Роберт Ши - Монах - время драконов

- Кажется, ты забыл простой жизненный уклад зиндзя, - тихо рассмеявшись, заметила она.

- Я также забыл, как приятно звучит твой смех, - ответил он, глядя на нее сияющими глазами. - Да, я скопил большое богатство. Я не собирался хранить его. Великий Хан проявил исключительную щедрость к своим воинам-победителям. Особенно ко мне.

- Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой, Дзебу?

- Моя госпожа, все будет так, как ты пожелаешь.

- Ты просил Великого Хана отдать меня тебе?

- Я выразил свою просьбу таким образом, так как иначе он не понял бы ее. В этом мире каждый принадлежит кому-то другому. Я просто хотел освободить тебя из заточения.

Танико заставила себя внимательно посмотреть на Дзебу, чтобы определить, как сильно он изменился. Ей не хотелось делать этого, так как, заметив перемены в нем, она будет вынуждена признать перемены в себе.

Лицо его было худым, с жестким ртом и ввалившимися глазами, которые с одинаковым успехом могли принадлежать дикому воину пустынь и святому, живущему в горах. Подбородок был острым, скулы - выступающими. Из уголков глаз расходились много численные морщины, появившиеся здесь благодаря тому, что он долгие годы постоянно щурился от солнца и ветра. Благодарение Будде, у него не было ужасных шрамов, которые портили лица большинства воинов-ветеранов. Глубокие морщины проходили от крыльев носа к губам, частично скрытые густыми рыжими усами. Сами усы и волосы на голове, выбритые на макушке и собранные в пряди за ушами - по монгольскому обычаю, - начинали седеть.

Он не сильно постарел. А как она? Женщина ее возраста годилась только на то, чтобы растить первых детей мужчины, в то время как он будет награждать детьми более молодых женщин. Он просил за нее, потому что помнил ее и испытывал к ней жалость. Это было проявлением доброты, не более.

- Ты помнишь, - сказал Дзебу, - как мы с тобой смотрели на Хэйан Кё с горы Хигаши, и я поклялся, что буду твоим вечно?

- Да, - прошептала она. Она снова заплакала, но слезы на этот раз текли медленно, походя на легкий весенний дождь, а не на бурю, сотрясавшую ее прежде.

- А ты сказала мне, что ветка сирени будет всегда ждать водную птицу, - продолжал он.

- Я помню это, - сказала Танико, думая с печалью, как мало значили эти обещания. Его не было рядом, когда он был ей нужен. Он странствовал по миру в поисках сражений, по приказу своего Ордена. И хотя она не забывала его, в ее жизни были другие мужчины. Кийоси и Кублай-хан. Действительно, что значит для нее этот человек, сидящий напротив за нефритовым столиком, по сравнению с теми двумя, которых она близко знала многие годы?

Он, подобно ей, любил воспоминания. Он рискнул всем, чтобы отобрать эти воспоминания у Великого Хана. А сейчас, видя ее потрепанную временем плоть, несомненно, чувствовал разочарование.

- Я подумал сейчас, - сказал Дзебу, - как чудесно, что мы смогли сдержать эти обещания, несмотря ни на что.

- Смогли? - Только сейчас, чувствуя бегущие по щекам слезы, она вспомнила, что почти не накрасила лицо. Грим, подобающий даме из Хэйан Кё, был неуместен для утренней прогулки верхом. Она не только постарела и стала безобразной, он видел ее без защиты, которую в какой-то степени мог предоставить ей грим. Дзебу произнес:

- Подумать только, прошло столько лет, ты была так далеко от Страны Восходящего Солнца, и все равно мне удалось найти тебя и вернуть к своим. После прошедших лет, огромных расстояний ты все равно согласилась вернуться ко мне. - Он замолчал и встревожено посмотрел на нее. Вода для чая бурлила. Он налил ее в блестящую зеленую чашу поверх мелко растолченных зеленых листьев. Поместив чашу на стол между ними, он взбил настой до образования пены метелочкой из бамбука и протянул ее Танико. Все это время он не сводил с нее глаз.

- Я задавал себе вопрос, не стоит ли мне чего-либо опасаться. Я должен поговорить с тобой об этом и успокоить свой разум, В твоем голосе слышались нотки сомнения, когда ты говорила о верности данным друг другу обещаниям. Я боюсь, что ты была счастлива с Кублай-ханом, что ты, возможно, не хотела возвращаться ко мне.

- Не думаешь ли ты, что жизнь среди монголов была худшим из всего, что могло случиться со мной? Хоригава так думал.

- Несомненно, он решил, что с тобой будут обращаться как с рабыней. Ты действительно хотела уйти из дворца Великого Хана в эту юрту простого воина?

- Как ты можешь сомневаться в этом, Дзебу-сан? - Она впервые назвала его так уважительно с той ночи в Дайдодзи.

Дзебу пожал плечами:

- Я не знаю, что произошло между тобой и Кублай-ханом. В день его триумфа над Ариком Букой Аргун был на волосок от того, чтобы убить меня. Великий Хан в благом расположении духа из-за своего триумфа пожелал оказать мне милость, чтобы как-то возместить мои страдания. Я попросил у него тебя, Быть может, он не оставил тебе никакого выбора.

Она вытерла мокрые от слез щеки концом рукава.

- Он спросил, чего я хочу. Я сказала, что хочу уйти к тебе. - Она зарыдала. Дама не должна плакать в присутствии мужчины, ее глаза распухнут, а нос покраснеет. Как ужасно!

Дзебу налил и взбил ей еще чаю. Она с благодарностью приняла у него чашу.

- Почему ты так плачешь? Ты уверена, что не хотела бы остаться с ним?

- Быть может, ты этого хочешь?

- Не понимаю.

- Посмотри на меня, Дзебу. Разве я похожа на женщину, которую ты оставил в Дайдодзи? Тогда мне было шестнадцать. Это было семнадцать лет назад. Я прожила еще такую же жизнь. Ты хотел вернуть меня, потому что помнил, какой я была тогда. Взгляни, какая я стала сейчас.

Дзебу нахмурился, взгляд его стал печальным.

- Ты пытаешься уговорить меня вернуть тебя ему?

- Я не хочу возвращаться к нему, - горячо воскликнула она. - Если бы только я могла поверить, что ты желаешь меня.

Он поставил на стол свою чашку и сжал ее ладонь.

- Посмотри в самую суть своего существа, и ты увидишь, как Сущность светится там, как это вижу я, глядя в твои глаза.

- Ты обманываешь себя?

- Неужели? Когда Кублай-хан говорил о твоем уходе от него, тебе показалось, что ему не терпится расстаться с тобой?

- Он был так разгневан, что я подумала, что он убьет нас обоих. Дзебу, он спросил, хочу ли я уйти от него к тебе, и я сказала ему правду. Сказала, что была счастлива с ним. И тебе я тоже должна сказать это. Я была счастлива с Кублай-ханом, Дзебу. Я не подчинилась ему против своей воли. Но больше всего в жизни я хотела быть с тобой. Я сказала ему это. Он рассердился. Отослал меня.

- Он был так же рассержен, когда я упомянул при нем твое имя, попросил отпустить тебя ко мне. Как и ты, я полагал, что это означает конец нашим жизням. Как и ты, я был ошеломлен, когда нынче утром узнал, что он собирается соединить нас. Кублай-хан совсем не хотел отпускать тебя. Мы, возможно, никогда не узнаем, почему он решился на это. Ты думаешь, он обманывал себя?