Антология фантастики - Космический беглец

– У вас, Денуае, нет сомнении относительно своих действий? - спросил командан О’Брайен.

– Нет, командан. Я прежде всего считаю, что ящик не представляет никакой опасности…

Офицер посмотрел на руководителя экспедиции и как бы безразлично бросил:

– Ну что ж! Делайте что хотите. Что же касается нас, то мы удаляемся.

– Но ведь эти существа уже располагают вашими фотографиями. Вы и ваши товарищи смотрели вчера в ящик.

– Это не повод, чтобы постоянно подсовывать им наши обличия, этим ящерицам.

Однако этнограф, пожав плечами, вынул из кармана свой паспорт и, раскрыв его, показал внутрь камеры. То же самое по очереди сделали остальные члены экспедиции под насмешливыми взглядами летчиков.

– Ну вот, теперь мы представились Тангата Ману, - улыбнулся Христиан. - Это должно показать им, что мы разобрались с механизмом.

Сидя на обломке скалы, Жанна Мансуа заложила в машинку лист чистой бумаги и спросила:

– Печатать заглавными буквами, чтобы текст был более читабельным?

Денуае кивнул и медленно начал диктовать:

МЫ НАДЕЕМСЯ ЧТО ВЫ ПОНИМАЕТЕ И ЧИТАЕТЕ НА МНОГИХ ЯЗЫКАХ.

ВЧЕРА ОБЪЕКТИВ РАСПОЛОЖЕННЫЙ НА ДНЕ ЭТОГО ЯЩИКА, СФОТОГРАФИРОВАЛ НАШИ ЛИЦА. ТЕПЕРЬ ВЫ РАСПОЛАГАЕТЕ ОСНОВНЫМИ СВЕДЕНИЯМИ О НАС ИЗ НАШИХ УДОСТОВЕРЕНИЙ.

КТО ВЫ? ГДЕ ВЫ НАХОДИТЕСЬ? МЫ РАССЧИТЫВАЕМ ВОЙТИ В КОНТАКТ С ВАМИ, ЕСЛИ ВЫ ПРОДЕМОНСТРИРУЕТЕ ТАКОЕ ЖЕЛАНИЕ. ЗАВТРА МЫ НАНЕСЕМ ВИЗИТ ТЮПЮТАХИ В НАДЕЖДЕ ПОЛУЧИТЬ ВАШ ОТВЕТ.

– Я полагаю, что этого достаточно, - заключил он. - Наш лаконизм объясним.

Текст, прежде чем его поднесли к сундучку, был напечатан еще на английском и испанском языках. Когда лепестки и кулиса перестали щелкать, Жанна Мансуа поднялась и, улыбнувшись, сказала:

– Итак, наше послание “пошло”! Теперь будем ждать прихода почтальона!

– Счастливые люди! И ни в чем-то вы не сомневаетесь, - проворчал командан О’Брайен саркастически. - Вы даже не знаете, что собой представляют эти создания, и уже наивно направляете им свои пожелания! А если этот ящик просто-напросто наживка? Ловушка?…

Он не знал, как точнее выразить свою мысль, и махнул рукой.

– Этот сундучок был зарыт в пещере по крайней мере несколько столетий, если не сказать больше, - возразил этнограф, - и я не вижу, как бы он мог послужить наживкой или ловушкой. Наоборот, в этом случае он лежал бы на виду!

– Но ведь не положили же его здесь случайно, так ведь? С какой целью эти чудовища спрятали его в пещере, будь то на прошлой неделе или тысячу лет назад? Вы что, не согласны?

– Ладно. Посмотрим. Я думаю, что ответ не задержится, если только они захотят нам ответить. Кстати, сейчас командан Лагранж должен готовить батискаф к спуску, а уж кто-кто, но Лагранж ждать не любит.

