянула. Алекс с кем-то говорил по телефону:

— …Да, конечно, мы будем, — сказал он и положил трубку, а затем снова принялся колдовать над столом. — А я тебя слышу, — игриво произнёс Алекс и обернулся.

— От тебя не скрыться. Ты же у нас безопасник, всех найдёшь, — с улыбкой сказала Кэтрин, подходя к столу, на котором стояли различные угощения. — Такое ощущение, что ты наготовил не на двоих…

— Думаешь мало? — посмеялся он и подошёл. — Не уходи далеко.

— Я просто опьянела от этого леса…

— Я же обещал показать тебе Новгород.

— Спасибо. Сейчас мне даже лучше, чем в городе. Тут так спокойно и хорошо. А я звёздами залюбовалась, — она подошла к лестнице и, как ребёнок, указала на небо. — Ни облачка, так светло и ясно!

— Благодаря тебе они стали ближе, — сказал Алекс и подошёл.

— Ну, не только мне. И даже не столько мне…

— Не скромничай. Без тебя бы сейчас не обсуждали технические детали первого межзвёздного полёта. Сейчас обкатаем челноки внутри Солнечной Системы, а потом…

Она улыбнулась.

— Кажется, кто-то звонил. Кто это был? — спросила девушка.

— Жан, — ответил Алекс. — Спрашивал, как у нас дела и сказал, что Диана приготовила нам подарок.

— Какой?

— Не знаю. Скрывают, придётся открывать новое дело и проводить расследование.

— Я уверена, это картина. Она так великолепно рисует! Помнишь?

— Да. Она просто молодчина. Я был так поражён, когда увидел!

Когда Кейт впервые рассматривала картины, она не сразу поверила, что их нарисовала Диана. Девочка в основном работала над пейзажами и недавно стала ходить в художественную школу. Жан с гордостью заявлял, что среди воспитанников ей нет равных. Учителя уверяли его: у девочки большое будущее, и добавляли: в картинах Дианы присутствует нечто неуловимое, неземное, с чем француз соглашался и загадочно улыбался.

— Кэтти, я не нашёл одну фотографию…

— Какую?

— Твою. Мою любимую фотографию…

Кэтрин вспомнила Эндрю. Жаль, что теперь она его никогда не увидит. Девушка не знала, верно ли она поступила, но иначе просто не могла.

— Её у меня нет, Алекс.

— Почему? — видимо, он заметил перемену в её голосе.

— Я отдала её Эндрю, но я заказала копию.

— А зачем она ему?

— Хотел, чтобы моя фотография была у него. Он приходил перед нашим отлётом.

— А ты не знаешь, где он? Я не могу до него дозвониться.

— Знаю, — ответила Кэтрин. Слава Богу, Эндрю избавил её от сложностей с объяснением ситуации. Девушка бы с трудом смогла всё рассказать. — Он предвидел твой вопрос, поэтому написал письмо. Эн не хотел омрачать нашу… в общем, я сейчас принесу.

Кэтрин побежала на второй этаж, где лежали её вещи, достала сумку, вынула конверт и вернулась.

— Это письмо тебе. Он просил передать, когда ты вспомнишь.

Алекс взял конверт и развернул бумагу. Он читал про себя, а Кэтрин стояла рядом и думала:

«Эн, ты уникальный человек. Всё предусмотрел. Избавил меня от необходимости что-либо объяснять. Не знаю, что тебя ждёт. Надеюсь, ты будешь счастлив в своём новом качестве. Прости меня».

Она посмотрела на небо, словно в ожидании увидеть друга. Там были лишь звёзды. Алекс стоял и не сводил глаз с листа, затем тяжело вздохнул и сложил его.

— Да… — с дрожью в голове произнёс он. Девушка обернулась. — Андрей всегда умел найти нужные слова.

— Он попросил меня молчать. Думал, что ты станешь его отговаривать.

— Нет, здесь он ошибся. Я бы не стал его отговаривать. Я знаю, что он мечтал об этом. И ты помогла ему?..

— Я не смогла отказать, Алекс.

Письмо внезапно распалось и осыпалось трухой.

— Но теперь об этом никто не узнает, — улыбнулась Кэтрин.

— Разумеется. Будут искать, но никогда не найдут.

— Да.

— Знаешь, какие были его последние слова?

— Нет.

— «Береги её, Сашка, она святая», — он подошёл поближе.

— Да какая я святая… Так… один нимб и тот на ремонте, — усмехнулась она, но всё же слова были приятны.

— Для меня нет никого лучше тебя, ты самая большая драгоценность в моей жизни, — прошептал Алекс на ухо…