Подвешенный на тросах огромный продолговатый аппарат покачивался над верхушками волн при спуске с чилийского корабля в нескольких километрах от берегов острова Пасхи. Помещение внутри Батискафа-2 было достаточно обширным: пять метров в длину, три с половиной в ширину, но высота не более двух с половиной метров. Поскольку готовилось пробное погружение, то, помимо командана Лагранжа и лейтенанта-океанографа Андре Фабра, в батискафе находились пассажиры - Христиан Денуае, Жанна Мансуа, Бернар Леруа, Лоренцо Чьяппе. Сидя перед пультом, светящимся циферблатами, утыканным рукоятками и штурвальчиками, этнограф и его товарищи изучали пластинки, найденные в пещере острова Моту-Нуи. На первой была выгравирована карта Рапа-Нуи в том виде, как он выглядел раньше, то есть вытянутый в два раза больше на восток. На другой пластинке тоже был изображен остров, но его очертания никому не были знакомы.

– Эта вторая карта совершенно непонятна, - ворчал Пьер Лагранж. - Если она в том же масштабе, что и предыдущая, то, скорее всего, этот остров сейчас не существует. В некую эпоху он был поглощен океаном, как это случилось с восточной частью Рапа-Нуи.

– А может, все же речь идет вовсе не об острове, - рискнула Жанна Мансуа.

– Вы хотите сказать, что это, возможно, континент?

– Вы сами подтолкнули к этой мысли, говоря о другом масштабе карты, командан, - напомнил этнограф. - Как толковать эту карту, если она составлена в относительно крупном масштабе? - спросил он, сравнивая пластинки.

– Может быть, это и континент, - улыбнулся офицер. - Например, Му [36], древний континент, поглощенный океаном? Послушайте, Денуае, спускайтесь с небес на землю!

– Да мы и так спустились достаточно низко, командан, уже почти в воде, - обронила филолог.

– Ах, да, - тут же обернулся он к ней. - Я и забыл, что это ваш конек!

– Вовсе нет, просто я выдвигаю рабочую гипотезу, - отпасовал этнограф.

– Хотите сказать, что это гипотеза, основанная на серьезных геологических данных? На океанографических и археологических исследованиях? Было бы странным, если бы вы оказались правы, а все другие - в дураках!

– Ну, знаете, командан, батискаф здесь как раз для того, чтобы проверять наши гипотезы, так что пари принимаются!

– О’кей! Ставлю бутылку чинзано, тем более что сегодня мы обогнем остров в подводной его части в пятнадцати километрах от берега. Сейчас мы находимся над бездной в две тысячи сто метров. Мы пройдем в трехстах метрах от поверхности вокруг подводных холмов. - Он показал на нынешнюю карту Рапа-Нуи и добавил: - Там, на континентальном основании острова, на трехсотметровой глубине должна продолжаться одна из этих Арада, или, как их называют, “дороги отплытия”, которые еще видны на современных берегах! В соответствии с картой мы должны находиться сейчас прямо у точки, где дорога кончалась и уходила под воду. Но полагаю, что мало шансов обнаружить ее дальнейшие следы. Десятки, а то и сотни метров осадочных пород должны скрыть ее.

– Давайте-ка, Фабр, продолжайте командовать погружением!

Лейтенант взял в руки микрофон.

– Отпускайте тросы!

– Но у вас-то передатчик работает! - удивился этнограф.

– Да. Начиная где-то после пятнадцати километров от берега, но передает только на расстояние около двух километров, что совершенно непонятно. Мы проводили опыты и на катере, но передатчик действовал на том же расстоянии, и точка! Наш друг Тонио увидел бы в этом руку Аку-Аку, - усмехнулся, он.

Шум машин заглушил грохот воды, вливавшейся в балластные цистерны: батискаф начал погружаться. На зеленом экране сонара - ультразвуковое зондирование - рисовались арабески пульсирующей волны. Импульс с регулярными интервалами странным образом резонировал в кабине батискафа. На командном пульте светилась целая куча шкал, на которых неистовствовали стрелки или бежали целые колонки цифр. Темным пока оставался только телевизионный экран, поскольку внешние телекамеры не были включены.